Искренняя правда, между прочим. Меня утром прямо галлюцинации преследовали – чуяла в коридоре невероятно прекрасный аромат свежезаваренной черной прелести. Потому и польстилась на этот автомат. И потом долго плевалась, осознав, что пахло черным золотом явно не отсюда.
- Сочувствую, но ничем помочь не могу, - сурово заявили мне и принялись ощупывать голову, чтобы через мгновение обрадовать новостью. – Пожалуй, повязку можно снять.
Я чуть ли не прыгала на кровати, ожидая пока придет вызванная медсестра и с меня смотают эти километры бинта. Освобожденная голова ощущалась невероятно легкой… и еще более невероятной грязной. Чуть поморщилась, пока обрабатывали шов на лбу у самых волос. И с нетерпением дождавшись пока медсестра с бинтами и инструментами вновь оставит нас наедине, задал волнующий вопрос:
- А голову можно мыть?
Мда… одного пронзительного взгляда было достаточно, чтобы понять, что добрый доктор думает о моих умственных способностях.
- Не мочить, - уточнил он для совсем тупых.
- А сухой шампунь? – не покидала меня надежда, выглядеть хоть немного приличнее.
- На шов только не сыпьте, - махнул рукой на женские причуды мужчина.
И засобирался.
А меня паника охватила – уже уходит? Я же ничего не успела! Разве что дурочкой себя показать! Надо его остановить!
Хотя прежде всего надо было подумать, как его остановить, а не выпаливать первое, что пришло в голову…
- Вы же знаете про философскую загадку про монаха и бабочку? – ляпнула я.
Только вставший Сергей Павлович, обратил на меня недоуменный взгляд… и сел обратно.
- Какую? – уточнили у меня с непривычно мягкой улыбкой.
- Ну… - замялась я, чувствуя себя даже большей идиоткой, чем до этого, - в которой буддийский монах спит и ему снится, что он бабочка. И проснувшись он задался вопросом – монах ли он, которому снилась бабочка, или бабочка, которой снится монах? Как вы думаете? – спросила с робкой улыбкой.
Господи, официально самый нелепый способ флиртовать! Лучше я ничего не могла выдумать? Да, я действительно размышляла над этим вопросом весь прошлый вечер, пытаясь понять, правда ли мне приснились эти пять лет в другом мире или это какой-то фантастический феномен? Типа параллельные миры… Но это же совершенно не та тема, которую стоит обсуждать со своим лечащим врачом и просто симпатичным тебе мужчиной!
Ничего мне не ответив, доктор вновь потянулся к моей карточке и достав, записал что-то.
- Что это вы там записываете? – с подозрением следила за его действиями.
- Назначаю вам еще одно КТ, - подтвердил он мои опасения. – И как давно вас преследуют подобные … иллюзии? – участливо поинтересовался у меня врач.
Улыбка с моего лица естественно сползла.
- Поверьте, до аварии никакими иллюзиями относительно собственной жизни я не страдала, - мрачно заметила в ответ, - разве что только врожденной глупостью.
- Значит, теперь у вас наступили улучшения, - порадовался за меня врач, убирая бумаги на место и поднимаясь. – Кто бы знал, что и авария может пойти на пользу.
-Угу, - мрачно подтвердила, понимая, что окончательно опозорилась перед ним и выставила себя неадекватной.
Проводила его печальным взглядом до двери и отвернулась, костеря себя за словесное недержание.
- Вы сами-то, за кого? – раздалось внезапное за спиной.
Я удивленно обернулась, заметив, что мужчина не вышел, а застыл в проеме, с легкой улыбкой рассматривая меня.
- А?
- Ну за монаха или бабочку? – насмешливо уточнил.
- Я думаю, что можно совместить, - созналась в собственных размышлениях. – Может когда он бодрствует он монах, которому снилась бабочка, а когда спит - бабочка, которая видит монаха. Вроде как теория многомерности вселенной… Ну или кот Шредингера, который одновременно ни жив, ни мертв. Слышали, наверное?
- Нет. Знаете, я учился не на ветеринара, а на клинической медицине, - хмыкнул Сергей. – И у нас никаких недоубитых котов не было, там все четко – «доктор сказал в морг, значит в морг».
