Читать интересную книгу Ангел во плоти - Виктор Кувшинов

- А Шерман за мной наверх пойдет? – уточнил я.

- Не знаю. Решайте сами. Светлого ангела может выбросить хоть на самый верх. Душу Шермана не мне взвешивать – от него зависит, куда пойдет. Но если будете держаться вместе, то куда сможете – туда и дойдете.

Я заметил, как Шерман, ничего не говоря, умоляюще смотрит на меня, и твердо ответил:

- Спасибо Девон, мы пойдем вместе, а там уж, как повезет! А не секрет, как Вы это проделаете?

- Секрет, - просто ответил князь и усмехнулся одобряющей улыбкой.

- И все-таки, я не могу поверить, что Вы, Девон настоящий темный ангел.

- А и не верьте. В семье не без урода… Ну что, готовы?

- Готовы! – хором ответили мы с Шерманом.

- Тогда пошли в башню, там у меня особая зона для таких фокусов.

Мы пошли не в ту башенку, через которую проникли в замок, а в гораздо большую по диаметру. Поднимаясь в темноте по лестнице, мы как-то незаметно для себя ощутили, что идем уже непонятно где, или вообще нигде. Шерман испуганно схватил мою руку, а я окликнул идущего сзади Шираза, но никакого ответа не последовало.

- Он нас обманул! – воскликнул мой попутчик.

- Не думаю, - попытался я успокоить его. – Князю не было особого резона нас обманывать.

- Ты просто плохо знаешь этих чертей.

- Слушай, хватит скулить, лучше попытаемся идти дальше! – с этими словами я сделал решительный шаг вперед, и меня подхватила какая-то карусель. Нас несло и крутило в темной, темной… не знаю какой дряни, я только пытался удерживать Шермана возле себя. Он, понятно, тоже всеми силами этому способствовал…

ГЛАВА 13. НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ

Изрядный удар под зад привел меня в себя из состояния полета по закромам преисподней. Ударом оказался пинок матушки земли, в которую я приземлился прямо из этого ниоткуда.

Спросите: почему в землю, а не на землю? – так я тоже хотел бы это знать. При первом же осмотре выяснилось две новости: приятная: Шерман во вполне человеческом обличии сидел рядом, и неприятная: мы оказались в какой-то длинной земляной яме глубиной почти в человеческий рост.

Но это мне только показалось, что была одна приятная и одна неприятная новость. В том смысле, что приятная-то была одна, а вот неприятные начали вываливаться одна за другой на наши головы, как навоз из самосвала. Стоило нашим чувствам вслед за зрением начать возвращаться к своим хозяевам, как обоняние принесло отвратительный запах гари, а слух возвестил о страшном грохоте вокруг.

- Куда это нас занесло? – спросил Шерман, пытаясь встать и осторожно выглянуть из-за земляного отвала.

Тут в воздухе раздался особо противный визг, а в противоположный скат траншеи врезалась какая-то штуковина и сильно зашипела. Я успел с любопытством вытянуть шею, но Шерман заорал:

- Ложись! – и кинулся на меня сверху.

Однако ничего не произошло. Я попытался слегка пошевелиться и предложил приятелю:

- Я понимаю, что ты, возможно, горишь желанием отблагодарить меня за помощь в восхождении из инферно, но не до такой же степени обниманий.

- Дурак! – возмущенно крикнул приятель. – Это фугас! Мы с тобой прямой наводкой угодили на какую-то войну.

- Наверно дурак, - согласился я. – Если исходить из истины, что дуракам везет, то невзорвавшийся фугас, определенно указывает на такое мое восхитительное свойство.

Шерман почему-то расстроенно посмотрел на меня, и в его глазах бегущей строкой читалось, какой же я идиот. Я и не возражал, мне было уже не привыкать к таким сентенциям моих знакомых. Главное сейчас, стараться соблюдать спокойствие, ведь ожидать от этих миров снисхождения, было бы еще большей глупостью. Так что война, так война – будем разбираться, как отсюда выбраться наверх. Я все еще лелеял совершенно сумасшедшую надежду, что сумею вернуться в заброшенное Женькино тело. Лишь бы оно спало, а не умерло за эти дни. Если время совпадает, то я должен был провести тут трое суток – в любом случае, нужно спешить. Вот только сориентироваться на местности и решить, что делать дальше.

- Знаешь, я бы предложил пойти вдоль окопа, - подал я нехитрую идею. Все равно нам надо разузнать, кто и с кем тут так отчаянно воюет.

- Тогда пошли туда, - Шерман ткнул пальцем в одну сторону, и пояснил. – Там что-то кричали, значит есть, кого спросить.

- Кстати, мы действительно в более высоком мире. Сдается мне, что даже миров чистилища достигли.

