Вот почему так всегда: когда ждешь женщину, ее не дождаться, а когда пришла, не успеешь оглянуться, а ее и след простыл? Но я не унывал, и раз уж сразу с милой не удалось плотно пообщаться, то решил основательно подготовиться к нашей встрече: окинул хозяйским взором бардак, немного напоминающий вокзальный. Разбросанные вещи, матрас посреди комнаты и диван, пребывающий в живописном беспорядке, просто призывали к моему немедленному вмешательству.
Спустя полчаса все было, если и не на своих местах, то по крайней мере, не вызывало у меня чувства дисгармонии. Я, конечно, предполагал, что мое чувство прекрасного и рационального скорее всего не совпадало полностью с Люсиным, но надеялся, что она оценит хотя бы мое усердие. Поскольку я заметил, что в холодильнике с продуктами было негусто, то решил немедля восполнить и это упущение. Тем более что мой кошелек с изрядной суммой евриков был на месте.
С ориентированием на местности у меня были проблемы, и я позвонил Люсе, что бы спросить, где тут магазины, а заодно и ее место работы. К счастью все находилось рядом, только по разные стороны от гостевого дома, в котором я находился. А еще она обрадовала меня, что сумеет скоро вырваться ко мне на пару часов. Я воодушевленный такими новостями, понесся, как на крыльях, в магазин.
И опять соблазнился не на те этикетки! Тем более что в тонкостях немецкого я не разбирался. Хорошо на кассе девушка, посмотрев на самую красивую упаковку, спросила:
- А сколько Вашей собаке месяцев?
- Моей? – переспросил я, оглядываясь. Нет, никого с собакой сзади не было. – Нисколько. А что?
- Вы берете корм для щенков, но его не нужно так много, он только испортится.
- Но это же колбаса. Да еще и самая дорогая!
- Это фарш, а дорогой, потому что для щенков. Там написано.
- Там написано, что там полно витаминов, от которых будут крепче кости и… гуще шерсть… - вглядевшись, я понял, что читать этикетки надо внимательнее, но на всякий случай все равно возмутился. – Что за дела, в магазин, как в библиотеку, с очками надо ходить, - однако, боевой запал с меня быстро слетел, и я, уже подклянчивая, спросил. – Девушка, а что там, в моих покупках еще для собак?..
Общими усилиями меня, как незадачливого туриста, нагрузили самыми изысканными немецкими деликатесами. Тем более что деньги в данный момент меня не ограничивали, а продавцы были только рады спихнуть не очень ходовой товар.
Нагруженный по завязку, как будто мы собирались сидеть взаперти пару недель, я зашел в квартиру и начал ее подготавливать к приходу моей любимой. Да, да! Самой настоящей, реальной и такой милой! У меня просто не хватало эпитетов при воспоминании о моей спасительнице. Ведь если бы не она и не ее чувства, которые привели ее в ко мне в ловушку, было бы сейчас где-то в инферно с десяток дебильных Буль-бульчиков на побегушках у какого-нибудь черта на куличках. Да причем тут я, ведь спасать людей – это ее профессия, и не только профессия, а ее суть, вернее, сущность.
Но время поджимало, и я вихрем наводил лоск: распихал продукты в холодильник, помыл фрукты, накрыл на стол. «Вот незадача! - про грязную посуду забыл: Но, кажется, Люся говорила про посудомойку. Так, гм… ага!» - точно, маленькая машина на кухне нашлась. Я быстренько затолкал все, что было немытого, туда – как раз поместилось. Вот только с мылом или порошком незадача. Ничего такого специального не было. На дверце было нарисовано, что нужно засыпать что-то в специальную коробочку.
«Хм. Ладно, налью Ферри – чем не моющее средство?» - наткнулся я на спасительную мысль, увидев знакомую зеленую бутылку. Все! Посуда начала мыться, а я как раз успевал встретить свою ненаглядную прямо в больнице.
Уже выйдя из дома и взяв курс на башню, о которой говорила мне Люся, я наткнулся взглядом на склон холма, усеянный цветами. Вот болван! Ведь реальным женщинам принято цветы дарить! Даже в магазине было что-то вроде цветущего в горшках. Нет, в магазин снова я не успевал.
