– Мы в Лонтферде? – запоздало уточнила Таюли.
– В нём, – вдруг одним махом подскочила Ринда и побежала подбирать свою одежду.
Таюли невольно залюбовалась её длинноногим сильным и при таком росте поразительно лёгким гибким телом. Северянка, пожалуй, выше её почти на голову.
– Сколько у них кораблей?! – незнакомым властным голосом чуть ли не пролаяла Ринда, натягивая рубаху.
Таюли подобрала свою скрутку с одеждой и направилась к Двуликой, чтобы не орать на весь пляж.
– Четыре корабля таких больших… военных, как сказал Лис, – усевшись рядом, припомнила она. – И восемь… Верней, уже семь работорговцев. Тоже большие, но похожие на обычные торговые.
– А Лис не сказал, сколько там народа? – нетерпеливо понукала её Ринда.
Сразу видно, чем обычная девушка отличается от той, что родилась настоящей госпожой – уважительно отметила Таюли и виновато призналась:
– Я не спросила. Прости, но мне как-то непривычно думать о таких вещах. Мой отец был когда-то воином. Но я его знала уже как торговца.
– Чем торговал? – отрывисто уточнила Ринда, натягивая непривычный для Таюли высокий грубый сапог.
– Он делал книги.
– Почтенное занятие, – неожиданно с подчёркнутым уважением похвалила Двуликая. – Я тут слыву запойной книгочеей. После мы с тобой об этом поговорим. А сейчас хватаем твоего наставника, мою Аки и рвём в Дукреб. Те ещё сволочи, но помочь мужикам нужно. Имперцы их совсем замытарили набегами.
– Замытарили?
Язык, что на юге, что на севере один, но у каждого народа есть свои словечки, непонятные другим.
– Замучили, – пояснила Ринда, вскочила и притопнула.
Сейчас она была похожа на воина, хотя и Таюли в штанах да куртке. Но южная кожа тонкой выделки, с тиснением, а у северянки грубая – как только в такой двигаются? Сапожки Таюли низкие, мягкие, а у Ринды высокие, грубые, с широкими жёсткими ремнями. Куртка короткополая и больше напоминает доспех. А уж пояс и вовсе мужской: широкий, увешанный такими ножами, что собственный ножичек кажется игрушечным. И всё это смотрится на Ринде так привычно, будто она никогда не знала платьев.
– А почему сволочи? – торопилась за лихо одевшейся Двуликой Таюли, поспешно натягивая сапожки.
– Дукребы-то? – криво усмехнулась Ринда, одним движением собрав в руку мокрые волосы. – Это так, к слову. Как у нас говорится, плюгавое, но страшное гордое королевство. За своей гордыней никак не разглядят своего плюгавства.
– Плюгавое – это маленькое? – боролась Таюли со своей мокрой гривой, устав завидовать ловкой Двуликой.
– Давай помогу, – хмыкнула та, непонятным образом укрепив на голове туго скрученный шишак. – Дукреб не маленький. Он крохотный. Землица с ноготок. Оттого-то имперцы и таскаются к ним, ровно там мёдом намазано. Достойный отлуп там сроду не получали.
Отпор – и без пояснений поняла Таюли, которой теперь придётся заново учиться говорить.
– Ну, ничего, – зловеще прошипела Ринда, скручивая ей волосы в шишак так, что корни трещали. – Нынче получат они у меня отлуп. Вовеки не позабудут. Я их научу землю жрать да умильно спасибочки блеять.
– Ты собираешься на них напасть? – не поверила своим ушам Таюли. – В одиночку?
– Почему в одиночку? – ухмыльнулась Ринда, закрепив ей волосы и развернув готовую в путь Трёхликую лицом к себе. – С тобой. И с нашими живоглотами демонами. Или ты, подруга, уже передумала?
– Нет! – выпалила Таюли, вопреки всколыхнувшемуся страху. – Ни за что! Только я… совершенно не умею воевать.
– Я тоже, – цапнула её за руку та, что назвалась подругой, и поволокла к расшумевшейся деревне. – Ишь, раззадорились. Полюбуйся на них: ночь на дворе, а они в пьянку ударились.
– Раззадорились, в пьянку ударились, – бормотала, запоминая, Таюли и старалась смотреть под ноги. – Вспомнила! Кто такая Аки?
– Это моя подруга. Хотя, почитай, сестра. Тебе она понравится. Ты душенька без гнильцы – сразу видать. А она душенька чище некуда. Хотя и зловредная. Но воин такой, что оторопь берёт от её умений.
