— Каком ещё открытии?
— Вот молодежь. Памяти, ну никакой. Я же вам только что рассказывал, что зачастую в своих книгах Буссенар зашифровывал события собственной биографии.
— То есть вы хотите сказать, что эта книга, и эта газета помогут нам узнать, что собою представляет пресловутое сокровище Буссенара, и самое главное — где его следует искать?
— Именно это я и хочу сказать.
— Ну, не знаю, — с сомнением произнёс Боб. — Насчет книги ничего пока сказать не могу — только начал читать, а вот с «Журналь де вуаяж» вы, кажется, прогадали. Я листал его, ещё в Париже. Там нет никаких произведений Буссенара.
— Произведений нет, — согласился Пушкиндт, — но вот анонсик имеется. Позвольте вам продемонстрировать. — Сыщик-литературовед развернул «Журнал путешествий и приключений на суше и на море», ткнул пальцем в верхний левый угол газетного разворота. — Читайте.
Боб и прочитал, вслух:
— «Со следующего номера мы начинаем публикацию большого сочинения г-на Луи Буссенара о его путешествии «Через Австралию». Очерки г-на Буссенара иллюстрируются многочисленными рисунками г-на Кастелли, выполненными по фотографиям и наброскам, привезённым из Австралии».
— Вот видите! — ликовал Пушкиндт.
— Вижу, — кивнул Боб. — Я вижу, что здесь рекламируют некие очерки Буссенара о его путешествии в Австралию. Но вот Дед отчего-то оставил мне совсем другую книгу — роман «Кругосветное путешествие парижского гамена». — Робер продемонстрировал хозяину «Порфирия Петровича» простреленный том. На обложке — чётко, ясно, лаконично:
Le Tour du monde
d'un
gamin de Paris
par
Louis Boussenard
— О, Господи! — вознес руки к небесам (а вернее, к потолку своего офиса-музея) Пушкиндт. — Что за молодёжь пошла?! Мало того, что напрочь забывают всё, что им рассказывают, так ещё и не видят дальше собственного носа. Дайте сюда книгу, голубчик! — Практически вырвал из рук Боба увесистый том с золотыми обрезами, открыл титульный лист, мощно впечатал указательный палец в середину страницы, точно намеревался проделать в книге ещё одно сквозное отверстие. — Смотрите!
На титуле в отличие от обложки значилось уже не одно, а два названия!
Le Tour du monde
d'un
gamin de Paris
suivi de
Les dix millions de l’Opossum Rouge
par
Louis Boussenard
— «Кругосветное путешествие парижского гамена» и «Десять миллионов Рыжего Опоссума» Луи Буссенара, — прочитал вслух Робер. Удивился. До этого он как-то не обращал внимания на этот нюанс.
— Да, да, и ещё раз да, невнимательный вы наш! — ликовал Пушкиндт. — В этой книге напечатано сразу два романа Буссенара! Потому-то она такая толстенная.
— Даже если это и так, — не спешил сдаваться Боб, — зачем нам роман про какого-то там Рыжего Опоссума? Ведь если следовать вашей логике, Дед, подсунув в банковскую ячейку номер «Журнала путешествий» с анонсом нового сочинения Буссенара, намекал нам на произведение под названием «Через Австралию».
— О, Боже, дай мне сил! — взвыл Пушкиндт. — Скоро я начну биться головою о стену!
— Зачем биться о стену? — усмехнулся француз. — Просто безо всяких там излишних мудрствований выложите нам ваши выводы насчёт местонахождения сокровищ Буссенара.
— Ну уж нет! Как сказал по абсолютно иному поводу Ульянов-Ленин: Мы пойдём другим путем. А именно тем, о котором я уже имел честь вам говорить. Мы вместе с вами выстроим цепочку логических умозаключений, и эта самая цепочка, словно нить Ариадны, приведёт нас к верному решению.
«Во загнул, — подумал Боб. — Знать, и вправду среди его предков были господа сочинители».
