Уже час в раю гремели выстрелы, и лилась кровь.
Небольшой отряд, состоявший из двенадцати довольно пестро одетых разбойников, засев за камнями, вполне удачно отстреливался от солдат республики.
Выгрузку можно было считать успешной. Большая часть ящиков находилась уже в дороге, но тут на беду всем, как в лучших традициях, появились они. С полсотни генуэзских мушкетеров в сверкающих на солнце полукирасах. Появились они дружно, с ходу дали залп, сразив шестерых, но затем, получив в ответ, несколько поубавили свою прыть. Разбойники оказались на диво проворны и успевали на один выстрел отвечать двумя. Офицер генуэзцев то тут, то там мелькал своим белым пером на шлеме, пытаясь организовать обходной маневр. Но тут двое солдат упали рядом с офицером, и тот ящерицей вильнул за камень.
Однако затяжная дуэль грозила закончиться не в пользу разбойников, ибо порох подходил к концу.
– Я прошу вас, Ирис, – в очередной раз взмолился Дик Вольнер, – вам надо уходить.
– Еще чего… – огрызнулась Ирис, прицелилась и выстрелила из мушкета. – Попала!
– Да-да, – утвердил Дик, – вы попали в камень – отменный выстрел.
– Заряжай, – Ирис сунула ему мушкет. – Скоро вернуться остальные и генуэзцам придется туго.
– Ирис, они уже начали обход…
– Какой обход, Дик? Тут кругом горы!
Но есть у Бога уши – есть! И он услышал. Откуда-то сверху раздались выстрелы, и в следующий миг по тропе слетело несколько разбойников.
– Подкрепление прибыло, – задорно улыбнулась Ирис.
Залп, еще один и, кажется, офицер принял единственно верное решение – отступать.
– Похоже, сеньор, ваш своевременный приход спас наши шкуры! – Ирис поднялась из своего укрытия.
Здоровенного детину, похожего на медведя, вставшего на задние лапы, звали Ринальдо. Хотя вряд ли именно этим именем называла его в детстве маменька. Это была одна из местных традиций – как предводитель шайки, так непременно Ринальдо. Не имя – скорее титул. Или – профессия. Таких Ринальдо Ирис видела уже двоих. Этот был третьим, и только он додумался предложить своим благодетелям навестить его пещеру, размять ноги, вымыться в пресной воде, освежиться местным вином и подкрепиться мясом молодого козленка… А они согласились. Не иначе, умственное затмение нашло. Ни с того ни с сего, посреди полного здоровья, вдруг появились солдаты, заставив Ринальдо и его разношерстную гвардию в спешном порядке распаковывать «английские гостинцы». Верно, ребята дожа очень удивились, когда вместо камней из пращи, удобных на охоте, но малопригодных в бою, в них полетели пули.
– И часто у вас появляются «гости»?
– Да в последнее время чуть не каждую неделю, – прикинул Ринальдо, – словно медом им тут намазано.
Дик в раздумье потер переносицу.
– А тебе это странным не кажется?
Здоровяк пожал плечами:
– Не иначе, объявили награду за голову кого-то из парней.
– Да? А не может быть так, что награда поманила кого-то из твоей шайки… То есть, извини, отряда?
Ринальдо сощурил темные глаза и решительно тряхнул головой:
– Не может быть. Ребята надежные, много раз в деле проверены. Среди моих людей предателей нет, головой ручаюсь.
– Смотри, – в сомнении протянул Дик, – голова твоя, если ошибешься, ей нырять в петлю, так что пусть хорошо думает.
– Нечего ей думать, – отрезал Ринальдо. – Здесь все – братья, Иуды нет.
– Дай Бог, чтобы ты был прав, – кивнул Дик и занялся давно обещанным козленком. Больше к этому разговору не возвращались, но про себя Дик решил, что с надежных и сто раз проверенных ребят Ринальдо глаз не спустит, пока в их компании хозяйка.
Ирис смотрела вокруг во все глаза. Ее впервые пригласили как гостью, дорогую гостью, в настоящую разбойничью пещеру. Леди из общества, которой она пыталась быть, такое приключение не светило ни при каком ветре. А ведь как было интересно. Настя, еще та, сейчас почти не существующая, прыгала бы от восторга и думала, как это все можно использовать на сцене. Вы только подумайте – логово банди… патриотов, поднявших меч против угнетателей. Спартак отдыхает…
Ирис на секунду предалась детским мечтам, но вовремя взяла себя в руки.
Пещера была просторной. В лучшие времена шайка Ринальдо насчитывала до ста человек: Наияснейшая Генуэзская республика трещала по всем швам, занимала у евреев, а проценты пыталась выжать из оливок. К сожалению, на деревьях не росло зеленое масло прямо в запечатанных горшочках. К оливковым рощам прилагались крестьяне с женами, детьми и стариками… И каждому требовался кусок хлеба и луковица. Сплошное разорение для дожа. Пытаясь снять с одной овцы две шкуры, правительство само загоняло мирных крестьян в леса, превращая их в разбойников. Собаку можно кормить кашей… Но если пес раз попробовал мяса, да еще с кровью, кашу он больше есть не будет. Сейчас в шайке было человек сорок, не считая безусых пацанов, и никто из них не горел желанием вернуться к тяжелому крестьянскому труду.
Дорогих гостей провели через анфиладу больших каменных залов, где работники ножа и топора ели, спали, починяли оружие и башмаки и хранили свои немудреные пожитки. Пещера освещалась масляными фонарями, которые постоянно коптили. В их свете разглядеть удалось немногое: постели, устроенные из бараньих шкур прямо на полу, очаг с набором вертелов и еще не остывшими углями: благодаря хитрому току воздуха дым от очага уходил не наружу, а внутрь, теряясь в глубине штрека. Наверное, был там узкий лаз или просто отверстие, через которое дым выходил скрытно, не выдавая убежища. Стола не было, ели разбойники «с колена», оружие держали при себе.
Если где и были запрятаны сокровища, то гостям их не показали. Скучноватая, в общем, оказалась пещера. Не тянула не только на Сезам или сокровищницу аббата Фариа, но даже на фильм «Стрелы Робин Гуда». А вот козленок оказался выше всяких похвал, да и красное вино поругать было не за что.
Она сама не заметила, как подкрался к ней сон, прямо у огня, лижущего большие закопченные камни, сложенные кругом.
Мужчина данное слово должен держать. Тем более если слово дано самому себе. После тяжелого перехода на жаре, да все время в гору, стычки с солдатами дожа и, наконец, обильного ужина с молодым вином, его неудержимо тянуло в сон, но моряк, привыкший к ночным вахтам, боролся с дремой вполне успешно. И когда один из ребят Ринальдо зашевелился, Дик насторожился. Разбойник осторожно отодвинул козью шкуру, которой укрывался, привстал на локте и осмотрелся. Дик притворился слепым, глухим и крепко спящим. Этого парня он узнал – один из «командиров» Ринальдо, то ли Пьетро, то ли Паоло… Рожу запомнил, а имя – нет. Ну и Мадонна с ним, с именем. То ли Петр, то ли Павел осторожно встал и, стараясь никого не потревожить, выбрался из угла, который был у разбойников вроде как спальней. Может быть, просто вино дало о себе знать? Но почему парень так осторожничает? И почему направился он не к выходу из пещеры, а вглубь?