— Ещё одно поразительное сходство между бойцами. Оба воспитывались матерями-одиночками, а недавно у мамы Хавьера Джонсона обнаружили редкую форму костного рака. Как мы все помним, мама Мэтта Хейвуда умерла от рака груди через год после того, как он получил чемпионский пояс. Каждую победу он посвящал ей. Вчера я разговаривал с Хавьером Джонсоном, и он сказал, что будет биться сегодня в честь своей матери.
— Очень занимательная история, Ларри. Мы будем молиться о здоровье миссис Джонсон.
— Ты в порядке? Хочешь присесть? — Рэй трогает мою руку. Я в ответ качаю головой.
— Вот. — Она вкладывает мне в руки бутылку. — Хотя бы выпей. Ты начинаешь меня пугать.
— Спасибо, — бормочу я и делаю глоток холодного напитка.
Не могу осмыслить полученную информацию, не могу поверить, что Мэтт никогда не делился со мной таким. Его родной отец поставил против него. Против своего сына. Поэтому он так плохо обращался с родственником. Поэтому ему было всё равно. Мэтт вовсе не сломлен. Его предал человек, родной по крови. Мэтт хорошо справляется с одиночеством, потому что он сталкивается с этим всю свою жизнь. Моё сердце замирает, ведь я та, кто отгородилась от него. Сказала ему оставить меня в покое, а, когда он пытался извиниться, не дала шанса.
— Рэй? — зову свою подругу.
Мой взгляд по-прежнему прикован к экрану. Комментаторы отвлеклись от истории Мэтта и теперь обсуждают сегодняшний первый бой, показывая арену, которая продолжает заполняться людьми. В голове формируется блестящий план. Пульс учащается от волнения и возможного исхода.
— Что случилось, Мия?
— Ты ещё общаешься с тем художником?
— Мия, серьёзно? Добрая половина моих друзей — художники. — Смеётся подруга и внимательно разглядывает меня. — Ты уверена, что в порядке?
— Тот эксцентричный миллионер. — Не могу вспомнить его имя, но помню, что он богатый наследник золотой жилы. Настоящей золотой жилы. Да, идеальный вариант. Серьёзно, если смогу это провернуть… Понижаю голос и поворачиваюсь, чтобы посмотреть в глаза Рэй: — С которым ты спала.
Подруга моргает. Она точно пытается быть терпеливой сейчас со мной.
— Александр, да. Мы иногда общаемся… и спим раз в сто лет.
— Хорошо. Значит, у тебя есть рычаги давления!
Сердце так бешено стучит. Даже удивительно, что оно ещё не выскочило из груди.
— Почему ты выглядишь так, будто готова озвучить какой-то зловещий план, и почему у меня такое чувство, будто я соглашусь? — Она говорит с беспокойством, а к хмурому взгляду добавляется пара морщин. Но никто, кроме Рэй, не сможет помочь мне.
— У него же есть личный самолёт, да?
Подруга кивает и пожимает плечами.
— Ну, он совместный, но да.
Беру её ладонь в свою.
— А он сможет нас подбросить кое-куда? Сегодня?
— Куда… — спрашивает она, но её голос утихает, когда мой взгляд возвращается к экрану. — Ах, точно. Так ты хочешь устроить импровизированный девичник. В Вегасе? Сегодня?
— Это безумие, да? И, наверное, даже невозможно. — Провожу по волосам и прикусываю внутреннюю сторону щеки. Это сумасшествие. Я веду себя как сумасшедшая. А что ещё хуже, мне плевать.
Рэй достаёт телефон и нажимает несколько раз на экран, прежде чем поднести гаджет к уху.
— Александр. — Она делает паузу и хихикает, а потом в упор смотрит на меня взглядом, говорящим, что я должна выплатить ей премию в конце года. Я киваю, чтобы подруга перешла к делу. — Слушай, Александр, я на самом деле звоню, чтобы попросить об одолжении. Возможно ли доставить меня и мою подругу до утра в Вегас?
Рэй кивает и бросает несколько «ага-ага», прежде чем завершить разговор. На её лице написано, что она потерпела поражение. И я сама расстраиваюсь. С самого начала это был идиотский план.
— Слушай, ты пыталась. И я люблю тебя за это, — говорю я, и в этот момент уголки губ Рэй поднимаются.
— Надеюсь, ты не против одолжить одежду, потому что машина приедет за нами через двадцать минут и отвезёт нас прямиком на взлётную полосу. — На лице Рэй появляется ухмылка.
