Мгновение и Дин выполнил самое отчаянное моё желание: нависнув надо мной, снова накрыв мои губы своими, он вошёл в меня, одним резким толчком. Секундная боль, на которую я даже не обратила внимания, поскольку все остальные последовавшие за этим невероятно сладкие ощущения затмили неприятные мгновения, закружив нас двоих в ритме танца, такого же древнего, как само небо…
Лёжа в объятиях мужа, слушала биение его сердца, глаза сладко слипались.
– Спи, любовь моя, – ласково прошептал Дин, поглаживая меня по обнажённому плечу. Он вдруг, приподнявшись, куда-то потянулся. Оказалось за одеялом, чтобы укутать меня в кокон. – Сладких снов, Грейс.
Убаюканная мягким голосом, провалилась в сон, где мне снилось что-то приятное, ласковое, будущее, полное любви.
Глава 55
Осенний ветер сменился зимними вьюгами. Снег несколько дней падал с небес, окутывая землю белоснежным пушистым покрывалом. Снежинки кружили, мягко оседая на деревьях, на крышах зданий, заставляя людей спешить по домам, поближе к жарко натопленному очагу, где их ждали ароматный горячий травяной взвар и сытная вкусная еда.
За прошедшее время произошло несколько важных для нашей маленькой семьи событий: первое, мама вышла замуж. Тому пришлось отказаться от своей фамилии, и отныне он являлся бароном Батлером. Местное высшее аристократическое общество разделилось на два лагеря: один поменьше, другой покрупнее. Первые были те, кто осуждал Мэделин, считая, что её грязная связь с каким-то капитаном, являлась той самой причиной, по которой граф Лерой пустился во все тяжкие и в итоге был незаслуженно осуждён на смертную казнь. Вторая часть людей состояла из тех, кто вовсе не страдал ерундой и с удовольствием приглашал Мэделин и Тома на званые вечера, среди них была и чета Доджей, сам бургомистр и его супруга привечали моих родителей.
Мы с Дином провели свой медовый месяц длиной в несколько дней в соседнем городке, где у него был завод по производству напольных часов. И там же я вручила ему свой свадебный подарок.
– Любопытно, – улыбнулся муж, открывая лакированную однотонную шкатулку. Внутри лежали два свитка, перевязанных алыми лентами.
– У тебя всё есть, деньги, украшения, дорогие скаковые, шикарный дом. Я подумала, что удивить тебя невероятно сложная задача. Но сделала ставку именно на это, – и кивнула на ларь.
Дин развернул первый свиток и надолго замолчал, изучая чертежи и описания к ним.
– Всё это, конечно, условно, поскольку я не часовой мастер.
– Это гениально! – муж поднял на меня восхищённые глаза.
– Мистеру Гюйенсу придётся работать в паре с ювелиром, уж очень мелкие детали придётся изготовить, чтобы часы можно было носить в карманах, или на руке.
– Тут даже варианты ремешков: кожаные, золотые, серебряные, – качал головой Дин, а я всё больше убеждалась, что он всё же не попаданец, как я. Иначе давно бы всё это придумал. Просто супруг мыслит нестандартно, тем и отличается от остальных людей. Он прогрессор своего времени, а я пришла из будущего, занятно.
С Кристианом тоже познакомилась. Механик оказался не от мира сего, но безобидным и добрым, немного замкнутым человеком. Он мог часами говорить о любимом деле, его не волновала реальность, всеми своими мыслями мужчина был там – в винтиках и пружинках. А уж когда Харрисон отдал ему мои рисунки, так и вовсе замолчал. Потом муж сказал, что Кристиан хранил это молчание несколько дней, и даже вроде как почти не спал, настолько увлёкся идеей наручных и карманных часов.
Сам Дин, как только мы вернулись домой, занялся поисками загадочного нанимателя моего почившего отца. Мэвис Шортон не давал покоя мужу, да и мне тоже: откуда он взялся? Зачем ему понадобилось поместье Батлера? Неужели кто-то, кроме Дина и виконта Бентинга, с которым мы изредка пересекались на зимних балах, ведал о том, кого именно дядюшка Эдвард скрывал в самом сердце своих земель? Наши с супругом подозрения распространились и на лорда Луи, но доказательств его причастности к похищению мамы не было никаких. Насколько сумел выяснить Харрисон: виконт был сосредоточен на своём арабском скакуне двухлетке, что привёз из-за моря, и редко покидал свои земли.
