– Чем ты не можешь заниматься? – не поняла Виктория.
– Этим, – я обвела вокруг себя рукой. – Идиотски-глупой погоней за знаменитостями. Никчемным притворством.
Самый настоящий обман, ничего общего с жизнью не имеющий, а потому ненужный. Разве интересно, с кем спит Николас Кейдж, в чьей компании видели Николь Кидман или где Бен Аффлек проводит выходные? Какая разница? Что я делаю здесь, посреди этого никчемного цирка?
– Что я здесь делаю? – уже вслух спросила я себя.
Тут из подкатившего к «Пак-билдинг» лимузина вышел Крис Нот – мой любимый мистер Биг из «Секса в большом городе», он же Майк Логан из «Закона и порядка». К нему немедленно повернулись все папарацци с камерами и даже Виктория, не желавшая пропустить приезд очередной звезды. С полминуты я наблюдала за ним, рафинированным, обходительным и элегантным, в безукоризненном сером костюме. Совсем недавно я млела от его кривоватой улыбки, а сегодня было все равно. Бешеная суета, которую вызвало его появление, казалась совершенно нелепой, хотя предыдущие несколько лет я с огромным рвением заражала ей своих читателей.
Все, мне здесь делать нечего. Не испытывая ни капли сожаления, я развернулась и ушла.
В тот вечер Уэнди работала во вторую смену, так что, когда я вернулась, в квартире было темно. Налив себе бокал вина, я переоделась в спортивные брюки, футболку с символикой команды «Бульдоги» и жуткие на вид, но страшно удобные тапки с «Бисквитным чудищем». Затем устроилась на диване с ноутбуком, перемотала запись интервью и надела наушники.
Полутора часами позже я переписала все высказывания знаменитостей и по электронной почте переслала их Лорен Элкин, которая по совместительству курировала развлекательный раздел «Шика», и Меган Кумбз, редактору отдела моды. Наверняка они найдут материалу достойное применение.
Еще полчаса я, обдумывая каждое слово, сочиняла письмо Мод Бове: нужно поблагодарить за доверие, которое она оказала, взяв меня спецкором, и извиниться, что не смогу продолжить работу. В три минуты первого я нажала на кнопку «Отправить», и у меня будто гора с плеч свалилась. Что делать дальше, я пока не решила, однако пообещала себе: новое занятие будет достойным, не зависящим от сплетен, знаменитостей и прихотей пресс-секретарей.
Выключив компьютер, я скинула тапки и, свернувшись на диване калачиком, стала бездумно щелкать кнопочками пульта. На «ТНТ» – «Слепой» с Бранноном в главной роли. Прошлой ночью поспать не удалось, вот я и отключилась еще до начала второго рекламного блока.
Мне приснился Коул Браннон.
На следующее утро меня разбудил громкий стук в дверь. Недовольно застонав, я открыла один глаз и посмотрела на часы: половина восьмого. Сегодня же воскресенье!.. Перевернувшись на живот, я с головой накрылась одеялом и стала ждать, когда незваный гость уйдет.
Но стук не прекращался.
– Уэнди! – без особой надежды позвала я и мысленно себя отругала: все равно проснулась, зачем будить подругу?
Когда удалось стащить с дивана отчаянно сопротивляющееся тело, в дверь уже не стучали, а колотили.
– Секунду! – закричала я настойчивому наглецу. – Ради всего святого! Сегодня воскресенье!
Сунув ноги в тапочки с «Бисквитным чудищем», я поплелась к двери. Сейчас устрою… Кому нужно будить меня в несусветную рань?! Жуткий эгоизм! Неужели непонятно: измученной безработной девушке нужно выспаться?
Продолжая бормотать под нос, я прошла через кухню. В прихожей большое зеркало, однако поправлять волосы или мятую футболку совершенно ни к чему: покажем дорогому гостю утреннюю Клэр с дыханием соответствующей свежести – шоу явно не для слабонервных!
Щелкнул нижний замок, потом верхний, и я часто-часто заморгала: глазам не просто привыкнуть к яркому свету ламп на лестничной клетке. А потом рот раскрыла от удивления.
Передо мной стоял Коул Браннон.
Рот закрыть не получилось – так велик был шок. Глаза совсем круглые. Безвольные пальцы сжимают холодную металлическую ручку.
– Боже… – прошептала я и, сгорая от ужаса, прикоснулась к волосам.
Так и есть, у меня самая ужасная прическа в истории человечества. Жеваная футболка съехала на одно плечо, на ногах безумные тапки. А на подбородке что? Неужели слюна засохла? Так и есть… Святые небеса!
– С добрым утром, – тихо сказал Коул.
На нем были потертые джинсы и мятая футболка, глаза красные, на губах ни тени улыбки. Похоже, утро для него совсем не доброе.
– Боже! – повторила я.
Такое и в страшном сне не привидится! Вид такой, будто попала под поезд или в плен к «Маппетсам», которые в знак покорения оставили эти тапки.
Глубокий вдох через нос, выдох через рот. Нужно срочно взять себя в руки.
– Зайти не хочешь? – предложила я и украдкой оглянулась, желая убедиться, что в квартире более-менее прибрано, на стенах нет надписей «Я люблю Коула» или чего-нибудь столь же унизительного. После трех бокалов вина каких только глупостей не наделаешь!
Пфф, кажется, все в порядке!
– Мм, нет, – к моему удивлению, проговорил он. – Просто хочу знать: то, что ты сказала вчера, правда? Ну, что статья в «Стиле» – не твоих рук дело?
Набрав в легкие побольше воздуха, я на секунду закрыла глаза, а открыв снова, наткнулась на нервный взгляд Браннона.
– Клянусь Богом, Коул! Окажись тут Библия, на ней бы поклялась, а в ее отсутствие… – в поисках подходящего предмета пришлось оглядеться по сторонам, – клянусь «Бисквитным чудищем»!
Я показала на свои тапки и тут же съежилась от ужаса. Ну почему в самый ответственный момент я веду себя как идиотка?
Актер удивленно посмотрел на меня, и я тут же почувствовала, что краснею. Вот как он на меня действует: в круглую дуру превращает! С минуту в прихожей царила тишина, а потом Коул, снова к моему удивлению, рассмеялся.
– Да, «Бисквитное чудище» – это серьезно, с ним шутки плохи.
– Знаю, – ответила я, изо всех сдерживая улыбку.
Коул вздохнул, не сводя с меня глаз. Мы по-прежнему стояли в дверях, а на душе у меня кошки скребли. Совершенно очевидно: сейчас он решает, верить мне или нет. А я бессильна – нужно запастись терпением и ждать.
– Слушай, ты ведь знаешь моего пресс-секретаря Ивану?
Я неохотно кивнула. Пришлось прикусить язык, чтобы не высказать, что я о ней думаю.
Коул глубоко вздохнул, в синих глазах – полное замешательство.
– Я хотел бы тебе верить, Клэр, правда хотел бы, – серьезно начал он. – Но Ивана дружит с одной из твоих коллег, Сидрой, или Сандрой, или что-то подобное.
У меня перехватило дыхание.
– Так вот, по словам этой женщины, ты всей редакции растрезвонила, что мы любовники.
Я узнал об этом, когда напечатали статью в «Будуаре». Тогда не поверил, но потом вышел августовский «Стиль», и у меня появились сомнения. Я почувствовала, что глаза наполняются слезами: несправедливость ужасная!