- Это почему? – обрадовано спросил Шерман.

- А ты посмотри вверх! – я ткнул пальцем в небо, где сквозь клубы дыма и тучи пробивался диск солнца.

- Это ж надо! – прошептал Шерман, замерев на месте и уставившись в зенит. – Я уж думал, что больше никогда его не увижу.

- Ладно, пнем торчать! – проворчал я, заметив слезы на его щеках и стараясь не смущать расчувствовавшегося напарника. – Пошли уже.

- Да-да, конечно. Ты прав, я не знаю, как тебя благодарить…

- Только одним: быть умным эгоистом!

- Как это, эгоистом?

- А очень просто, - усмехнулся я, подтолкнув вперед Шермана, и объяснил. – Глупый эгоист тянет все к себе и при этом толкается локтями, за что постоянно получает шишки, как от судьбы, так и от людей. А умный эгоист делает людям добро, сочувствует и помогает, а в результате все вокруг тоже сочувствуют ему и помогают. Так что, старайся помочь окружающим, и путь в астрал тебе обеспечен! Если это чистилище, снуфы нам больше нестрашны.

Окоп оказался длинным, и мы успели обсудить перспективы Шермана на выход из инферно, прежде чем наткнулись на первый обезображенный труп человека в потрепанной военной форме.

- Не повезло парню, - со вздохом заметил мой приятель.

- А может и повезло, - возразил я. – От него зависит: если он очутится в верхнем мире или астрале, не так уж и плохо. Смерть-то была мгновенной.

В том, что это было так, сомнений не возникало. Тело лежало рядом с воронкой от разорвавшегося фугаса, а жить более сотой доли секунды со снесенным затылком в этом мире, наверно, не позволяли. Вот где-нибудь пониже, можно век коротать, хоть с половиной головы, хоть в виде кактуса в горшке с глазами на ножках...

Поскольку помочь мы ничем отвоевавшему солдату не могли, то продолжили свое безрадостное путешествие под грохот пушек и разрывы снарядов. Вскоре мы набрели на большое, врытое в землю сооружение. Но об этом узнали не сразу. Вначале нас встретил вооруженный винтовкой боец и приказал стоять на месте. Мы сочли довод в виде огнестрельного оружия вполне убедительным и смирненько остановились, ожидая развития событий.

И они не замедлили себя ждать, выскочив на нас в виде пузатого майора, а может, и ефрейтора (кто ж их финтифлюшки на мундирах разберет?), который заорал благим матом:

- Шпионы! Лазутчики! Я вас быстро в расход пущу!

Хорошо, его пламенную речь заткнул разорвавшийся поблизости снаряд, а то мне захотелось сделать это самому. Майор, тем временем, стряхнул с себя пыль, выплюнул изо рта землю и опасливо оглянулся по сторонам, явно ожидая повторения.

- Не бойтесь, херр майор, два раза снаряд в одно г… не попадает! - успокоил я его и добавил. – Вредно так широко рот открывать: ладно земля, а то ведь и пуля залететь может.

Видимо, снаряд сбил с вояки весь кураж, и он устало рявкнул солдату:

- Отведите в карцер этих скоморохов, потом допросим, – и еле слышно добавил. – Если живы будем.

- Мда, не очень-то у них с наступлением выходит, - философски заметил Шерман, пока нас вели в место заключения.

- А у нас здесь угодить под снаряд гораздо больше возможностей, чем в окопе, - заметил я, увидев, куда нас привели.

Здание тюрьмы, типа сарай стояло, открытое на все четыре стороны, но, по всей вероятности, противник догадывался о его назначении, и снаряды сюда пока не попадали. Один из двух хмуроватых конвоиров, молча отворил амбарный замок, висящий на покосившейся двери и, распахнув дверь, кивком приказал нам пройти внутрь. Припертый штыком сзади я не нашел никаких возражений и, пожав плечами, зашел за Шерманом внутрь. После того, как мы оказались в темноте за запертой дверью, я, стараясь использовать каждую минуту, стал расспрашивать находившихся здесь узников о том, что тут творится. Одновременно, я пытался выяснить, чем бы мог им помочь.

Несмотря на бытующее мнение, что мы, ангелы горазды только на задушевные речи, я нашел, кому смог облегчить страдания. Нет-нет, никого я не добивал, а только перевязал оторванным рукавом рубахи рану солдату, вправил плечо одному парню и просто попытался успокоить пару женщин, непонятно каким ветром занесенных на поле боя, да еще и в кутузку при нем. Люди были голодные, грязные и напуганные, так что даже доброе слово могло немало помочь в их положении. Самое приятное было то, что Шерман принял в моей деятельности самое активное участие. Причем, это явно его не тяготило, а значит, у парня были все шансы вскоре отсюда выбраться.