Второе большое и очень важное событие касалось в большей степени Мэделин: она взяла на себя все заботы по производству украшений из бисера, картин из него, и на пару с мадам Жульеттой руководила делами в модной лавке с простым, но говорящим названием "Баронесса".
Я навестила Шэрли и его замечательную семью. Малыш Рэбби был рад меня видеть и, устроившись рядом со мной, без умолку болтал, раскрывая все тайны Магвайров. Узнав, что в зимнее время дела у них идут не ахти как, позвала Берту и её дочь Уитни продавщицами в наш магазинчик. На что получила горячее согласие.
Естественно, я переехала жить к Дину, но каждый день сразу после завтрака возвращалась в своё поместье, где жили Мэделин и Том, чтобы заняться тренировками Зевса.
Рон Илсон, наш жокей, занимался наравне с конём, отдавая всего себя. И не только верхом на лошади, но и старался развивать свои бойцовские качества. Его спарринг-партнёрами выступали дядюшка Пол и староста, отец Рона, мистер Гарри. Они гоняли парня, как говорится, "и в хвост, и в гриву". Но жокей упрямо и молча выполнял всё, что ему говорили.
– Бей стеком (прим. автора: хлыст для верховой езды с ручкой на одном конце и ременной петлей на др.)! Вот так! Не трать силы напрасно, короткий замах и удар. Нельзя по лицу, целься в плечо соперника-наездника. Понял? На размышления, на той скорости, на которой Зевс будет идти, у тебя просто не будет времени. Ты должен всё делать по инерции не задумываясь!
– Я понял, – устало кивнул Рори, я смотрела на тренировку жокея и качала головой – надо же, не скачки, а какие-то бои. Так ведь можно и улететь вперёд, под копыта коня, который просто затопчет бедолагу всадника.
Оставив мужчин развлекаться дальше, пошла к моему Зевсу. Зверь обедал, задорно хрумкая зерном. Вынув из кармана четвертинку яблока, протянула красавцу. Умное животное тут же подняло голову, вынимая морду из ведра, и потянулось за угощением.
– Я тебе ещё морковку принесла, – улыбаясь, проговорила я. Мягкие губы Зевса подхватили подношение, и оно тут же исчезло в пасти коня. Погладив вытянутую бархатистую морду питомца, заглянула в большие влажные тёмно-карие глаза: – Хорошо питайся, усердно тренируйся. Впереди у нас скачки для разогрева с дистанциями полтора километра. Ты покажешь свои возможности, заявишь о себе громко! Пусть тебе рукоплещет весь Алон! А потом первый забег в Тройной короне: "Алонское Дерби" с расстоянием в пару километров, "Саншир Стейкс" в два и четыре километра и завершающие скачки "Бриттс Стейкс", которые проходят в столице империи, также в два с половиной километра. И я точно знаю, ты победишь их всех!
Глава 56
Зима пролетела, как один миг, но никакой, даже самый лютый мороз не смог коснуться моего сердца, переполненного любовью. Я была счастлива, и потому, наверное, не замечала, как дни сменяют друг друга. Я буквально моргнуть не успела, как к нам пришла красавица-весна.
Зима, посопротивлявшись для вида, всё же отступила, давая миру пробудиться от холодного сна, воздух наполнился тонкими ароматами цветущих лугов, яблонь и одетых в нежно-зелёную листву деревьев, запахло напитанной влагой землёй. Люди готовились к посевным работам, вставая с рассветом и ложась с закатом. Небо становилось ярче, бездоннее, а солнце – теплее и дальше, стремясь охватить всё видимое и невидимое пространство своим ласковым светом.
В голубых ручьях и синих озёрах плескалась разнокалиберная рыба; над макушками деревьев и среди ветвей пели птицы, празднуя победу тепла над холодом, в траве деловито шуршали мелкие грызуны и ползали насекомые.
И вместе с тем наступила пора первых соревнований.
– Рон, – я видела, как нервничает молодой человек, каждый раз поправляя свою забавную кепи, – успокойся. Ты готов. Ты совершенно точно высококлассный специалист, мастер своего дела. Я горжусь тобой, и несказанно рада, что именно тебе выпало стать жокеем в нашей команде. Лучшего наездника я и представить не могла.