А Пушкиндт распалялся всё больше и больше:
— Как я посмотрю, современные французы разбираются в творчестве Буссенара не многим лучше, нежели нежвачные парнокопытные в цитрусовых. — Пока Боб пытался уразуметь суть туманного намёка, Пушкиндт продолжал нагромождать вавилоны из сложноподчиненных предложений: — Да будет вам известно, юноша, что полное наименование романа Луи Буссенара, размещённого под одной обложкой с произведением, повествующем о приключениях Виктора Гюйона по прозвищу Фрике, звучит как: «Через Австралию. Десять миллионов Рыжего Опоссума». Это одна и та же книга! — Пушкиндт на секунду задумался, затем громыхнул книгой по столешнице. — Даже не так. А так. Впервые это произведение было опубликовано на страницах «Журнала путешествий» в 1878 году. И называлось оно: «Через Австралию». А вот подзаголовок «Десять миллионов Рыжего Опоссума» роман получил позже, когда в следующем году вышел отдельной книгой в издательстве Мориса Дрефуса. Так то!
— И что всё это значит? — спросила Анна, до этой поры не вмешивающаяся в беседу мужчин. На фоне человека-пулемёта… вернее человека-словомёта Пушкиндта, болтливая девушка теперь казалась Бобу молчуньей.
— Это значит, — многозначительно рёк Пушкиндт, — что Франсуа Робер весьма недвусмысленно указывает путь, по которому нам следует идти. Конечно, если в конце пути мы рассчитываем найти не уши от дохлого осла, и не дырку от бублика, а сокровища Луи Буссенара.
— Но почему этот ваш Франсуа Робер, — сказала Анна, — указывает путь так туманно и малопонятно? Он что, не мог написать открытым текстом: мол, ищите сокровища там-то и там-то? К чему все эти шарады и ребусы?
— Вот-вот, — поддержал девушку Боб. Ему уже не в первый раз приходила в голову эта мысль.
Пушкиндт задумался. Помолчал (о, счастье!), посмотрел в потолок, потеребил бакенбарды. Затем выдал:
— Я думаю, Франсуа специально зашифровал всю информацию о кладе. По всей видимости, у него были на то весьма веские причины. Недаром же он призывал опасаться некой загадочной «Красной звезды». Наверное, не мы одни разыскиваем эти сокровища. И, судя по всему, конкуренты у нас очень серьёзные… Вот допустим, ваш дед безо всяких намеков и шарад дал бы вам точные координаты места, где покоятся сокровища Буссенара. Столько-то там градусов с минутами и секундами южной или северной широты и столько-то градусов опять-таки с минутами и секундами восточной или западной долготы. Пять шагов от кокосовой пальмы в сторону телевизионной вышки, копать три метра вглубь. И что?
— Что?
— А то — что обладая подобной информацией, вы живете и любуетесь окружающим пейзажем ровно до той поры, пока до вас не добралась «Красная звезда» (право не ведаю, что это такое). А теперь представьте такую ситуацию: вы попадаете в лапы этой самой «Красной звезды» с картой, книгой и газетой. Представили?
— Представил, — буркнул Боб, как бы со стороны увидев себя привязанным к стулу на одном из пыльных парижских чердаков. Снова зачесалось меж лопаток, опять заныли рёбра.
— Вот и ответьте: тронут ли вас до той поры, пока вы сами не расскажете, какую тайну скрывают эти, — Пушкиндт показал на карту, книгу и «Журналь де вуаяж», — предметы? Да ни в жизнь… Так что, кодируя информацию о сокровищах, мне думается, ваш дед прежде всего беспокоился о вашей же безопасности.
— Возможно, — сказал Робер. — Но вот только какой мне резон от подобного беспокойства о моей судьбе, когда я, хоть убейте, ни черта не понимаю, что мне со всем этим хозяйством делать?
— А вот для этого, — умиротворенно улыбнулся русский (ну, прямо Будда при бакенбардах), — дед и направил вас ко мне. Уж кому как не старому следаку со стажем расколоть код Буссенара? Что сдюжил Франсуа Робер, то осилит и Михаил Пушкиндт.
«Во, начал говорить о себе в третьем лице, — подумал Боб. — Точно, полоумный. Хотя и башковитый».
А полоумно-башковитый Пушкиндт продолжал:
— Итак. Подведём промежуточные итоги. Что мы имеем? Мы имеем весьма прозрачный намёк на то, что ответ на наш главный вопрос следует искать в книге Буссенара «Через Автралию. Десять миллионов Рыжего Опоссума». Если верить анонсу, опубликованному в «Журнале путешествий», речь в этой книге идет о реальном путешествии, предпринятом нашим героем где-то в 70-х годах XIX столетия. Но никак не раньше 1871 года, так как будущий романист провел эти годы на фронте, и уж точно не позже года 1878-го, когда роман был опубликован в «Журналь де вуаяж». Внимание, вопрос! — Пушкиндт вздел к потолку указательный палец. — А был ли мальчик?