Читать интересную книгу Биография отца Бешеного - Виктор Доценко

Как говорят: "Куда пойти? Куда податься? Кого найти, чтобы отдаться?" Именно такое настроение и было у меня в тот момент.

Немного поразмышляв, я заключил, что мне ничего не остается, кроме как пойти туда, где я жил до отъезда в Болгарию: в общежитие МГУ! К моему счастью, комендантша с тех пор не сменилась, а внимательное отношение к людям обязательно приносит свои плоды. Сделав вид, что ничего не знает о моем отчислении из университета, она выписала мне пропуск и временно поселила в пустующую комнату. Хорошо еще, что выдала и постельное белье.

Вселился я в комнату и едва волком не завыл от бессилия и одиночества. Еще пару дней назад мне казалось, что все у меня стабильно и основательно: есть жилье, работа, друзья, грядет защита диплома, а впереди открываются новые перспективы... И вдруг, в одночасье, как будто по чьей-то злой воле, все летит к чертовой матери: нет жилья, нет работы, рухнула защита диплома, да и вообще остро встал вопрос о завершении высшего образования. И если бы не сердобольность Людмилы, командовавшей общежитием, я вообще оказался бы на улице...

Честно признаюсь, она мне очень помогла в это время - поверив в меня чисто по-женски, она поддерживала меня всеми силами, придавала мне энергии, уверенности в себе, да и подкармливала, что было совсем не лишним в моем положении.

Вы можете спросить: а почему я не обратился за помощью к своему тренеру Вадиму Константиновичу Дармо? Да потому, что мне было стыдно... Перед отъездом в Болгарию он предупреждал меня о том, что я пожалею о своем выборе, но я не послушался и уехал. А сейчас, когда мне стало трудно, просить о помощи? Нет, я был слишком гордым, чтобы пойти к нему.

После праздников я пересилил себя и отправился в свой бывший деканат. В учебной части меня, конечно же, не забыли и тут же с виноватым видом вручили мне злополучную академическую справку, которая гласила:

"Доценко Виктор Николаевич отчислен из числа студентов четвертого курса экономического факультета МГУ за АМОРАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ..."

Почему-то мне стало так смешно, что даже пропало желание, возникшее в первую же секунду после прочтения - раскурочить всю учебную часть. Кстати, дата отчисления совпадала с полугодовым юбилеем моей жизни в Болгарии.

Мне захотелось получить объяснение от декана. Тот, промурыжив с час в приемной, все-таки принял меня. Когда я вошел, профессор Солодков не дал мне и рта раскрыть:

- За "аморальное поведение" потому, что... - он сделал паузу и, глядя мне прямо в глаза, ехидно закончил: - Сам знаешь почему! О том, что тебя вытурили в двадцать четыре часа из Болгарии, тоже знаю, как и о твоих успехах в учебе... Учитывая твои прошлые заслуги перед факультетом и университетом, я зачислю тебя на четвертый курс, но... - декан прищурился, - через год! Так что возвращайся домой, приезжай на следующий год, доучивайся и защищайся...

В его голосе было столько ехидства, что я с огромным трудом сдержался, чтобы не нахамить ему. Однако на большую "доброту" меня не хватило:

- Да, я пришел просить о восстановлении и просить прощения за свою ошибку, но после ваших слов я пожалел, что потерял столько времени на учебу на вашем факультете... - Потом молча оглядел его и с горькой усмешкой добавил: - Да какой вы педагог... - махнул рукой и пошел к выходу.

- Наглец! - выкрикнул он мне вслед. - Ты еще пожалеешь!..

Но я уже как бы его не слышал: для меня действительно исчезло само понятие "экономический факультет МГУ". Да, по молодости человек допустил ошибку, но он осознал это и пришел покаяться. Жизнь и так наказала: зачем же добивать и так сбитого с ног человека? Не говоря уж о том, сколько славы в прошлом я принес и факультету, и МГУ, и в спорте, и в художественной самодеятельности... Хотя бы из-за этого могли пойти навстречу...

Так я себя накручивал, находясь в полном отчаянии от безысходной ситуации. Сегодня я понимаю, что тогда несколько погорячился: сам виноват и мог поискать какого-нибудь выхода, потерпеть годик, но уж очень было обидно...

Тем не менее и сейчас считаю, что несчастья, случившиеся в дальнейшем со мной, можно было избежать, если бы профессор Солодков протянул мне руку помощи...

Несколько месяцев рыскал я по Москве в поисках ответа на простой, казалось бы, вопрос: где я могу защититься и получить диплом о высшем образовании, если у меня сданы все экзамены, в том числе и государственные, и даже написана дипломная работа?

