«Когда оранжевое солнце там висит…»
Когда оранжевое солнце там висит,Так медленно переплывая небо,Аэроплан, как колесница Феба,К туманам прикасается шасси.
«Будет в звездном полусне…»
Будет в звездном полуснеЗвонкий голос петь о дали.Вечерами не звезда лиЗажигается в окне?Розовые облака вспыхивают от зарниц.Некому меня ласкатьТемным золотом ресницПросто выплеснуть печаль…Много звезд в ночном пути, —От любимого плечаОторваться и уйти…
«Полудня зимнего янтарные лучи…»
Полудня зимнего янтарные лучи,Как трав степных дрожащие волокна,В обмерзшие тянулись окна,И в синей тени вдруг поблеклаВся жизнь, глядящая в опаловые стекла.Как взгляды медленны и руки горячи!..О, если б таяли, как грусть немого взгляда,Огни последние угаснувших углей,Чтоб в памяти возник туман аллей,Потопленных в шуршанье листопада.
«Но если есть такой, увидеть полечу…»
Но если есть такой, увидеть полечуЕго во сне и буду помнить свято,Как Божьею рукой ткань лепестков измятаИ свет, какой дан лунному лучу.Поклонник красоты, и влюбчивый, и пылкий,Поставь подобие таких цветов в альков,Гляди на линии склоненных стебельковИ тонких лепестков трепещущие жилки…А мне пока их видеть сужденоЗа стеклами цветочных магазиновИли в кафе, где стебелек резинов,Но ярок, как старинное вино.Не знала за собой к цветам подобной страсти,И яркий сон оставил грустный след.Когда мне будет девятнадцать лет,Вы цикламенами мою весну украсьте.
«До сих пор качается колокольчик…»
До сих пор качается колокольчик:Пять минут, как ушел прохожий…В озаренной солнцем прихожейЯ стою недвижно и молча…Ах, как будет мне хорошо сегодня —Это был старичок суровый…Он сказал мне доброе слово:«Будь спокойна, раба Господня…»
1923
«Пусть это будет лишь сегодня…»
Пусть это будет лишь сегодня,А там… пускай плывут века.Ведь жизнь моя в руке Господней,Ведь будет смерть моя легка.Недаром сделал он поэтомМеня, немую… Вот — пою…И озаряет тихим светомЗадумчивую жизнь мою.
1924
«Я не сказала, что люблю…»
Я не сказала, что люблю,И не подумала об этом,Но вот каким-то тёплым светомТы переполнил жизнь мою.Опять могу писать стихи,Не помня ни о чьих объятьях;Заботиться о новых платьяхИ покупать себе духи.И вот, опять помолодев,И лет пяток на время скинув,Я с птичьей гордостью в водеСвою оглядываю спину.И с тусклой лживостью зеркалЛицо как будто примирила.Всё оттого, что ты ласкалМеня, нерадостный, но милый.
Май 1931
«Ты очень далёк от поэзии…»
Ты очень далёк от поэзии,В тебе всё — ритм и число.Сгорела в калёном железеТвоих рассудочных слов.И вот — ничего не осталось —Лишь слёзы хлынут из глаз —Сентиментальная жалость,Быть может, в тебе зажилась.Но я ни о чём не жалею —Ты не знал, что нельзя играть.Ничего — от этого злее,Чем всю жизнь, чем ещё вчера.А на завтра такой холод —Приблизились ледники.Ко мне, недавно весёлой,Прилетела птица тоскиИ спугнули сожжённые перьяМоих ночных голубей…Ты знаешь, теперь я не верюНикому, а всех меньше — себе!
[1931]
«При свете свеч, зажженных в честь мою…»
При свете свеч, зажженных в честь мою,Мне вспоминаются другие свечи,Мои нагие, стынущие плечиИ на душе мерцанье снежных вьюг…Но не о них сегодня я пою.Пусть радостными будут наши встречи,И наш свечами озаренный вечерНапомнит знойный и счастливый юг!
20 января 1932
«Деревья срублены, разрушены дома…»
Деревья срублены, разрушены дома,По улицам ковер травы зеленый…Вот бедный городок, где стала я влюбленной,Где я в себе изверилась сама.Вот грустный город-сад, где много лет спустяЕще увижусь я с тобой, неразлюбившим,Собою поделюсь я с городом отжившим,Здесь за руку ведя беспечное дитя.И, может быть, за этим белым зданьемМы встретим призрачную девочку-меня,Несущуюся по глухим камнямНа никогда не бывшие свиданья.
<1932>
«Я разучилась радоваться вам…»
Я разучилась радоваться вам,Поля огромные, синеющие дали,Прислушиваясь к чуждым мне словам,Переполняясь горестной печали.Уже слепая к вечной красоте,Я проклинаю выжженное небо,Терзающее маленьких детей,Просящих жалобно на корку хлеба.И этот мир — мне страшная тюрьма,За то, что я испепелённым сердцем,Когда и как, не ведая сама,Пошла за ненавистным иноверцем.
31 мая 1932
«Вот скоро год, как я ревниво помню…»
Вот скоро год, как я ревниво помнюНе только строчками исписанных страниц,Не только в близорукой дымке комнатПри свете свеч тяжелый взмах ресницИ долгий взгляд, когда почти с испугом,Не отрываясь, медленно, в упорКо мне лился тот непостижный взорТого, кого я называла другом…
<1932>
«Я расплатилась щедро, до конца…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});