Гнев, который я с таким трудом сдерживала всю прошлую ночь, наконец вырвался наружу.
— Тогда найди того, кому известно! Дмитрий хочет увидеться со мной. Пропусти меня! Кто твой начальник?
— Я останусь тут, пока моя смена не закончится. — Охранник бросил на меня сердитый взгляд. — Если ты получишь разрешение, тебе сообщат, а до тех пор сюда не войдет никто.
Мне ничего не стоило справиться с этим парнем — после того, как я одолела стольких охранников в «Тарасто», но, конечно, он тут не один; чем ближе к камерам, тем их наверняка больше. На мгновение я почувствовала решимость разделаться даже с ними — там же Дмитрий, а ради него я была готова на все.
Внезапно наша с Лиссой связь ожила: она проснулась.
— Прекрасно. — Я вскинула подбородок и одарила караульного высокомерным взглядом. — Спасибо за помощь.
Зачем мне этот болван, когда я могу пойти к Лиссе?
Она обитала почти на противоположной стороне дворцового комплекса, и я рысцой преодолела разделяющее нас расстояние. Подруга открыла мне дверь, уже полностью одетая и, похоже, намеренная куда-то выйти. Оглядев ее лицо и руки, я почувствовала облегчение: почти все ожоги исчезли, только на пальцах осталось несколько красных пятен. Адриан хорошо поработал — обычное лечение не смогло бы дать такого результата. В бледно-голубой безрукавке, с зачесанными назад светлыми волосами, она совсем не походила на человека, всего двадцать четыре часа назад прошедшего через суровое испытание.
— Как ты? — спросила она.
Что бы ни случилось, она всегда беспокоилась обо мне.
— Прекрасно. Физически, по крайней мере. А ты?
— Тоже хорошо.
— Выглядишь замечательно. Прошлой ночью… я, знаешь ли, ужасно испугалась. Этот огонь…
— Да, — ответила она, не глядя на меня; казалось, будто она нервничает и испытывает неловкость. — Адриан великолепный целитель.
— Куда ты собралась? — спросила я, чувствуя ее смятение и беспокойство. Может, она торопится в медицинский центр, хочет и сама помочь? Возможно, но… Стоило углубиться в ее сознание, и я поняла, в чем дело. — Ты идешь к Дмитрию!
— Роза…
— Нет! — горячо воскликнула я. — Это замечательно. Я иду с тобой. Я только что была там, но меня не пустили.
— Роза…
Лисса, казалось, испытывала все большую неловкость.
— Они наплели мне черт знает что — будто он просил прийти тебя, а не меня и что, дескать, поэтому мне туда нельзя. Но если ты идешь, то и меня тоже пустят…
— Роза, — она наконец сумела прорваться сквозь мою трескотню, — тебе к нему нельзя.
— Мне… что? — Наверное, я ослышалась. — Конечно можно. Мне необходимо увидеться с ним, и ты понимаешь это. А ему необходимо увидеться со мной.
Она медленно покачала головой, по-прежнему заметно нервничая… но одновременно сочувствуя мне.
— Охранник сказал правду. Дмитрий не звал тебя. Только меня.
Все бушующие во мне чувства, казалось, заледенели; я ничего не понимала, буквально утратила дар речи.
— Но…
Припомнилось, как он цеплялся за нее прошлой ночью. И это отчаянное выражение его лица. Да, у него были основания просить о встрече прежде всего с ней — как не претило мне это признавать.
— Ясное дело, он хочет видеть тебя, — пробормотала я. — Все вокруг такое новое, такое странное, и ты — та, которая спасла его. Вот свыкнется немного и захочет встретиться со мной тоже.
— Роза, дело не в этом. — Печаль Лиссы я и видела на ее лице, и чувствовала через связь. — Дмитрий не просто не просил свидания с тобой. Он особо подчеркнул, что тебя видеть не хочет.
Восемнадцать
Одна из неприятных сторон психической связи в том, что всегда понимаешь, когда человек действительно не лжет. Тем не менее я среагировала чисто инстинктивно.
— Это неправда.
— Ты в самом деле так думаешь?
Она бросила на меня многозначительный взгляд, прекрасно понимая, что я в состоянии отличить правду от лжи.
— Но это… это невозможно…
Я редко не могла найти слов, особенно в разговоре с Лиссой. Более того, обычно я объясняла ей, почему дела идут так, а не иначе. Но видимо, постепенно ситуация изменилась, а я не заметила этого.
— Мне очень жаль, — сердечно, но твердо сказала она. Связь позволяла понять, как тяжело ей говорить мне неприятные вещи. — Он просил меня… сказал, чтобы тебя ни в коем случае не пускали. Он не хочет тебя видеть.
— Но почему? — Я умоляюще смотрела на нее. — Почему он говорит такое? Конечно же, он хочет встретиться со мной. Наверное, он слишком растерян…
— Не знаю, Роза. Он это сказал, вот все, что мне известно. Я тебе очень сочувствую.
Она потянулась ко мне, как будто желая обнять, но я отстранилась. Голова по-прежнему шла кругом.
— Я все равно пойду с тобой. Подожду наверху с другими стражами. Когда ты скажешь Дмитрию, что я здесь, он передумает.
— По-моему, тебе не следует это делать. Он, похоже, настроен очень серьезно и решительно не желает встречи с тобой. Думаю, он очень расстроится, если узнает, что ты пришла.
— Расстроится? Он расстроится? Лисе, это же я! Он любит меня. Я нужна ему.
Она вздрогнула, и только тогда я осознала, что кричу.
— Я просто выполняю его просьбу. Это все так непонятно… Пожалуйста, не ставь меня в сложное положение. Просто… подожди и посмотри, что будет дальше. И ты ведь всегда можешь быть в курсе того, что происходит…
Лисса не договорила, но я поняла, что она имеет в виду: она не возражает, если я воспользуюсь нашей связью и посмотрю, как будет протекать ее встреча с Дмитрием. Это был великодушный жест с ее стороны. Не то чтобы она могла помешать мне, если бы я решила сделать это. Тем не менее обычно она не любила, когда за ней шпионят. Это было лучшее, что она могла сделать для меня сейчас.
Хотя, по правде говоря, в данный момент лучше мне не стало. Ситуация по-прежнему казалась невероятной. Я не могу увидеть Дмитрия, потому что он якобы не хочет видеть меня! Какого черта? Меня тянуло наплевать на все заявления Лиссы и пойти вместе с ней, требуя, чтобы меня пропустили тоже, но… Через нашу связь она умоляла меня не делать этого, потому что не хотела неприятностей. Она тоже не понимала Дмитрия, но чувствовала, что нужно считаться с его желанием, пока ситуация не прояснится.
— Пожалуйста… — горестно повторила она. И я сдалась.
— Ладно.
Это было убийственно — говорить такое; все равно что признать собственное поражение.
«Воспринимай это как тактическое отступление».
— Спасибо. — На этот раз она обняла меня. — Клянусь, я разузнаю больше и постараюсь понять, что происходит, идет?