* * *
Вы никогда не попадали в аварию? Когда вы не рассчитали крутизну поворота и слетели с дороги. В первые мгновенья внутри автомобиля все остается по прежнему: мерное урчание двигателя, играет тихая музыка на радио, руки уверенно лежат на руле… И в лобовом стекле почему-то очень быстро приближаются деревья.
* * *
- …решил все же прыгать самому. Согласитесь, некоторые планы не нужно переусложнять…
В это мгновенье Кристина, слушавшая мерное повествование Спектра, вдруг осознала, что тот, не прекращая рассказа и не меняя интонации, прыгнул на нее.
Миг!
И все, что видит Кристина – огромные глаза, затянутые ледяной синевой, железные пальцы впились ей в горло, а другой рукой у нее отнимают пистолет.
Выстрел!
С оглушительным звоном рушится стекло, в ресторан врывается ветер. Девушка отчаянно вырывает руку – и пистолет улетает в открывшийся проем, перелетает через парапет и падает вниз, к подножию башни.
Положение Кристины это облегчило ненамного: теперь ее душили двумя руками. Она попыталась оторвать чужие пальцы от своей шеи, но Господь действительно сделал женщин слабее мужчин.
- Мне… предсказали… - прохрипел Спектр, - Что я умру… если паду… к ногам женщины… Сегодня… падешь… ТЫ!
Он проволок девушку по полу, в открывшийся проем окна, подтащил к ограждению галереи и принялся переваливать наружу.
- Сегодня… падешь… ты… Сегодня… па…
Спектр неожиданно дернулся и отшатнулся. Из его головы брызнула кровь, как будто невидимка с размаху ударил его палкой. Это ошеломило Спектра буквально на секунду, он разжал пальцы.
Кристине хватило.
С криком она схватила его за одежду и отшвырнула в сторону.
Ее несостоявшийся убийца перевалился через парапет галереи и, крича, полетел вниз.
Крик оборвался с отвратительным влажным хрустом, когда Спектр упал к подножию башни-Сестры.
С высоты в 182 метра.
* * *
Несколькими минутами ранее.
- Делайте! Делайте хоть что-нибудь!
- Мюрелло! – выкрикнул Череста, - Мы делаем все, что можем! Сейчас подвезут сварочные аппараты, мы разрежем преграду и выручим госпожу!
- А если ее уже убивают?!
Все закинули голову, вверх, к блестящему поясу ресторана, за стеклами которого их хозяйка ввязалась в противостояние с опасным убийцей. Самым опасным и жестоким убийцей страны.
«Не видно. Ничего не видно. Откуда можно увидеть? Башня. Вторая башня. Увидеть можно. Нельзя. Далеко. Нужна оптика. Бинокль. Подзорная труба. Можно увидеть. Помочь нельзя. Выстрелить. Выстрелить можно. Попасть нельзя. Триста метров. Далеко. Попасть нельзя. Нель…»
Лихорадочный поток мыслей, смерчем крутившихся в голове Мюрелло, остановился. Он увидел ВОЗМОЖНОСТЬ.
Телохранитель выпрыгнул из автомобиля и бросился к двери магазина, возле которого они стояли.
Заперто. Плевать.
Револьвер. Несколько выстрелов. Падает стекло витрины магазина. Внутрь.
Через минуту Мюрелло вылетел из оружейного магазина и бросился к соседней башне-Сестре.
В руках он сжимал охотничий карабин с оптическим прицелом. О котором, и о том, как такие карабины используют в другом мире, ему когда-то давно – несколько дней назад – рассказала госпожа Эллинэ.
Глава 56
Кристина сидела на пороге автомобиля, катала во рту медленно растворяющуюся успокоительную пилюлю, со вкусом мела и сахара, и смотрела остановившимся взглядом на прямоугольники брусчатки под ногами.
Спектр был мертв. Его тело уже увезли в морг, и сейчас Череста объяснял, что произошло, начальнику столичной полиции. Разумеется, никто не говорил о том, что здесь сама госпожа Эллинэ в героическом, мать его, противостоянии одолела самого известного преступника. Нет, все гораздо проще: рекомая госпожа прогуливалась мимо башни – да, в семь утра, у богатых, знаете ли, свои причуды – когда прямо перед ней упал на землю человек. То ли несчастный случай, то ли самоубийство… что вы говорите? Полковник Грам? Тот самый полковник Грам? Какой ужас, ни в коем случае не говорите этого госпоже Эллинэ, она и так в шоке! Слабая женщина, что вы хотите…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Слабая женщина» тем временем потащила из глянцевой картонной коробки очередную пилюлю.
