– Удачи, Студент!
Вопреки обыкновению, после посадки самолет укатил в крытый жестью ангар, где поджидала «эмка» с зашторенными задними стеклами. Ни слова не говоря, шофер выехал через боковые ворота, и вскоре Олег оказался во дворе своего дома. Катя радостно вскрикнула и повисла на шее, ранец упал на пол, и они оказались в спальне. Утром семейный завтрак закончился неожиданным заявлением:
– Через неделю я выхожу замуж, ты его не знаешь и не должен знать. Мне не по силам месяцами ждать своего единственного.
Вот так, просто и буднично девушка взяла заранее приготовленный чемодан и, не прощаясь, ушла. Олег долго сидел истуканом, затем в порыве ревности бросился искать следы присутствия того, другого. В квартире чисто убрано, на продуктах синие штампы со вчерашней датой. Бельевой шкаф снял последние сомнения: он сам складывал простыни с полотенцами, и все это богатство лежит в прежнем порядке. Сумрачно и отрешенно Олег растопил титан и принялся сортировать продукты. Когда нагрелась вода, лег в ванну без единой мысли об ушедшей Кате.
Накинув на плечи халат, Олег бесцельно бродил по полупустой квартире. Надо одеваться, а кроме формы и нескольких костюмов у него ничего нет. Вот и чудненько, надо прогуляться по магазинам и прикупить домашнюю одежду с прочими мелочами. Илья Спиридонович приходит на службу во второй половине дня, так что ехать на доклад еще не скоро. Сборы прервал звонок в дверь, у порога стояли незнакомцы, армейский комиссар со штатским, за их спинами два капитана в пехотных петлицах.
– Пустишь непрошеных гостей? – шутливо спросил комиссар.
– Куда денешься? Не пущу, так к себе вызовите, – поддержал шутку Олег.
– По слухам, кашевар из тебя никудышный, сейчас ребята сварганят обед, а мы посидим, поговорим, – добродушно сказал гражданский.
Гости без спроса разместились за обеденным столом. Генерал бегло осмотрел обстановку и продолжил в шутливом тоне:
– Как ты догадался, мы покупатели[75].
Гражданский пододвинул к себе пепельницу, аккуратно смял мундштук папиросы и тихо заговорил:
– Разведка частенько подставляет двойников, но случай с признанием родственниками я знаю только один.
– Два, – поправил комиссар. – Ты запамятовал о Бабушкине.
– Точно, два, но я забыл лейтенанта Измайловского полка Петра Шиллинга.
– Какое-то время я смогу имитировать потерю памяти и дефект речи, но реальной пользы в оперативной работе не принесу.
– Ишь какой шустрый, хочет с лету приносить секретные документы! На внедрение уйдет не менее пяти лет! – серьезно сказал комиссар.
– Пять лет! – изумился Олег. – К этому времени закончится война!
– Закончится, – согласился штатский. – На первом этапе тебе предстоит попасть в плен, затем легализоваться в Англии.
– Не хочу в плен! Туда проще попасть напрямую.
– Вот торопыга! Твой путь к союзникам должен организовать Герберт ван Абеляр, уважаемый банкир голландского происхождения.
Интересный поворот! Официальная эмиграция отпадает, власти Рейха жестоко карают родственников диссидентов. Если Олег где-либо проколется, то ниточка потянется в Германию и выведет к банкиру, который укрыл сына от войны. Беспроигрышный расклад, на выходе понятное любому уклонение от службы и никаких шпионских страстей.
– Англия отпадает, совсем недавно выступал перед пролетариатом трех городов, – заметил Олег.
– Уедешь в Америку, – невозмутимо ответил комиссар, – получишь паспорт и беспрепятственно разгуливай по Британской империи.
– Ага, разгуливай, я по-английски ни в зуб ногой!
– У нас три месяца на подготовку, заговоришь. Главная задача в ином плане – ты должен научиться летать.
– Как летать? Не хочу летать! – возмутился Олег.
– Кто просил у военкома направление в летное училище? – ехидно спросил гражданский.
Докопались, перешерстили всю биографию комсомольского активиста Олега Осиповича Антохина! Ладно, летать он согласен, на Восточном фронте англичанам в плен не попасть, и над Ла-Маншем не получится. Остается Северная Африка, где Роммель закапывает англичан в песок.
– Куда ехать? – со вздохом спросил Олег.
– Теорию изучишь здесь, преподаватель приедет на квартиру.
– Летная практика на Центральном аэродроме, – добавил комиссар и положил на стол три коробочки с орденскими книжками.