Все экономические вузы от меня отбрыкивались, как от прокаженного, не желая брать меня с такой огромной разницей в программах курсов своих институтов по сравнению с болгарским. Не помогли даже ходатайства Г.В. Александрова и О. Н. Ефремова на имя министра высшего и среднего образования.

С Григорием Васильевичем я познакомился где-то в семидесятых годах. А однажды случайно встретились на "Мосфильме". Он расспросил о моей жизни, порадовался, что я успел закончить ВГИК, а потом неожиданно пригласил к себе домой. Я с радостью и трепетом согласился! В ГОСТИ К САМОМУ АЛЕКСАНДРОВУ!!! Александров и Орлова - целая эпоха советского кино!

Григорий Васильевич был такой светлой личностью, что общаться с ним было сплошным удовольствием. Встречи с ним были не только познавательными, но и приносили огромный заряд бодрости и жизненного оптимизма.

С каким восторгом я слушал трогательные, а порой и смешные истории из его жизни! И о тяжелом пути нестареющего фильма "Веселый ребята", и об отношении к нему тогдашних руководителей кино: как они ставили любые препоны, не давая выйти на экраны страны этому фильму, и о его встречах со Сталиным, который, просматривая "Веселых ребят", несколько раз смеялся, а в конце сказал:

- Смешная картина... - пустив этой фразой фильм в большое плавание...

А встречи с великим Чаплином, очарованным Любовью Орловой настолько, что не отходил от нее ни на шаг...

Однажды Григорий Васильевич сказал, что телевидение Би-би-си предложило совместно снять художественно-документальный фильм о супружеской чете Александрова и Орловой.

- Это должен быть уникальный фильм! - воскликнул я.

- Виктор, как ты отнесешься к моему предложению стать режиссером с советской стороны?

- И вы еще спрашиваете? Буду счастлив, если смогу быть Вам полезен в любом качестве! - не задумываясь, ответил я.

Мы говорили еще о чем-то, но мои мысли целиком были заняты лестным предложением великого мастера.

К сожалению, реализация проекта затянулась, а потом меня лишили свободы и более я не увидел в живых одного из своих кумиров в мире кино. И я как святыню храню его последние слова, написанные мне на его книге "Эпоха и кино", подаренной мне на прощанье:

"Виталию Доценко с пожеланием успеха на режиссерском, творческом пути.

Режиссер Гр. Александров.

Январь 1980"...

А с Олегом Николаевичем Ефремовым я сам познакомился, буквально внаглую. Однажды, когда я гостил у мамы в Омске, мы смотрели по телевизору фильм с участием Павла Луспекаева. Мои предки были в изрядном подпитии по случаю какого-то праздника, и вдруг мама бросила фразу, которая, пролетев в тот момент мимо моего сознания, тем не менее засела в мозгу. Она сказала, что Павел Борисович является нам каким-то дальним родственником.

Я вспомнил это уже в Москве и хотел при первой же возможности выяснить все детали у самого Луспекаева. Но он жил в Ленинграде, и когда навещал Москву, наши пути не пересекались, а в апреле семидесятого Павла Борисовича, этого удивительного актера, не стало...

Я знал, что Павел Луспекаев, Олег Ефремов и Михаил Казаков были очень близкими друзьями, и когда мне понадобилось ходатайство для учебы, я набрался наглости, созвонился с Олегом Николаевичем и договорился о встрече. Ефремов удивительно добрый и обаятельный человек, и я влюбился в него с первой встречи. Я рассказал о своих трудностях с учебой и как бы мимоходом заметил, что Павел Борисович Луспекаев является моим дядей. Короче говоря, Олег Николаевич с легкостью подписал ходатайство, под которым в то время уже стояла подпись Григория Васильевича Александрова...

К сожалению, их подписи в тот момент не помогли мне.

Положение казалось мне отчаянным и безвыходным. Меня уже выставили из общежития МГУ, и, проскитавшись с неделю по знакомым, я сумел с помощью одной приятельницы получить временную прописку в Московской области.

Что это давало? - спросит неискушенный читатель. Давало очень многое! Как говорил мой герой Савелий Говорков, "без прописки не устроиться на работу, без работы - не прописывают". Так что благодаря прописке в Подмосковье я имел право не только работать в Москве, но проживать в ней, снимая квартиру, комнату или угол: в зависимости от материальных возможностей.

Не думайте, что временная прописка, выдаваемая на год, далась мне легко, хотя и с "протекцией по знакомству". Моя знакомая была дальней родственницей начальницы паспортного стола подмосковного села недалеко от станции Шереметьевская. "Вооружившись" бутылкой коньяка и коробкой шоколадных конфет, я отправился к этой начальнице, от которой зависело мое пребывание в столице. Кроме того, без прописки я не имел возможности завершить высшее образование.