«Ай, где наша не пропадала! Сорву три цветочка, может, не заругают?» - мелькнула спасительно-каверзная мыслишка.
Заругали…
Когда я, порядком исцарапанный шипами этой милой красоты, вышел на тротуар, на меня, словно подосланный нечистым, вышел немолодой человек, явно облеченный, то ли властью, то ли законом, а может и еще чем. Во всяком случае, нормальные граждане в такой спецодежде не ходят. И естественно, этот дядя сразу укоризненно воззрился на мои изодранные руки с тремя цветочками. Покачав головой, он произнес что-то вроде: «Ай-ай-ай, молодой человек». На что я взмолился, сказав, что забыл купить цветы, а теперь опаздываю на свидание к прекраснейшей на свете девушке.
Преклонного возраста господин, заслышав мою речь, сменил тон с укоризненного на любопытный:
- А из какой Вы страны будете, если не секрет?
Я бы сказал, конечно, откуда я буду, но к честному ответу дяденька был явно не готов. Поэтому пришлось, как всегда, врать:
- Из России!
- А-а! Ну, тогда понятно! Я сам из восточной Германии и помню…
Я замер, понимая, что старый человек, кажется, хочет поговорить, а это было просто катастрофой в моем положении. Дяденька, однако произнес смешную фразу, знакомую и мне по старой комедии:
- …руссо туристо - облико морале!
Я невольно засмеялся. Дедок явно понимал русский и совершенную двусмысленность фразы, как нельзя лучше подходившей к моему положению. Я указал на себя пальцем и переспросил:
- Так, облик аморале или амор алле?
Дядька расхохотался и, подмигнув глазом, заговорщицки шепнул:
- Оба варианта в самый раз. И раз уж «руссо туристо», может, еще хоть пару цветов для дамы сорвешь?
- Спасибо, я уже опаздываю! – махнув все еще усмехающемуся старику, я начал ускорять шаг в направлении своей цели.
- Удачи, туристо! – прозвучало мне насмешливое вдогонку, а я чуть не бежал к восьмому корпусу университетской больницы, откуда должна была появиться моя Люся.
Я успел найти здание и почти подойти к крыльцу, когда на нем появилась оглядывающаяся Люся. Как она хорошо успела меня изучить. Ведь я не обещал, что пойду встречать, а только спросил, что где находится. Тем не менее, завидев меня, девушка спорхнула со ступенек и бросилась ко мне в объятия.
Мир на мгновение перестал для нас существовать. Мое сердце таяло, как мороженое на солнцепеке. Я впервые за тысячу лет осознавал, как это здорово, когда у тебя есть полностью тебе доверившаяся и доверяющая душа, с которой можно разделить любые переживания и мысли. Своим ангельским чутьем я осознавал, что мы были созданы друг для друга, а все испытания на нашем пути были только пробой на прочность наших чувств.
Мы о чем-то весело болтали, умудряясь обниматься, целоваться и весело вышагивать, не обращая никакого внимания на окружающих, хотя их почти и не было. Я похвастался, что не терял время зря и девушку ждет сюрприз. А чем не сюрприз чисто прибранное жилье и праздничный стол?
Я торжественно открыл дверь перед моей любимой… и по ее округлившимся глазам понял, что она, действительно, оценила мои усилия.
- Вот это сюрприз!.. – прошептала Люся и осталась стоять с открытым ртом.
Я заглянул в дверь и, наверно, в точности повторил всю ее мимику. Квартира была услана сугробами снега, который вываливался из маленькой кухоньки. Я метнулся вперед, бредя в белоснежной вате.
- Что ты такое придумал? – спросила Люся, пройдя за мной на кухню и, сообразив, что это посудомойка из какой-то щели выталкивает из себя пену, отключила машину.
- Кажется, я изобрел снегоделательную машину… - упавшим голосом констатировал я и, глядя, как начинают трястись Люсины плечи, попытался ее успокоить. – Я туда Фейри для ручной мойки залил… Люсь, ты только не расстраивайся!
- Расстраиваться? – девушка обернулась ко мне, и я понял, что ее трясет от смеха. – Ты просто неисправим, мой ангел во плоти!
Ванта-Хельсинки 29.06.2009
Последняя редакция 11.2010