Волнуясь до дрожи в руках, Олег осторожно взял в руки позолоченный орден Красного Знамени. Это его награды, и одна лишняя.
– Почему две «Красных звезды»? Одна не моя. – Он отодвинул коробочку.
– Кто держал батальон у перевала? Бери, заслужил! – С этими словами комиссар добавил «золотую» нашивку тяжелого ранения.
Словно по команде в комнате появились капитаны с борщом, водкой и легкими закусками. Обед получился вкусным и насыщенным информацией. Олегу рассказали историю семьи ван Абеляр и биографию сгинувшего наследника по имени Пауль. Сестра Анели обожала брата и очень переживала, когда на прошение поступить в летное училище пришел отказ. Зато отец сторонился политики и тайно пытался воспрепятствовать отправке на фронт.
После ухода нового начальства награды оказались на кителе, а выше аккуратно пришита нашивка за ранение. Прощаясь, армейский комиссар дал ключи от трофейного «Хорьха», и Олегу захотелось похвастаться. Как бы там ни было, а пижама с тапочками и банный халат ему необходимы. Машина стояла у подъезда, а дворник с напускной угрозой отгонял ребятню. Он сразу отметил ряд орденов, но спросил о нашивке:
– Как это вас угораздило, Олег Осипович?
Вот и называть стали по имени-отчеству, явно приезд высокого начальства не остался незамеченным.
– Мина прилетела, врачи пугали инвалидностью, но обошлось, вылечили, – ответил он.
Москва стала многолюднее, но военных было мало, в основном патрули. Олег прокатился по набережной, затем зашел в магазин, побалагурил с продавщицами и вернулся с покупками. Была мысль пригласить одну из девушек к себе, но сработал внутренний тормоз. Он перешел в другой отдел ГРУ, и еще неизвестно, как к подобным поступкам отнесется новое начальство.
Утро началось с теоретических занятий, которые проводил профессор ЦАГИ. Вступление о том, что собой представляет самолет и почему он летает, сразу было свернуто. Похвалив теоретическую подготовку единственного слушателя, преподаватель перешел к устройству с нервюрами, лонжеронами и прочими силовыми узлами. Здесь тоже почти ничего нового, в результате теоретическая часть завершилась в два дня.
– Сегодня вывозной полет, сделаем один полет по кругу, если не будет сюрпризов, дам подержаться за кочергу[76].
Олег почтительно выслушал полковника и полез на курсантское место, которое было впереди. По скорости «У-2» не сможет соревноваться с легковушками двадцать первого века. Как следствие в первом полете Олег подержался за кочергу. После короткого инструктажа на земле инструктор позволил самостоятельно взлететь и сесть. Право, что такое сорок пять километров в час? Городские автобусы едут быстрее.
Программа «взлет-посадка» завершилась на второй день и перешла в маневрирование с проверкой ориентировки. Олег научился делать виражи, бочку, даже мертвую петлю и каждый раз должен был указать направление на аэродром. Неделя занятий завершилась полетом в строю с последующей имитацией воздушного боя. Он должен был отслеживать маневры других самолетов и вовремя уклонятся.
– Ты точно раньше не летал? – пристально глядя в глаза, спросил полковник.
– Летал пассажиром и много ездил на скоростном мотоцикле, – честно ответил Олег.
После завершения обучения на «У-2» наступил главный этап занятий, состоявший из неприятных сюрпризов. Ему вручили билет до Саратова, а попутчицей в купе вагона люкс оказалась девушка по имени Стефани, или по-русски Фаня. Дочь коминтерновца из Чикаго назначена учительницей английского языка в американском варианте. В результате он приехал на аэродром с англо-немецкой кашей в голове.
Девушка по имени Фаня оказалась преамбулой неприятностей. На стоянке его поджидал боевой «Мессершмитт» с инструктором и командой обслуживания из немцев. Тут Олег испугался до дрожи в коленках. Готовя внука к летному училищу, дед подробно рассказал о достоинствах и недостатках немецких самолетов. При этом «Мессершмитт» охарактеризовал как кирпич с крыльями.
Самолет мог маневрировать на скоростях от двухсот пятидесяти до пятисот километров в час. Это значит, что на взлете и посадке он неуправляем. О боевой атаке Олег не думал, с двадцатичасовым налетом на «У-2» данная тема не актуальна. Как прикажете взлетать и садиться, если «Мессер» отзывается только на руль высоты? При этом пилот должен приложить значительное физическое усилие.