— А, — махнула рукой Шано, — мне все равно не светит выскочить замуж за принца. Кто же женится на развязной девице, разгуливающей в компании головореза? Головорез, между прочим, это ты, — уточнила она.
Чарли не отреагировал.
— Это неважно, — сказал он. — Главное — ты ему понравилась.
В отеле Шано ожидал сюрприз, подтвердивший предположение Чарли.
В вестибюле к ней подошли двое одетых в национальные костюмы молодых людей и склонились, протянув на подносе шкатулку.
— Что это? — удивилась Шано.
Чарли привычно пришел на помощь, прошептав из-за плеча:
— Очень многословно поблагодари и прими с поклоном.
Шано, путаясь в длиннотах благодарственных оборотов, придумываемых прямо на ходу, заявила, что недостойна столь высокой чести, что она, право, не понимает, за что удостоилась благосклонного внимания столь Высокой особы, что колокола ее слов вознесут щедрость его высочества до самих небес и слова эти достигнут ушей богов… — это последнее подсказал Чарли, сама бы она до такого ни за что не додумалась.
Наконец, Шано приняла протягиваемую ей шкатулку, и молодые люди, еще раз поклонившись, удалились. Но стоило ей попытаться открыть шкатулку, Чарли моментально пресек ее попытку.
— Ни в коем случае! — зашипел он, озираясь. — Иди к себе в номер — там и посмотришь.
— А вдруг там бомба? Или змея, — попробовала пошутить Шано. Но Чарли был серьезен.
— Все может быть, — ответил он, — и тем не менее следует соблюдать приличия!
Пока они поднимались в номер, Чарли поведал Шано о том, как в иные времена даже приказ короля покончить собой хорошо выдрессированный чиновник должен был встречать с такой же велеречивой благодарностью, как и назначение на должность.
— Уже само то, что их величество изволили подумать о тебе, ничтожнейшем, должно было наполнить сердце трепетом, — назидательно сказал он под конец.
— Ты серьезно? — спросила Шано. — Что-то я не заметила в тебе подобного трепета там, на терраске.
Чарли улыбнулся.
— Традиции — это приправа к пресному рису обыденности, — произнес он наставительно.
Сузи в номере не оказалось, и Чарли принялся куда-то названивать, а Шано, переодевшись в ванной, вернулась к подарку.
— Ого! Чарли, иди-ка сюда! — воскликнула она, открыв шкатулку.
Чарли мгновенно оказался рядом, отстранив — буквально отпихнув! — Шано от столика, готовый то ли прикрыть ее своим телом от возможного взрыва, то ли принять на себя укус ядовитой твари; такой прыти Шано просто не ожидала и потому поглядела на него с невольным уважением.
Однако предосторожность оказалась излишней. Сообразив это, Чарли извинился.
— Все равно спасибо, — ответила Шано.
В шкатулке вместо бомбы или змеи оказалась статуэтка; точнее — композиция из двух фигурок: старец преклонных лет и юная прелестная дева, играющие в цзю-вэй, — черный коралл и золото; ожерелье из тех же материалов и свиток на куфа-ран-танге, китайском и английском довершали дар экс-короля. Сама шкатулка была из сандалового дерева, благоухающего экзотическими ароматами. Поистине — царский подарок!
Шано взяла статуэтку на ладонь. Приятная тяжесть трехдюймовых фигурок, теплый блеск золота, матовая чернота коралла. Старец зябко кутался в богатые одежды, а полуобнаженное томное тело красавицы разнежил зной. Тонкая ткань, покрывающая ее тело, не скрывала, а, наоборот — подчеркивала линии спины, талии, бедер, открывая маленькие острые грудки; тяжелые волосы убраны в затейливую прическу.
— «Мудрец и нимфа», — с интонацией знатока произнес Чарли. — Работа неизвестного мастера, начало девятнадцатого века. Довольно распространенный сюжет для того времени.
— Из чего следует, что она нимфа? — спросила Шано.
— Она играет в цзю-вэй, — пояснил Чарли и невозмутимо добавил: — Считается, что женщины не способны к этой игре.
Шано ухмыльнулась. Может, в Куфанге искусство игры в цзю-вэй доступно только нимфам, однако она-то начала выигрывать уже во второй партии. Ну, чем не нимфа!
— Ах, а я-то, глупая, подумала, что его высочество экс-короля привлекла моя несравненная красота, — вздохнула она притворно, — а это просто экзотика…
— Во всяком случае, его высочество отнесся к тебе с благоволением. А это уже немало, — сказал Чарли, рассматривая свиток. — Это дарственная на статуэтку и разрешение на ее вывоз из страны.
— Да?
Оказывается, подобные знаки внимания со стороны государей традиционно соответствуют охранной грамоте: если, допустим, Шано задержит полиция или возникнут иные неприятности, ей достаточно будет предъявить свиток, и ее если не отпустят с великими почестями, то, по крайней мере, с теми же почестями препроводят в отдельную, более комфортабельную камеру — все зависит от обстоятельств, ведь Куфанг — хотя и монархия, но все же вполне правовое государство.
— Хм, будем надеяться, что это мне не пригодится, — прокомментировала пояснение Чарли Шано.
Она было хотела добавить, что государь скорее хотел таким способом предупредить самого Чарли от возможных посягательств с его стороны на честь, достоинство и — как знать! — имущество его, государя, партнерши по цзю-вэй, но тут зазвонил телефон.
6— Здравствуй, девочка, — услышала она в трубке знакомый голос. — Рад тебя слышать. Судя по тому, что в газетах ничего не пишут о Куфанге, я заключаю, что с тобой — по крайней мере пока — ничего существенного не случилось. Или ты на всякий случай перестреляла всех иностранных корреспондентов в целях сохранения тайны следствия?
— Здравствуйте, патрон, — обрадовалась Шано. — Вы слишком хорошо обо мне думаете. Стану я заботиться о тайне следствия! Да я и не захватила с собой оружия.
— Ну-у, — раздумчиво протянул Мюллер, — оружие ты могла прикупить на месте. А корреспондентов перестрелять по какой иной причине. Из личной скромности, например.
— Спасибо на добром слове, но похвастаться мне нечем, — вздохнула Шано. — Хожу хвостом за Сузи и жду, когда она что-нибудь разузнает.
— А она разузнает?
— Во всяком случае, она пробует это сделать.
Господин Мюллер на том конце провода отчетливо тяжело вздохнул.
— А что у вас? — спросила Шано. — Есть новости?
Вздох повторился.
— Новости-то есть, — ответил Мюллер, и его изменившийся тон заставил Шано насторожиться. — Новости-то есть, — повторил он. — Вот только вряд ли они тебя обрадуют.
— Что-то с Анной? — повторила Шано вопрос, который недавно задавала доктору Маколи.
— Анна покончила с собой три часа назад, — сказал Мюллер. — Мне звонил Бернар. Он только что вернулся с вызова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});