Медленно проведя ладонью по лбу, Дарк проверил, не было ли нежелательных последствий у экстравагантного способа открывания двери, и, перевернувшись, сел на холодный пол. Глазам предстала куча фирменных пакетов с эмблемами дорогих магазинов, которые были плотно составлены на маленьком пятачке между кроватью и злосчастной дверью. Судя по внушительным размерам целлофановой горы, прислуга добросовестно выполнила все его предписания.
«Весьма кстати, – облегченно вздохнул моррон, готовый увидеть у своей кровати что угодно, начиная от гремучей змеи и заканчивая свеженьким трупом, – а то у меня из одежды остались лишь трусы да ботинки. Этого маловато, особенно если учесть местные климатические условия».
Холодный душ придал сил и разогнал остаток дремоты. Волосы на голове снова начали отрастать, но сбривать упрямую поросль Дарк передумал, слишком долго мучиться и совершенно неясно ради чего. Потратив на водные процедуры чуть более получаса, моррон подошел к окну и распахнул шторы. В глаза ударил яркий солнечный свет. Дарк зажмурился и радостно усмехнулся. Опасения развеялись, он проспал всего лишь десять часов, а не более суток.
Хорошее настроение мгновенно улетучилось, как только моррон повернулся на сто восемьдесят градусов. Рука по привычке потянулась за кинжалом, но, обнаружив пустоту, схватилась за ножку стоявшего поблизости табурета. В его постели кто-то спал. Тело человека лежало на боку и было полностью скрыто под одеялом. Наружу торчали лишь растрепанные пряди светлых волос.
«Что это: помешательство или безобидные галлюцинации на нервной почве? Я спутал дверь, кто-то забрел по ошибке не в свой номер или это тот самый навязчивый гостиничный сервис Полесья, ставший в КС притчей во языцех?» – попытался найти объяснение увиденному Дарк, подкрадываясь на цыпочках к изголовью кровати. Версия, что ему в номер подложили труп, была отброшена за несостоятельностью, тело дышало. Едва заметные глазу редкие колебания одеяла вверх-вниз говорили о том, что человек, предположительно женщина, находился в состоянии крепкого и глубокого сна. Трясущиеся от волнения пальцы слегка приподняли край одеяла. Моррон чертыхнулся и отпрянул в сторону, чуть не выронив из рук табурет. В его кровати спала та самая таинственная незнакомка, ограбившая его на дороге, на которую минувшей ночью устроили охоту бандиты. Голова закружилась, реальность стала быстро растворяться в череде абсурдных событий и парадоксальных фактов, как эта девушка на кровати.
Опустошив залпом полбутылки вина, найденной в мини-баре, Дарк сел на табурет и стал напряженно искать хоть какое-то логическое объяснение увиденному: «Когда я выбрался из „Барсука“, девица еще оставалась там, значит, в номер она забралась в промежутке с полвторого ночи до полшестого утра, в то время, пока я охотился. Утром я совершил непростительную ошибку, настолько устал, что даже не осмотрел комнату, сразу завалился дрыхнуть, придурок! Служащих гостиницы обмануть нетрудно, но вот зачем девице понадобилось запрыгивать в мою постель, да еще не раздевшись?! – Моррон окинул беглым взглядом пространство возле кровати: ни одежды, ни обуви не было видно. – Бред какой-то, мистика…»
Желая получить наглядное подтверждение предположения, что нахалка залезла на чистые простыни в грязных ботинках, Дарк схватился за край одеяла и резким рывком сдернул его на пол. Девушка была не одета, если не считать одеждой туго обтягивающие ее соблазнительные формы бинты. Зрелище было не из приятных: красивая женщина походила на мумию, лишь голова, шея и левая рука, начиная с локтя, не были перетянуты в несколько слоев бело-красными лентами. Кровь вяло сочилась сквозь повязки, образуя багровые разводы по всему телу. То, что вначале Дарк принял за безмятежный сон, было всего лишь следствием введения обезболивающего.
«Грудь прострелена в двух местах, конечностям тоже досталось на славу… ранение в живот смертельно. Странно, что она еще дышит!» – подивился моррон, теряясь в догадках, что за шутник подложил ему такой вот подарочек.
Озарение так и не пришло, впрочем, как и решение, что делать дальше: вызвать полицию с санитарами или просто сбежать, положившись на то, что горничная все равно будет убирать номер и непременно обнаружит тело. Рука от отчаяния потянулась к телефонной трубке и набрала номер администратора. За время отсутствия его никто не спрашивал, никто не заходил, и даже передать ничего не просили; иного Дарк и не ожидал услышать.
Повесив телефонную трубку, Дарк механически потянулся за чайником. Уже бывали случаи, когда вовремя выпитая чашечка крепкого кофе помогала ему сконцентрироваться и найти выход из сложной ситуации. Тот, кто притащил девушку в номер, явно знал его привычки – к шнуру электромагнитного чайника была приклеена маленькая записка:
Девушка из Континентальной полиции. Пускай пока побудет у тебя! Пришлось собирать ее по частям, но сейчас состояние стабильное. Все необходимые препараты уже введены, вскоре придет в себя. Жду тебя на набережной под северным мостом. На этот раз встреча не сорвется.
Твой компаньон, Мартин Гентар.
Абсурдная ситуация вмиг прояснилась, Дарк облегченно вздохнул и даже рассмеялся. Сомнений, что записку написал кто-то другой, быть не могло. Знакомый подчерк и краткая манера изложения являлись далеко не единственными причинами стопроцентной уверенности. Девушке в клубе пришлось несладко: ее взяли под перекрестный огонь, а после его отступления наверняка добили. Дарк видел не раз, что делают с хрупкой человеческой плотью разрывные пули, и знал только одного человека, способного вернуть жизнь уже бездыханному телу. Конечно, это был его друг, маг-некромант Мартин Гентар, никто иной не смог бы совершить чуда…
– И чего же ты от меня хочешь? Твоя проблема, ты сама и разбирайся. – Сидевший напротив Марты мужчина явно не хотел принять участия в ее судьбе.
Две симметрично расположенные залысины на широком лбу немного старили толстощекого крепыша с переломанным носом. Ситор Омнис, командир штурмкрыла полесской общины, стал вампиром в тридцать пять лет. На вид ему было чуть более сорока, а настоящего возраста никто точно не знал. Даже он сам порой путался и называл совершенно различные даты рождения. «Ориентировочно конец шестнадцатого – начало семнадцатого века», – гласила краткая запись в досье из архива Клана.
– Ишь, как запел… надо же, а я-то думала, мы друзья! – Марта скорчила обиженное выражение лица и усилием воли попыталась выдавить из глаз непослушную слезу.
Таким избитым женским приемом «молчаливого Омниса» было, естественно, не пронять. Наемница и не надеялась на успех весьма посредственного лицедейства, ей нужно было только вывести собеседника из заранее намеченной колеи разговора и загнать в болотистое бездорожье ловких уловок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});