— Я хочу. Очень сильно хочу, чтобы ты стала моей невыносимой невестой, — тёмные глаза смотрели прямо в глаза. — Ректор не должен испытывать чувства к студентке. Это не педагогично, но я испытываю. Мне кажется, они родились, ещё когда первый раз увидел тебя.
Предательское сердце забилось бешено — миллион ударов в минуту. Оно билось где-то в горле и в ушах. И не получалось вдохнуть полной грудью. Лера понятия не имела, что она настолько сентиментальная. Что ей так важно было услышать эти слова. Что они её так тронут, так ошеломят, так убьют и воскресят.
— Ты согласна стать моей невестой?
Глава 67. Сквозняки — дело непредсказуемое
Согласна ли Лера?
Тёмные глаза напряжённо ждали ответа…
Она пыталась включить мозг. Ей нужен был здравый смысл и логика. Это ответственное решение. Может не надо спешить?
Бум… Бум… Бум… Сердце кувалдой билось о грудную клетку, не давая думать.
Если Лера скажет "да", это будет означать, что она приняла этот мир, как родной. Это будет означать, что она согласна остаться здесь, забыть о своём плане вернуться домой после окончания академии.
Она готова?
Бум… Бум… Бум… Грудь ломило от неистового исступлённого сердцебиения. Что ж ты, сердце, так ошалело? Почему рвёшься из груди? Чтобы Лера послушала тебя? Твоих подсказок? Твоих шальных команд?
Глупое-глупое сердце. Да разве можно отказать такому мужчине? Разве Лера смогла бы? В нём встроено что-то такое, чтобы её тянуло к нему как магнитом, чтобы рядом с ним она вскипала. Что ей делать в земном мире, если там не будет его? На кой чёрт ей такая свобода? Она чувствует себя свободной только когда он в пределах видимости. А ещё лучше, когда он почти в плотную. Как сейчас…
Его тёмные глаза терпеливо ждали. Терпеливо? Какой там! Они требовали "да". Умоляли и угрожали. Типа: только попробуй сказать "нет", назначу десять, нет, двадцать часов отработки. И вообще, я — ректор, а ты — студентка, должна слушаться. И, кстати, что бы ты ни ответила, я всё равно буду добиваться тебя, и поверь, рано или поздно добью. Такой добьёт. Лера не сомневалась…
Она уже знала, что ответит. Почему же молчит? Зачем мучает его? Она видела, какое мучение доставляет ему каждая секунда её молчания. И это было лучшим доказательством, как она любима и желанна. Ох, Лера, ты попала. Любовь такого мужчины — это твой личный упоительный армагедон.
— Я согласна стать твоей невыносимой невестой, й-Ян.
Она наслаждалась его реакцией на свои слова. Он резко втянул воздух, зрачки расширились, а на лице появилась улыбка. Вообще-то, серьёзный момент. Он, кажется, старался справиться со своими губами, чтобы они не плыли в разные стороны, но не мог. Довольная улыбка не сходила с лица. Счастлив. Адски счастлив.
Он наклонился к ней для поцелуя. Они легонько коснулись губами. Именно коснулись. Это и поцелуем-то назвать сложно. Мало! Лера издала недовольный нечленораздельный звук. Но Ян к её протесту остался равнодушен. Он отстранился для более важного дела, чем поцелуи.
— Руку, невеста, — потребовал он.
На Лерин безымянный палец надели кольцо. Золотой ободок с аметистом Тоцких. Его губы при этом нагло прошептали:
— Моя.
Собственник.
И вот теперь, когда Лера была окольцована, Ян решил плотно заняться поцелуями. Она обвила его шею руками и тоже нагло прошептала:
— Мой.
Они так увлеклись друг другом, что не сразу услышали звуки шагов и голоса, раздающиеся из коридора. Их привёл в чувства только стук в дверь. Он был таким резким и настырным, что мёртвого бы поднял на ноги.
Лера и Ян отстранились друг от друга. Они дышали часто и прерывисто, и он при этом ещё умудрялся ругаться и сыпать проклятиями в адрес того, кто посмел помешать. Лера была с ним согласна, вот только… вообще-то, это рабочий кабинет ректора и посетители имели полное право желать аудиенции.
