– Не держи меня за дуру, Карст. Я способна отличить добросовестное выполнение распоряжений от жалких отговорок и формального подхода к делу. Сколько вампиров в поисковой группе? – задала Белинда вопрос и тут же сама на него ответила: – Только девять, не считая Миранды. У тебя в общине сто пятьдесят слуг, пятьдесят из них в Старгороде, где остальные?!
– Заняты делом, – вновь послышался голос из левого угла.
– Каким еще таким «делом»?!
– А на этот вопрос, уважаемая Белинда, мы ответим только самой сиятельной Самбине. У вас же нет полномочий инспектировать деятельность общины.
– Будут! – сжав зубы, прошипела Белинда и вскочила с кресла.
– Сядь, девонька, и не глупи! – приказал Карст, преградив путь к выходу. – Не стоит лезть без причины туда, куда лезть не положено. Наша община – часть Клана, но мы в Полесье, а Самбина и ее прихвостни в Геркании, чуешь разницу?! Вас почему-то никогда не интересовали проблемы вампиров с окраин. Все, что Клану было нужно от нас, – это взносы, огромные деньги, регулярно поступающие в казну Лорда. Мы не знаем, на что тратит Самбина эти баснословные суммы, но по крайней мере не на нас…
– Да как ты смеешь?! Это же крамола, бунт! – выкрикнула блондинка, но Карст лишь по-отечески похлопал ее по плечу и резким толчком попросил вернуться в кресло.
– Никакой крамолы тут нет. Нас не интересует, куда идут наши деньги, а Клан не должно волновать, как мы их зарабатываем. Я знаю, что ты легко можешь получить полномочия на проверку, поэтому и снизошел до объяснений прописных истин, а не выставил тебя за дверь, как нашкодившего котенка!
Карст сделал паузу, ожидая услышать слова оппонента, но ответной реплики не последовало. Белинда поджала побелевшие губы, напрягла мышцы и учащенно задышала.
– Мы регулярно переводим деньги на ваши счета, но должны позаботиться и о себе. Мы подчиняемся приказам Лорда. Что вам еще нужно?! Глупо требовать, чтобы я отвлек своих людей от важных дел и отправил их на охоту за придурковатым морроном.
«А вот о придурковатости мы с тобой отдельно поговорим!» – подумал Дарк, которого немного задели насмешливые, уничижительные слова в его адрес.
– Людей, ты сказал «людей»? – презрительно поморщилась Белинда.
– Да, людей! – кивнул Карст. – В полесском языке слово «человек» имеет много значений, в том числе и «раб», «слуга». Сказав «люди», я подразумевал слуг и не более! У нас в стране вообще привыкли смотреть на вещи широко, идти на компромисс и не употреблять устаревших понятий.
– Я уже поняла, – язвительно заметила Белинда.
– Понять происходящее мало; чтобы выжить, нужно уметь вставать на нужную сторону или хотя бы придерживаться молчаливого нейтралитета. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?
Карст остановился перед креслом Белинды и ожидал ответа. Отсиживавшийся в углу третий участник беседы тоже подошел к девушке. Это был почти двухметровый верзила, веснушчатый, бородатый и с копной рыжих, непослушных волос.
– Я буду молчать… и о нашем разговоре, и о «холодильнике», но мы с Мирандой не можем вернуться без беглеца!
– Успокойся, сыщем, поймаем, – рассмеялся рыжеволосый и легонько погладил девушку по соблазнительно видневшийся сквозь прорезь юбки коленке, – но только, милая, от тебя еще кой-чего потребуется!
– Чего вы хотите?! – испуганно прошептала девушка, подумав, что у рыжеволосого неожиданно взыграло мужское начало.
– Не пугай гостью, Финолий! Она тебя не так поняла, – рассмеялся Карст и обратился к вампирше: – Нам нужна информация… так сказать, гарантия того, что ты не забудешь о нашей договоренности, как только пересечешь полесскую границу. Мы не злодеи и не враги тебе, просто хотим уберечь от глупых, опрометчивых поступков…
– Что вы хотите знать? – прошептала девушка, в которой чувствовался страх и не осталось ни капли от прежнего лоска и начальственно-снисходительных манер.
«Девчонка только поняла, куда ее занесло и как она влипла. Похоже, Карст и этот рыжий крутят свою игру. Плевать им на Самбину, клан и всю остальную вампирскую кодлу!» – пришел к заключению моррон, разрываемый на части сомнениями: вмешаться или дослушать увлекательную беседу до конца? В принципе размолвка между союзниками никак не меняла расклада карт: и эмиссары Лорда, и главарь полесских кровососов оставались для него по-прежнему врагами.
– Зачем этот чудак нужен Самбине живым?
В комнате воцарилось молчание. Белинда не знала, как правдоподобно соврать, и поэтому, после бесплодных раздумий, решилась открыть правду.
– Лорд сомневается в виновности Аламеза. Она с ним давно знакома и не видит причин…
– Что еще?! – перебил Карст.
– Ситуация в Старгороде была непонятна… Графиня почувствовала, что что-то не так… Ваш отчет, он слеплен на скорую руку, в нем много нестыковок и откровенных глупостей. Он основывается на свидетельстве не вампира, а «прислужника» Клана, смертного, какого-то никчемного банкира…
Договорить Белинда не успела. Сообщив местным кровососам о подозрениях графини, она выложила из рукава последний козырь и подписала себе смертный приговор. Пальцы Карста вцепились девушке в горло, а рыжеволосый подручный сорвал со стены топор и косым ударом с разворота вогнал его глубоко в грудь жертвы.
Булькающий всхлип поставил последнюю точку в разговоре. Кому нужны рискованные компромиссы, когда под рукой есть такой замечательный козел отпущения, как яростный ненавистник вампиров, сошедший с ума отступник-моррон.
Лживый и лицемерный Карст дважды обманул Белинду: нарушил обещание сохранить ей жизнь и не предоставил возможности лицезреть Аламеза. Примериус полесской общины был и сам удивлен, когда дверь слетела с петель под ударом ноги и в комнату влетело фиолетоволикое, безволосое чудовище с желто-зелеными глазищами. Неизвестно, догадался ли Карст, что нападавший и был разыскиваемым беглецом. Что-то мелькнуло перед глазами, засвистело в ушах, и вампир почувствовал, как острая, холодная сталь пронзила его кадык, разорвала гортань и уперлась в конце пути в шейный позвонок. Мучения продлились всего долю секунды. «Глупая смерть, но легкая…» – успел подумать вампир, падая на пол и захлебываясь собственной кровью.
Будучи абсолютно уверенным, что его бросок достиг цели, Дарк не стал задерживаться и смотреть, как грузное тело поверженного врага падает на пол. Моррон прыгнул на стол, пробежался до другого края и схватил со стены висевший над камином короткий меч с широким лезвием. К несчастью, в отличие от двуручного топора рыжеволосого громилы клинок оказался декоративным: тяжелым, ломким и совершенно тупым. Вступать с этой болванкой в бой было равносильно самоубийству. Дарк уже начал корить себя за легкомысленность, подтолкнувшую его расстаться с верным кинжалом. Финолий очнулся от оцепенения, легким движением волосатой, мускулистой руки вырвал из груди трупа оружие и, издав звероподобный рык, бросился в атаку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});