— Умный слишком? — с ухмылкой спросил начальник. — На выход.
Уговаривать нас не пришлось. Под дулами автоматов мы вышли наружу. Я рассчитывал, что нас сразу отведут в зал Совета, однако вместо этого нас оставили в коридоре. Большинство охранников вышло, рассредоточившись по своим постам. С нами остались только четверо. Боец «Милитеха», бандит из «Бесов», «красный самурай» со здоровенным мечом и заводчик «Полиамеда». Рядом с последним кружились два дрона поддержки.
— Будет интересно, — пробормотал я, оценивая наши шансы. Не хотелось быть пессимистом, но они казались околонулевыми. Не просто так к нам приставили таких конвоиров. По крайней мере двое из них с удовольствием нас прикончат. Будут ли двое других возражать? Очень сомневаюсь. А могут и помочь.
Как ни странно, в узких пространствах самым опасным выглядел «красный самурай». Доведенная до абсолюта машина смерти. Прыжковые двигатели и ускорители. Легкая, но твердая броня. А самое главное — молекулярный меч. С этим снаряжением он мог порубить целый отряд штурмовиков. Если, конечно, у тех не окажется тяжелых пушек.
Как раз из таких был боец «Милитеха». Его костюм джаггернаута я бы не назвал тяжелым, но рельсовый дробовик являлся ультимативным орудием. Если к нему прилагаются не только дробины, но и снаряды — лучше на глаза такому парню не попадаться. Конечно, мощность дробовика несопоставима с танковой пушкой, вот только и пехоте, и легкой технике на такие уточнения наплевать. Пробьет насквозь.
Третьим по опасности я бы поставил заводчика дронов. Неповоротливый, обвешанный дополнительными пластинами брони и кучей сканеров. Его огневая мощь ползала, парила и бегала отдельно. Полуавтоматические или полностью независимые дроны. С электрошокерами, рельсовыми пушками малой мощности и даже ракетами. Человек-армия, способный в одиночку сдерживать направление, на котором обычно требуются два взвода.
Последний — бандит «Бесов». Он казался обманчиво бесполезным на фоне остальных. Яркая прическа скрывала боевые импланты. Куртка с неоновой подсветкой — старую броню. Да и карабин в руках нельзя было назвать современным. Но я не сомневался, что откатывающееся дуло там не для красоты. Двадцатимиллиметровое орудие способно прошибить любую броню. А то, что в технологичности оно проигрывало рельсовым пушкам — кого это волнует?
— Как думаешь, долго нас собираются мурыжить? — через несколько минут спросил Терьер. — Явно ведь уже все давно собрались. Теперь совещаются. Решают, что делать с нами. Думаешь, захотят нас выдать?
— Вначале выслушают, — ответил я. — Иначе наши головы доставили бы отдельно от тел. Нет. Они не стали бы тратить столько сил только для того, чтобы найти нас. Им интересны все варианты. К тому же живыми мы куда полезнее, чем мертвыми.
— Я-то, понятно, всем интересен, — самодовольно сказал Терьер, подбоченившись. — Парень в самом расцвете сил и с великолепным опытом. А ты чем, интересно?
— Учитывая, что нас слушают — предпочту высказать все в глаза, — усмехнулся я, даже не глядя на камеры. Уверен — сейчас меня снимали просто со всех сторон. Чуть ли не в задницу лезли.
— Думаешь, у вас есть что предложить? Что-то ценнее твоей головы? — усмехнулся «бес». — Нет, паря. Ничего тебе не светит. Выйдешь из зала Совета, и тебя отдадут нам.
— Ага. Вполне возможно. А может, все будет совсем по-другому, — улыбнулся я, показывая клыки. — Подожди; может, ты еще будешь сражаться за меня.
— Не дождешься. Ты станешь кормом! — пообещал «бес», проведя большим пальцем по шее. — За каждого из товарищей.
— Решим. Позже, — пожал я плечами, не обращая внимания на гнев противника.
Он мне не нужен. Если встанет на пути — умрет. Не проблема. Но он лишь пешка в руках корпораций. Бандиты, взращенные «Милитехом» для продвижения своего оружия на улицах — жалкое зрелище. Возможно, он даже не понимает, что происходит. А вот настоящие противники точно знают, чего хотят. И как этого добиться.
