Следующее заклинание могло с большей вероятностью лишить человека жизни. В этом плане оно было сильнее, чем все предшествующие, вместе взятые. Оно называлось Скирдда Экскорио. От этого проклятия лопалась как натянутая ткань кожа, а плоть под ней иссыхала. Это проклятие Гарри использовал на отдельных участках тела журналистки. Сначала на ногах, потом на руках и, под конец, на животе. На этот раз Рита почти сорвала голос, пока кричала, а он все наслаждался этими звуками.
Гарри потерялся в своем наслаждении и лишь в последний момент спохватился и понял, что еще немного - и его игрушка умрет от потери крови. Он отменил действие проклятия и на наложил на некоторые особенно глубокие трещины заживляющие чары.
Фэрвэкасио буквально разъедало кожу, и Гарри использовал его на пальцах и руках Риты. Он с нездоровым интересом наблюдал, как облезает с них кожа, как буквально плавятся мышцы, обнажая сухожилия, из-под которых виднелись белые проблески костей. Сейчас Поттер ощущал поистине ненормальный интерес к человеческой анатомии.
Голос Риты заметно охрип, но это совсем не мешало ей кричать.
Следующим он решил испробовать на ней Круцио. В конце концов, это ведь основы Темной магии.
Как только Гарри применил это заклинание, он понял, почему оно так популярно.
Оно не было похоже ни на одно предыдущее. Отдача темной магии накрыла его с головой, наполняя каждую клеточку его тела сырой, могущественной магией. От интенсивности и необычности ощущений Гарри тяжело задышал и рухнул на колени. Сильнейшая боль, что испытала его жертва, откликнулась в самом Поттере сильнейшим наслаждением.
Гарри был потрясен могуществом этого проклятия. Оно первое за несколько недель поставило его на колени. Рита продолжала кричать, и он сквозь дымку эйфории понял, что Круцио продолжает действовать. Его голова была наполнена непонятным шумом и кружащим в ней удовольствием, и в настоящий момент парень не мог полностью разобрать смесь чувств, овладевших им. По-прежнему тяжело дыша и выгибая спину, Гарри отменил заклинание и вместе с Ритой обмяк в изнеможении. Вот только Скитер заливалась слезами и вздрагивала от скрутивших мышцы спазмов, а Гарри безвольной лужицей таял от удовольствия. Это было… потрясающе! Нет, не так, это было ЧЕРТОВСКИ потрясающе! Как кто-то может пользоваться другим видом магии? Но, с другой стороны, Гарри понимал, почему этому не учат в школе. Если начать пользоваться Темными Искусствами - остановиться будет практически невозможно.
Поэтому эта магия под запретом. Поэтому Министерство запретило ей пользоваться! Ради такого удовольствия человек запросто может погрязнуть в убийствах!
Немного придя в себя, Гарри посмотрел на трясущуюся, искалеченную до неузнаваемости женщину, лежащую в нескольких футах от него в луже собственной крови и телесной жидкости.
В его груди начал зарождаться смех, Гарри честно попытался подавить его, но безрезультатно. Смех прорвался, оборачиваясь веселым фырканьем, переросшим в полноценный хохот.
Мерлин, она так слаба! Так жалка. Неспособна на сопротивление. Она не стоила шанса на сопротивление. Она ничто по сравнению с ним! Она вообще ничто.
Гарри встал на ноги и долго рассматривал журналистку. Смотрел на её конвульсивные вздрагивания, наблюдал, как начинает запекаться лужица крови, изучал пошедшую трещинами и уже подсыхающую кожу.
Так жалко.
Так просто.
Поттер вскинул палочку, и женщина, сумев выловить движение, снова навзрыд заплакала.
- Моя дорогая, милая Рита. Не беспокойся, хорошая моя. Думаю, пора с тобой заканчивать. Разве ты не рада? Ведь сейчас я прерву твои страдания.
Она, закрыв глаза, продолжала обливаться слезами. Какое жалкое зрелище.
- Я удивлюсь, если у меня все получится… они называют это сложнейшим заклинанием, ведь от него невозможно защититься. Говорят, что очень немногие волшебники способны правильно применить его в первый раз, да даже и в третий это не у всех получается. Но даже если у меня не получится, я же могу попытаться, хмм? Ты же никуда не спешишь. Говорят, что даже не сработавшее, это проклятье причиняет невыносимую боль… думаю, сейчас мы и узнаем, так ли это, да?
Глаза Гарри блеснули, и Комнату наполнила магия. Он призывал и тянул из глубин своей души столько магической энергии, сколько мог, пьянея от переполняющих его ощущений. Подняв палочку, юноша направил её на голову Риты и выговорил…
- Авада Кедавра!
(п.п: я так понимаю, что это все-таки именно Авада, хотя у автора написано «Aveda kadavra» т.е. Аведа Кадавра)
- -
Гермиона Джина Грейнджер была совсем не глупой и не слепой девушкой. Наоборот, она гордилась своим умом и наблюдательностью.
Её силой всегда были знания, почерпнутые из книг, и она понимала, что немного неразборчива там, где замешаны чувства. Девушка не всегда понимала окружающих её людей, но с годами стала добиваться успеха и на этом поприще. Она быстро училась, и как только у нее появились друзья, она стала изучать их действия, чтобы быть не просто другом, а лучшим другом.
Дружба очень много значила для Гермионы, ведь до поступления в Хогвартс у нее вообще не было друзей.
И свою первую, но ужасную ошибку она допустила именно в этом году, предав того, кто числился в списке её лучших друзей - Гарри Поттера.
Она, как и все остальные, поверила, что Гарри мог совершить нечто настолько опрометчивое и глупое, бросив свое имя в Кубок Огня, чтобы стать участником Турнира Трех Волшебников. И пусть её друг все отрицал, девушка ему не поверила.
Гарри часто нарушал правила, никогда не считаясь с ними, особенно если они препятствовали его собственным интересам. И теперь, все парни Гриффиндора были одержимы желанием участвовать в этом нелепом Турнире, каждый из них отчаянно желал быть избранным, каждый стремился к вечной славе и денежному призу, каждый хотел показать свое бесстрашие и силу.
Она просто подумала, что Гарри стремится к тому же, к чему и все мальчишки. Гарри был бы не Гарри, если бы не нашел способа обойти правила.
Но потом девушка поняла, как сильно ошибалась. Когда Гермиона выплеснула свой гнев на Гарри, она остыла и поняла, что её друг не тот человек, который ради чего-то настолько мелочного, как слава и деньги, решит подвергнуть себя такой опасности. Гарри и сейчас уже был и знаменит, и богат, а еще он все это ненавидел. Иногда ей казалось, что её друг даже чересчур скромен.
Гарри был застенчив. Его слава гремела по всему миру, но ему никогда это не нравилось. По факту, любое упоминание об этой известности заставляло Гарри смущенно убегать.
Нет… иногда Гарри на самом деле подставлял шею, рискуя её свернуть, но он делал это только в крайнем случае. Чаще всего, чтобы спасти кого-нибудь.