Зловредная душенька «чище некуда» с кровожадными умениями встретила их у постоялого двора. Таюли опешила, увидав на скамье у ворот скрестившую под собой ноги худенькую маленькую девушку с невиданным прежде лицом. От неё веяло такой опасностью, что ДЭГ мгновенно вылез посмотреть, что так напугало Трёхликую. ЗУ на землях ледяных пока предпочитал не показываться. Но Таюли чувствовала, что огненного бедолагу это не устраивает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Чего боишься? – не поприветствовав гостью, спросила Аки, сверля ей глазками-бусинами.
– Драки демонов, – честно призналась Таюли, пытаясь разобраться со своими чувствами к этой девушке-воину.
– Рааны промеж себя не дерутся, – удивилась нелепому заявлению Ринда.
– Я Трёхликая.
– Ах да! – вскинула брови Ринда. – Хотела же спросить, что за зверь, да запамятовала.
– Во мне частицы огненного и ледяного демонов. Сразу оба
– Как? – опешила Ринда, услышав, что свершилось нечто вовсе невозможное.
– Так уж получилось, – пожала плечами Таюли, оглядываясь. – Потом расскажу. Как ты думаешь, твой ОТ на меня не бросится, если огненный ЗУ вылезет наружу? Он и так давно не выходил. Только на корабле ненадолго, пока подкреплял силы. А после заплыва в море он всегда не в себе.
– А как с ним твой ДЭГ? – озадаченно уточнила Ринда, не представляя, что случится, если её ОТ и этот огненный ЗУ схлестнутся. – Погоди, – прислушалась она к себе. – Кажется ОТ его чует. Пока ты не сказала, я не замечала, будто его что-то грызёт. А вот теперь точно: грызёт.
– Пусть грлызёт, – проскрипела Аки, достала из-за пазухи смешную конфету на палочке и сунула в рот.
– Раздобыла уже, – укоризненно проворчала Ринда. – Я уж, было, понадеялась, что дурная привычка от тебя навеки отцепилась.
Аки вытащила изо рта льденчик и ткнула им в Таюли:
– Она ждёт.
– А у меня ответа нет! – окрысилась на неё Ринда, страшась наломать дров.
Как не крути, о демонах она знает хрен да маленько. И чем кончится встреча заклятых врагов – поди знай. Вот учинят эти гады смертельную драку, слетятся на помощь другие Рааны, да не удержат в руках своих демонов. А те не только огненного вражину прикончат, но и Трёхликую. Редкую, судя по всему, птаху, раз Отран её бросил и умчался со сногсшибательной вестью.
– Я сейчас быстренько поем, – приняла решение Таюли, – а потом отправлюсь охотиться. Правда, не знаю куда.
– Не знаешь? – хищно ухмыльнулась Ринда. – Да вон за той горкой уже Дукреб. И демоновой снеди там нынче будет завались. Не полопались бы с натуги. Так что давай, быстренько ешь и несёмся обедать. ОТ с великих трудов тоже оголодал. Тут в деревне он уже подъел, кого можно. Так что ДЭГ перетерпит. И этот твой… ЗУ, – хмыкнула она. – Ну и кличка, обхохочешься. Кстати, нужно ещё твоего загулявшего наставничка отобрать, пока его до опупения не запраздновали.
– Не запразднуют! – послышалось ворчливо из тёмного угла подворья.
– Почтенный Ашбек? – удивилась Ринда, скребнув подбородок. – А чего ты там прячешься?
– Подслушиваю, – ехидно буркнул тот.
И вышел к ним: трезвый, насупленный с сумками на каждом плече. За ним из мрака выступила белая бычья морда: поразительное дело, но бык тащился за Лисом, как привязанный. И даже пару раз ткнулся носом в его спину, словно подгоняя.
– А на тебя можно положиться, – не без уважения заметила Ринда.
– А на тебя? – уже безо всякого ехидства осведомился почтенный Ашбек, скидывая сумки и оборачиваясь к быку. – Ну, давай, подставляй спину. Пора отсюда убираться.
– Лис, я хочу есть, – напомнила Таюли.
– Я взял, – сухо бросил он и махнул рукой, дескать, полезай на быка и не чирикай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 27
– На восток уходят, – подтвердил Лис свою правоту, когда оба ледяных демона втащили его на вершину высокого лесистого холма. – Здесь им ловить уже некого. По всему побережью о них знают. Так что, Ринда, идём дальше, к твои дукребам.