— Звучит очень красиво и вдохновляющее, — согласился Сёрмон, глядя на него. — Но давай разберёмся, насколько эти мечты осуществимы. Ты не можешь помочь мне справиться с Авсуром и при этом обещаешь корону мира. Это как? Вот мы здесь друг против друга, и это всё, что у нас есть. Только ты да я. Где наша армия, которая сомнёт войска сначала альдора, а потом короля? Где колдуны, которые будут обеспечивать нам поддержку против военных магов местных властителей? Наконец, где наши сторонники при дворах владык, которые в нужный момент поднимут чернь и свалят с тронов твоих врагов? Пока это лишь слова… А тёмные эльфы рядом, они доверяют мне, поскольку я друг Авсура, а ему они верят безгранично. И если б мне удалось уничтожить это препятствие, то…
— Хорошо, — прошипел колдун. — Я скажу тебе правду, у меня есть достаточно сторонников, чтоб действовать, но действовать скрытно. Мне нужно лишь твоё согласие занять трон луара и клятва крови, что получив его, ты будешь верен мне.
— И что взамен клятвы?
— Тебе не достаточно трона?
— Обещания трона, если быть точным. Меня никогда не тянуло к власти. Это такая обуза! Будь иначе, я б не сбежал с Алкора. То есть, давая клятву, скреплённую кровью, я делаю тебе большое одолжение, за которым последует ещё большее — мне придётся её исполнить. И что взамен?
— Я убью Авсура, но не раньше, чем ты займёшь трон.
— То есть ты отплатишь мне только за большое одолжение, а как насчёт малого? Может, я дам тебе клятву крови, а ты потом вильнёшь в сторону, и я останусь на троне, как дурак в короне. Признайся, ты не можешь простить альдору то, что он посадил тебя в клетку и утыкал стрелами. Щёкотно наверно было. Ты хочешь отомстить ему с размахом, уничтожив его и весь его род. А потом тебе придётся кого-то посадить на трон, и тут подворачиваюсь я, бессмертный, посвящённый на Алкоре Тому, кто за гранью…
— Ты посвящен? — обрадовано прошипел колдун.
— Отцом в шестнадцать лет, но не отвлекайся. Во мне часть твоего божества, и я владею магией. К тому же моя кровь замешана на крови королей запада, с которыми у вас давние связи. Я — идеальный вариант союзника для тебя. Но так ли ты хорош для меня, если не можешь сделать такую малость, как избавить от надоевшего друга?
— Я же сказал, он слишком силён, — расстроено просвистело в ушах, как сквозняк в щелях старого дома. — Мне нужно время, чтоб собраться с силами…
— И не надо вводить меня в заблуждение относительно своих возможностей, — перебил Сёрмон. — Мне известно, что ты потерпел неудачу не только в луаре, но так же в Сен-Марко и Магдебурге. У тебя нет сил, чтоб взять под контроль даже маленький купеческий городок, а ты собираешься свергать альдора. У меня нет на это времени!
Сёрмон решительно поднялся и повернулся, чтоб уйти, но свистящий шёпот снова пронзил его голову от уха до уха.
— Постой, граф Лоуорт! Я докажу тебе свою силу. Скажи, что я должен сделать, чтоб убедить тебя и оплатить твою клятву крови?
Сёрмон остановился и посмотрел в небо. Ничего интересного там не было, ни луны, ни звёзд, только кромешная тьма, и потому он перевёл взгляд на филина, который приоткрыв клюв, смотрел на него и перья на его шее слегка подрагивали.
— Есть ещё одно дело, которое не даёт мне покоя, — обернулся он. — Здесь неподалёку живёт один наглец, который никак не может угомониться и без конца раздражает меня. У него замок, армия и какой-то маг в прислужниках…
— Имя!
— Барон Турлан. Я дам тебе клятву, но только после того, как узнаю, что его больше нет. Совсем.
— Тебе не придётся ждать долго, граф Лоуорт, Великий Тиран! — прошелестело вокруг, и чёрная фигура вдруг завертелась, превращаясь в прозрачный мерцающий смерч, который моментально рассеялся.
Сёрмон снова усмехнулся и посмотрел на своего филина.
— Никогда не занимайся магией, мой мальчик, иначе начнёшь мыслить схемами в режиме ритуала. Этот дурачок вдруг проникся идеей воссоздать здесь давно утраченный мир западного королевства с Канторами и колдунами, идущими рука об руку. Какая глупость…Кто здесь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он резко обернулся, и в это время что-то белое выскользнуло из-под плиты, на которой он только что сидел, и промчалось вниз по холму.