— Можете заходить, — сказал начальник охраны. — Держитесь в центре зала. Никаких агрессивных действий, иначе вас уничтожат на месте. Помните — вы стоите перед главами Эдема. И ведите себя соответствующе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ясно, — кивнул я, улыбаясь. Закрутилось.
Паладин провел нас по длинному коридору, опоясывающему половину небоскреба, и только затем двери перед нами отворились. Яркий свет ненадолго ослепил, но линзы быстро нормализовали зрение.
Большой круглый зал. Несколько десятков отдельно стоящих столов. Почти все заняты, но ни у кого нет сомнений — равны здесь далеко не все.
Точно в центре стоял трон.
Восседающий на нем седой мужчина не производил впечатления старика. Нет. Поджарый. С хорошо просматриваемым рельефом мускулатуры. А главное — с цепким живым взглядом. Дорогой костюм и блестящие туфли только подчеркивали его образ. Мужчина улыбался. Нельзя сказать — нам или девушке, пристроившейся на подлокотнике его трона.
Та привлекала не меньше внимания. Копна рыжих волос ниспадала на кроваво-красное платье — не скрывающее совершенно ничего. Набор лент, едва оставляющий место воображению. Но, нужно признать, ее тело стоило того, чтобы на него смотрели. Упругое, сочное и молодое. Без единого следа имплантации.
За столами сидели весьма яркие личности. В равной степени — ответственные за кварталы главы банд и корпоративные чиновники. На каждый светящийся ирокез или позолоченные протезы приходилось по одному корпорату. В этом зале нашему взору явилось, кажется, совершенно невозможное сочетание. Анархия и бюрократия.
— Интересно, мы главное блюдо или почетные гости? — спросил у меня Терьер, наклонившись к самому уху.
— Пусть попробуют надкусить. Придется протезы вставлять, — продолжая улыбаться, сказал я. Имплант, срезающий мои гормональные всплески, едва справлялся. Сейчас мне нужна максимально холодная голова, иначе мы и в самом деле отсюда не выберемся.
— У нас редко бывают столь яркие развлечения, — прерывая затянувшееся молчание, произнес «король». Он говорил негромко, но автоматика донесла его слова в каждый закуток в зале. — Нарушение равновесия редко становится благом. Однако всегда интересно наблюдать за действиями отчаянных одиночек. Вы здесь — потому что сумели произвести впечатление. Говорят, именно вам я обязан пополнением ковчега. Барс великолепен.
— Рады, что он вам понравился, — улыбнулся Терьер, чуть шагнув вперед, но тут же натолкнулся на агрессивный взгляд охраны, стоящей по периметру зала. — Мы давно мечтали увидеть лично глав Совета. Тех, кто реально отвечает за наш город. Надеемся, что польза от нас превысит…
— Это очень интересно, — прервал его жестом мужчина на троне. — Но почему молчит главный виновник этой встречи? Роман?
— Все, что я скажу, будет использовано против меня, — широко улыбнулся я. — Но у меня и в самом деле есть что сказать. А еще показать.
— Это преступник, который перебил несколько сотен мирных жителей! — громко, чтобы все в зале услышали, сказал представитель «Милитеха». — Его место в колонии. А еще лучше — в крематории. Этого требуют все неотомщенные. Мы против того, чтобы давать ему слово. Террористам нет прощения.
— Мы поддерживаем высказывание коллеги. Борьба с террористами на территории Союза — обязанность каждой корпорации. Наш священный долг перед жителями страны, доверяющей нам своих граждан, — сказал не слишком громко представитель «Совоила». — Однако сведения никогда не бывают лишними, что доказал недавний инцидент с появившейся на черном рынке информацией.
— Верно, — согласился «король». — Информация, особенно проверенная и достоверная, может стоить очень много. И не только в пипиби. Но и в жизнях. Итак. Что вы нам принесли? Что хотите показать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Для начала я хочу получить одно маленькое обещание, — взглянув прямо в серые пытливые глаза, сказал я. — После обнародования этих данных на территории Эдема должно прекратиться преследование — меня и моих товарищей. Я не говорю про все корпорации. Стоит мне обнародовать данные, и «Милитех» сделает все для того, чтобы я умер. Уже делали — пытались. Но, по крайней мере, награда за мою голову должна исчезнуть.