Я на это заявление нервно икнула, вытаращившись на развлекающегося врача.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Но так как вы этой участи счастливо избежали, советую вам все же думать о живых котах, а не о мертвых, - улыбаясь глазами, посоветовал мне врач. – Тем более, что у вас их имеется трое.
И посмеиваясь, доктор удалился…
Хм… и как это понимать? Мда, если я его и умудрилась заинтересовать, то исключительно, как клинический случай идиотизма… Вот же позорище…
***
До самого вечера я мучилась от осознания собственного несовершенства и косячности. Судьба мне подсовывает шанс завоевать мужчину своей воображаемой мечты повторно, а я только и могу, что дурочкой контуженной себя выставлять. Обидно до ужаса, особенно, учитывая, что я и есть стукнутая на голову. Кажется, и правда просто с ума схожу после всего этого.
Вот опять… ночь, все спят уже, где-то вдалеке тихо шуршит телевизор на сестринском посту, а мне вот не спится, как всем нормальным. Мне опять запах кофе свежезаваренного чудится… И аж руки трясутся, как хочется его, прямо как у наркомана. Не выдержав этого издевательства, я тихо встала и пошла в коридор, ведомая запахом моей прелести.
И привел он меня к кабинету с едва приоткрытой дверью, на которой виднелась табличка с весьма знакомым мне именем. Тихонько открыв ее шире, я заглянула внутрь, чтобы уверится в своих догадках.
За столом забитым разными бумагами, откинувшись на спинку кресла дремал уставший мужчина. А на столе перед ним исходила ароматным паром чашечка кофе. Правда, тут же выяснилось, что мужчина вовсе и не спал. Не открывая глаз, он протянул руку и сделал первый глоток, заставляя меня нервно сглотнуть от зависти.
- Не хорошо обманывать своих пациентов, Сергей Павлович, - тихо заметила я, предварительно дождавшись, пока мой врач опустит чашку с кипятком. Не хватало, чтоб он еще и обварился из-за меня.
- Райкина, - даже не дернувшись, спокойно открыл он усталые покрасневшие глаза, - вы почему не спите?
- Я вот почти уснула, но вы так развонялись своим чудесным напитком, что с меня весь сон согнало. Я как гончая встала на след. И ведь нашла, - прищурилась я, сверля его взглядом. – А вы говорили – «ничем помочь не могу». А на самом деле можете. Разве можно врачу так издеваться над пациентом. У вас же клятва Гиппократа, а я уже почти уверилась, что у меня глюки обонятельные.
- Вам нельзя, - невозмутимо заметил мужчина, нагло отпивая еще, прямо у меня на глазах.
- Да бросьте, доктор, - хмыкнула я, - мы с вами в нейрохирургии, а не в гастроэнтерологии. Так что моя кофейная язва в желудке ничем не помешает лечению стукнутой головы.
Астахов смотрел на меня со скепсисом, явно не убежденный аргументами.
- Ладно, а если я предложу вам обмен? – хитро взглянула на него.
Вот здесь мне достался уже более заинтересованный вопросительный взгляд.
- Я вам еды, а вы мне кофе.
Всем известен лучший путь к сердцу мужчины, и мне было, что ему предложить.
- Не интересуюсь сладким, - поморщился врач.
Тю… даже не сомневалась. Кто ж в здравом уме голодного мужика шоколадом и печеньем кормить станет?
- А жареная картошка с котлетой вас больше привлечет? – соблазнительно предложила я.
Мужчина нервно сглотнул, прямо как я пару минут назад при виде заветной чашки, и я поняла, что эта битва выиграна.
- Мне родители натащили еды, словно на убой откармливают – мы столько всей палатой не осилим. Так что я вполне могу предложить вам что-то весомее сладкого, - продолжила завлекать. – Ну, и если вдруг передумаете, шарлотка на десерт тоже имеется.
Душа мужчины не выдержала и, обреченно прикрыв глаза, он кивнул:
- Ладно несите свою картошку с котлетой. И шарлотку не забудьте. А я пока на вас кофе сварю.
Довольно улыбаясь и хихикая про себя, я прошмыгнула обратно в палату, выгребла из холодильника принесенное маменькой добро и мышью проскользнула обратно. А в кабинете уже вовсю исходила паром гейзерная кофеварка, заполняя все вокруг терпким насыщенным ароматом.