— Поймай его! — воскликнул Сёрмон, скидывая филина со своего плеча, и тот, раскинув крылья, устремился в погоню.
Зверёк был очень быстр и успел шмыгнуть в густой кустарник внизу. Филин дважды сделал круг над зарослями и, обнаружив в них небольшую проплешину, кинулся вниз. Сёрмон быстро спустился с холма, прислушиваясь к возне и крикам птицы в кустах. Он слышал чей-то писк и тявканье, а потом оттуда раздался испуганный вопль. Это был явно человек, и Сёрмон, издав свирепое рычание, бросился в кусты, раздвигая ветки. Он решил сначала, что это снова Фарок и его друзья, но потом сообразил, что ни на кого из них филин набрасываться не стал бы. Это был кто-то чужой, кто-то, прячущийся в темноте и подслушавший его разговор с колдуном.
Добравшись до небольшой пустоты внутри куста, он нащупал там голову с длинными волосами и, вцепившись в них, выволок воющего от ужаса шпиона, а потом выхватил из ножен золотой кинжал с единственным намерением перерезать глотку наглецу.
— Не смей! — раздался рядом звенящий от напряжения голос, и Сёрмон замер, почувствовав у своей шеи холодок стали.
Он замер, держа одной рукой за волосы запрокинутую голову прятавшегося в кустах человека, а в другой — кинжал. Над его головой с угрожающим клёкотом носился филин.
— Что ты собираешься делать, мой мальчик? — хрипло рассмеялся Сёрмон. — Убить меня? И что ты скажешь Авсуру?
— Я расскажу о том, что слышал! — прорычал Фарок, стоявший рядом с обнажённым мечом. — Отпусти мальчишку!
— Мальчишку? — Сёрмон озадачено посмотрел вниз и действительно увидел у своих ног перепуганного худого ребёнка, причём совершенно голого и грязного. Он разжал пальцы, сжимавшие его спутанные патлы, и покосился на Фарока. — Я его отпустил. А что ты собирался рассказать Авсуру?
— Что ты хочешь его убить! — с возмущением воскликнул юноша.
— Ах, это… — Сёрмон усмехнулся и пальцем осторожно отвёл клинок от своей шеи. — Он знает. Он и сам давно хочет меня убить. Мы даже пытались прикончить друг друга, и не раз. Бесполезно. Что-нибудь ещё?
— Этого мало? — смутился Фарок и опустил меч. — Ты собираешься свергнуть альдора и занять его место.
— И стать властелином мира! — Сёрмон расхохотался. — Ты серьёзно веришь в это? Уверяю тебя, мне лень даже лишний раз со стула встать, не то что управлять целым миром. Мы говорили с Авсуром об этом колдуне и договорились, что я буду соглашаться на все его условия, выставляя свои, которые сложно выполнить, лишь бы потянуть время.
— Ах, да… — пробормотал Фарок и сунул меч в ножны. — Ты кто такой? — спросил он мальчика, который подполз к нему и прижался к его ногам, испуганно глядя на Сёрмона.
— Я Юки, сирота, — пробормотал тот, размазывая по грязному лицу слёзы. — Моя мама умерла, а отец очень далеко. Я здесь один.
— На твоём месте, я бы не связывался с ним, — заметил Сёрмон. — Может, он заразный.
— Тебе-то что заразы бояться, дядюшка? — вкрадчиво уточнил Фарок. — Ведь истинно говорят: зараза к заразе не липнет.
— Тогда и тебе нечего бояться, — парировал Сёрмон и осмотрелся. — Где твои дружки?
— Ребята остались в городе, чтоб прикрыть мою отлучку. Теперь уже зря, конечно. Скажешь о моей вылазке хозяину?
— Конечно, — радостно осклабился алкорец. — И о том, что ты явился сюда и вынюхивал. Он заставит вас чистить свинарники.
— Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее. Эй, Юки, пойдёшь со мной?
Он посмотрел вниз, и на лице мальчика появилась радостная улыбка, он закивал.
— Мало у нас грязи… — проворчал Сёрмон, с отвращением глядя на него.
— Ничего, я его отмою, — пробормотал Фарок, снимая плащ и закутывая ребёнка. — А скажи, дядюшка, что значит весь ваш разговор с этим колдуном? Почему он не напал на тебя и прямо умолял стать новым альдором?