С той стороны разлома появились серые тени преследователей, и тут до пограничника дошло, что дорога — это порождение его фантазии, точно такое же, как и конь. По всей вероятности, чем дальше он удалялся от кромки мира, тем легче воплощались в действительность любые придумки.
Но нужно было что-то делать со стаей волков, и Влад, выхватив указку, попытался искрошить дорогу. Однако, несмотря на то, что луч легко резал полотно, дорога продолжала висеть над пропастью. Первые хищники осторожно ступили на чудо-мост, словно пробуя его на прочность. К сожалению, дорога держала их не хуже, чем коня. Влад, разозлившись не хуже Тараса Бульбы, крикнул:
— Я тебя породил, я тебя и смету! — и взмахнул рукой, как бы стирая зависшую в пустоте ленту.
Раздался визг и скулеж серых хищников, кувырком летящих в пропасть с исчезнувшего моста. Все оказалось просто: нужно было только «правильно» пожелать. На противоположной стороне каньона заметались беспомощные преследователи. Влад развернул своего прекрасного скакуна и уверенно пустил его вперед. Наученный опытом, он двигался средним темпом — так, чтобы перед ним успевало формироваться хорошее полотно дороги, но и не тормозя почем зря. Иногда он останавливался и стирал за собой мосты, которые образовывала дорога через пропасти, и таким образом отрезал путь возможным преследователям.
Трещины попадались все чаще, однако, теперь это его не волновало. Дорога уверенно перекрывала сколь угодно большие пропасти. К тому же она стала еще шире и опасности случайно соскочить с нее совсем не оставалось. По мере продвижения степь стала больше напоминать острова суши среди сплошных разломов, а дорога прямой лентой перепрыгивала с одного плато на другое. Стало даже немного светлее, но вместе с тем исчезло само понятие неба и облаков. Сверху все было затянуто ровным серым маревом, в котором терялись горизонты, так что видимость не превышала километра.
Вместе с тем как степь превращалась в разрозненные лоскуты, плавающие в пустоте острова стали тоже меняться. Теперь наряду с прежними участками серой травы, начали попадаться совершенно необычные места. Первым попался островок с зеленой и сочной травой. Влад даже притормозил, разглядывая, как такое могло произойти. Пока он так всматривался, на поляне стали распускаться полевые цветы, залетали шмели и бабочки, и даже создалось впечатление, что из-за откуда-то взявшихся туч вот-вот выглянет солнце.
«Понятно. Это я сам «дорисовываю» пейзаж», — догадался пограничник и снова пустил коня вскачь. Но вскоре ему стали попадаться островки с пейзажами, которых он никак не мог выдумать. Ладно, еще полуразрушенные или просто недостроенные дворцы или крепости и простые дома, но попадались совершенно невообразимые конструкции, напоминающие то разноцветные пудинговые торты, то органные трубы, а то вообще какое-то замысловатое переплетение цветных паутин.
К счастью дорога или проламывала эти неровности, «закатывая» их под зеленеющие травкой обочины, или огибала дугой, цепляясь за край очередной бредовой фантазии. Чем дальше пролегал путь, тем страннее и опасней становились острова реальности, уже не имеющие ничего общего с той серой степью, с которой начал свой путь Влад.
Когда прямо по курсу показались неоновые сполохи в газовой субстанции, Влад решил только прибавить ходу. Дорога шла прямо в переливающуюся зеленовато-голубыми оттенками газовую стену, в которой светилось множество разноцветных лучей. Что это было, он так и не понял — просто закрыл глаза и, стараясь не дышать, придал коню ускорения… К счастью ничего ядовитого не оказалось, а может он не поддавался местным ядовитостям — выяснять это не было никакого желания.
Не менее странным оказался островок из чистой воды, которая никуда не проливалась, гоняя изрядную волну по своей поверхности. От затопления путника спасла его собственная дорога, уверенно пересекшая водное пространство «аки посуху». Влад лишь погонял коня, уворачиваясь от особо больших волн, заливающих местами настырную грунтовку.
Так что когда ему попался островок с обычной травой и небольшими кустиками, он остановил коня и решил хоть немного отдохнуть. Пограничник предупредительно стер дорогу-мост, по которой прибыл сюда, но дальнейший путь не стал трогать, опасаясь, что может потерять направление. Устало плюхнувшись посреди широкой лужайки, он предоставил коню самому решать, как отдыхать, а сам откинулся на спину и закрыл глаза.
Тихое отчаяние постепенно заполняло его душу. Он устал не столько физически, сколько психологически. Сколько еще могло продолжаться это светопреставление? Да, он оказался способен на невозможный для других поступок — прошел за барьер и ушел вглубь серых пустошей. Эти места уже никак нельзя было назвать серыми и пустыми. Значит, он выполнил поставленную перед ним задачу. Но где же его цель — что означал совет, искать Ксюшу за серыми пустошами? Где и как ее искать?
Влад понимал, что разрозненные островки обрывочных иллюзий больше не представляют никакой связной системы и подозревал, что даже направление движения здесь неважно, поскольку все координаты смешались за отсутствием цельной реальности.
От этих безрадостных мыслей его оторвал всхрап коня, который как будто хотел привлечь внимание хозяина к чему-то. Влад открыл глаза и заметил, что на лужайке опять распустились ромашки с васильками. Но конь не был обеспокоен цветущей едой, а смотрел в сторону дороги.
«Не хватало еще каких-нибудь гостей!» — тревожно подумал Влад и вскочил на ноги. Конь не напрасно поднял тревогу — прямо по новенькой дороге на соседнем островке к ним приближалась какая-то точка. Пограничник подбежал к краю лужайки, чтобы лучше рассмотреть угрозу.
По мере ее приближения стало видно, что это всадник на коне. Когда незваный гость приблизился к краю пропасти, разделяющей два плато, Влад замахнулся рукой, чтобы стереть дорогу перед ним, но в последний момент остановился. В контуре всадника он с удивлением признал женщину. Да не просто женщину, а ту разведчицу, что спала его пару дней назад.
Наездница тем временем лихо летела по тонкому мосту, и вдруг Влад понял, как он ошибался. Это была Ксюша! В том же костюме разведчицы, на том же коне, но вот волосы и лицо… как же он не догадался еще тогда, когда она спасала его? Ведь еще когда она пела, он почувствовал что-то родное. Пограничник растерянно стоял и смотрел, как прекрасная всадница останавливает коня и спешивается подле него.
Все сомнения сняло как рукой, когда Ксюша подошла и обняла его. Ее лицо лучилось таким счастьем, что он понял: она не могла быть подделкой или иллюзией, вроде коня. Девушка была настоящей и самостоятельной, и так крепко его обнимала! Она была даже более настоящей, чем на Земле, ведь теперь ее душа не пряталась под маской тела. А на все остальное ему было наплевать, по крайней мере, сейчас.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});