— Да ты шутишь! — практически кричу я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет! И тебе лучше не отступать в последний момент, потому что мне, вероятно, придётся потрахаться за такую услугу. — Она закатывает глаза.
— Я думала, ты сказала, что уже занималась с ним сексом.
— Ну, я не планировала на сегодня ничего, но теперь…
— Не бывает бесплатных поездок. — Я почти прыгаю на цыпочках. Голова начинает кружится. Должно быть, из-за нервов. Предвкушения. Волнение охватывает меня, потому что я собираюсь найти Мэтта и сказать, что понимаю и люблю его. — Чёрт! Нужно собираться!
Хватаю Рэй за руку и тащу в её спальню.
— Кто ты и куда дела мою подругу? — Она смеётся и качает головой, пока мы мчимся к её шкафу.
Подруга наблюдает за мной с большим подозрением, пока я перебираю её коллекцию платьев и нарядов для вечеринок.
— Я в этом не сильна! — Мои плечи опускаются, и я прошу Рэй об ещё одной услуге. — Я должна вернуть его, Рэй. Нужен особенный наряд. Можешь побыть моей феей-крёстной?
Её улыбка становится шире.
— Думала, ты уже и не попросишь.
Глава 35
Мэтт
Сегодня важный день. Для многих это просто очередной бой, один из многих, но для Хавьера Джонсона — первый в октагоне UFC, и первый для меня в качестве тренера. Канун нового года в Вегасе, что может быть круче! И сказать, что Хавьер нервничает и волнуется, значит не сказать ничего. Он ни разу не улыбнулся с того момента, как мы приехали сюда неделю назад. И его угрюмость не имеет никакого отношения к выздоровлению его мамы. Она здесь, рядом с Хавьером, наблюдает за тем, как её сын исполняет свою мечту, справляется со всем и наслаждается небольшим перерывом в лечении.
— Хавьер. — Я вхожу в раздевалку, где он ожидает начала боя, после того как мы разогрелись. Боец лежит посреди стола на спине с наушниками в ушах. Это странный ритуал, но спортсмены суеверны, поэтому я не задаю лишних вопросов.
Хавьер поднимает голову и снимает наушники, когда я подхожу.
— Ты готов? — задаю я вопрос.
Его глаза, обычно такие спокойные и сфокусированные, расширяются от беспокойства. И прежде, чем я успеваю спросить, что не так, он срывается с места и бежит к мусорному ведру. Хавьера тошнит. И я молюсь, чтобы это было от нервов, а не от какой-то болезни. Он тяжело дышит, сплёвывает и вытирает рот тыльной стороной ладони, выпрямляясь.
— Полегчало? — Делаю шаг вперёд.
Боец встречается со мной глазами, а затем смотрит вниз.
— Не уверен, что смогу. Не хочу подвести тебя.
— Ни за что. Я так горжусь тобой. Ты знаешь? — Этих слов достаточно, чтобы снова привлечь его внимание. — И ты делаешь это не для меня. Даже не для мамы. Ты делаешь это для себя, Хавьер. Ты заслужил быть здесь. Ты боролся за право находиться в этой комнате. Всё это твоё. Так что иди и задай им всем жару.
Хавьер кивает и выдыхает.
— Спасибо, тренер.
— Теперь готов? — Киваю в сторону двери. Нас уже ждут. Время пришло.
Боец в перчатках, он хлопает руками и слегка подпрыгивает.
— Да, готов.
***
Хавьер со всем справляется. Как только мы вышли на арену, всё его внимание сконцентрировалось на деле. Нервы остались в мусорном ведре вместе с обедом. Он выдержал три раунда. Соперники получают сильные удары по голове, телу, но в конце, по очкам, присуждённым судьями, Хавьер выходит победителем.
Прекрасное начало, которое, я надеюсь, перерастёт в длительную карьеру. Мой подопечный заслуживает этот триумф, и я научу его, как в спортзале, так и вне его стен, справляться с внезапным успехом. Он поднялся на вершину с самых низов меньше, чем за пятнадцать минут, и это не каждому дано.
Поскольку Хавьер новичок, его ставят в начале. После боя мы присоединяемся к его маме на арене, чтобы посмотреть шоу. Денни и Никки тоже здесь, но их места чуть выше. Мы запланировали после окончания отпраздновать вместе за поздним ужином, и я впервые за два месяца не провожу весь вечер в мыслях о Мии. Не то чтобы я не хотел, чтобы она была здесь. Я хочу. Просто я, скорее всего, принял тот факт, что наше расставание к лучшему. Возможно, я наконец готов двигаться вперёд.