Тоцкий ещё немного повозмущался, но всё же вынужден был, вернув голосу ректорскую строгость, произнести:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Входите.
Лера тоже постаралась придать лицу невозмутимости. И правильно сделала, потому как в кабинет зашёл, если не сказать ворвался, Тоцкий-младший. Причём, он был не один. За ним втиснулась вся Лерина группа под предводительством Тересы.
— Дьер Ян, — не успев переступить порог, начал Энтони. — мне доподлинно известно, что Валерия не виновата в инциденте…
Ого! Вот у Леры друзья! Уже успели Тоцкого-младшего настропалить заступиться за неё.
— …поэтому просим не наказывать Валерию, — смело выступила вперёд Тереса, — …ой, — она ошарашено посмотрела по сторонам, — или вы уже наказали?
Не только староста, но и остальные, с нескрываемым удивлением осматривали кабинет. Разбросанные кругом бумаги и мелкая канцелярия создавали впечатление, что тут только что произошло побоище. Лера чувствовала, что и вид у неё был таким, будто она была самой непосредственной участницей этого побоища — красная, растрёпанная, запыхавшаяся.
— Сквозняк, — не моргнув глазом пояснил Тоцкий.
У одногруппников лица оставались вытянутыми, зато Энтони, напротив, повеселел.
— Сквозняки — дело такое, — Лере показалось, он подмигнул брату, — непредсказуемое.
— Я разберусь с инцидентом, — заявил Тоцкий. — И накажу виновных. На Валерию, если она ни при чём, взыскания накладывать не буду.
У Тересы радостно блеснули очки — отбила подопечную от гнева ректора.
— Все свободны, — скомандовал Тоцкий. — А вы, Валерия, задержитесь. Наш разговор не закончен.
Лера видела, как он жаждет поскорее продолжить их "разговор". Но Тереса и её команда с места не сдвинулись. Валерия догадывалась почему. Перед ними ещё одна задача — добиться разрешения включить Злату в турнирную команду.
А эту часть задания Лера, между прочим, обещала взять на себя. И она не собиралась отступать. Она взглядом и мимикой подала Тересе сигнал, что, мол, всё под контролем. Лера помнит, что взяла обязательство обработать Тоцкого.
Тереса расшифровала посыл. Она поняла, что Лера знает, что делать. Вся команда тут же ретировалась. Энтони тоже исчез. Валерия и Ян остались одни.
— У тебя внушительная группа поддержки, — хмыкнул он, приближаясь. — На моей памяти не было таких массовых актов в защиту студентки от ректорского гнева.
Лера победно улыбнулась.
— Да, у меня много верных друзей.
— Ладно студенты, но как ты из Энтони сделала борца за права попранных? — Ян сделал ещё один шаг в её сторону.
Он всем видом показывал, что хочет продолжить с того места, на котором они остановились, но Лера перехватила инициативу.
— Они приходили не только заступиться за меня. Мы все хотим, чтобы ты позволил включить Злату в турнирную команду.
— Злату? — Ян приблизился вплотную. Его горячие ладони легли на плечи. — Она же не является студенткой.
— Так сделай её студенткой!
Слова прозвучали воинственно и экспрессивно.
— Приказываешь ректору? — Ян хищно улыбнулся. — Ай-ай-ай, какое нарушение субординации! — его руки начали нагло расстёгивать пуговицы на её кофточке. — Какая непростительная дерзость!
Он стянул с неё кофту, обнажая плечи и шею. И там, где только что были его руки, она почувствовала его губы.
Чёрт! Как заводит! Но Лера держалась.
— Ян, у неё способности. Проснулась магия. Она проявила себя добросовестной и ответственной в качестве вольного слушателя, значит, и студенткой будет прилежной…
Последние слова были больше похожи на ахи. Тоцкий продолжал мучить её шею поцелуями. Тело предательски отзывалось — наливалось приятной напряжённой тяжестью. Но Лера мужественно гнула своё.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я готова взять ответственность за её успеваемость… Ян! — она вцепилась в его плечи, — слышишь?
Он нехотя оторвался. Поднял на неё глаза.
— А ты знаешь, что с просьбой зачислить Злату в академию ко мне уже обращались? Ты не первая.
— Не первая?