- Дай сюда! – Мюрелло отнял и уже полупустую коробку и пилюлю. Кристина проводила ее печальным взглядом. Жестокий Мюрелло…
- Мне надо успокоиться.
- Успокаивайся.
- Без пилюлек не получается.
- А с ними тем более не получится. Сколько ты уже съела?
- Семь… надцать.
- Сколько?!
- Шучу. Четыре… сейчас. И перед… перед башней еще две.
- Хватит. Они перестали работать еще на четвертой. Скоро их действие окончательно пройдет, а все переживания, которые вы хотите заглушить с их помощью – вернутся. А пилюли УЖЕ не действуют.
- И что же мне делать? – Кристина подняла глаза, в которых отражались голубое небо и печаль.
Их разговор прервал противный скрюченный старикашка, чем-то похожий на Скруджа, того, что из фильма «Рождественская история»:
- Простите, кто заплатит мне за витрину?!
Чтоб тебе духи Рождества приходили каждую ночь… Голос старикашки ржавым сверлом впивался в начинающую болеть голову. Кристина медленно достала чековую книжку.
- Витрина разбита, взломана дверь, сломаны замки, похищен дорогой кара…
- На.
В грудь старикашки впечаталась бумажка чека. Он развернул ее…
- Эл… Госпожа Эллинэ?! Простите, простите, пожалуйста, я вас не узнал, никаких проблем, никаких претензий…
Видимо, сумма его вполне устроила. Хорошо быть богатым.
Только радости это не приносит.
Мюрелло проводил хмурым взглядом из-под бровей чуть ли не подпрыгивающего старика, хозяина оружейного магазина, после чего, приосанившись, перехватил поудобнее карабин с оптическим прицелом, осознав, что теперь он – его безраздельная собственность. А карабин, из которого заполевали самого Спектра – это, знаете ли, такая вещь, которую не стыдно повесить на стену, чтобы потом, в старости, было что рассказывать внучкам, покачиваясь в кресле-качалке.
- Пей, - он протянул Кристине плоскую фляжку. Та машинально отхлебнула…
- Господитыбожемой! Что это такое?!!
По вкусу содержимое фляжки напоминало концентрат коньяка, вкусовой бомбой взорвавшейся на языке и огненной рекой стекшей в желудок. Кристине чуть ли не мгновенно захотелось жить и работать.
- Это наш фамильный рецепт, - подмигнул ей телохранитель.
- Ты родился в семье рабочего. ЭТО настояно на стальных стружках?
- Пусть это останется моим маленьким секретом, - Мюрелло усмехнулся, чуть приобнял Кристину за плечи, погладил по голове… И замер. Замерла и сама Кристина:
- Скажи, а почему это мы ведем себя, как… как семейная пара?
Она посмотрела на Мюрелло каким-то новым взглядом. А ведь он только что спас ей жизнь. Причем не в первый раз. И она чувствует себя рядом с ним, как… Как за каменной стеной, правильно.
Она что, влюбилась?
Да нет, глупости какие… Этого не может быть. Чтобы женщина влюбилась в своего телохранителя, который проводит с ней времени больше, чем кто бы то ни было, который спасает ее – где ж такое видано?
Точно. Влюбилась.
- Так, - Кристина резко встала, стряхивая неловкость ситуации.
Пойдем путем… «Will always love you…» - пропела у нее в голове Тина Тернер. Нет, другим путем. Путем Скарлетт О’Хара.
Мимо пробежал мальчишка-газетчик, выкрикивающий сенсационные заголовки – в которые таинственное падение известного светского льва с башни, естественно, не попало – «Пожар в столичном госпитале для умалишенных! Побег пациентов! Очередная забастовка! Новый удар металлистов! Призраки в Столичном музее! Директор все отрицает!»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
О! Столичный музей!
- Давай-ка мы отправимся в Столичный музей, - сказала она.
Нужно закрыть один гештальтик…
* * *
Ей нужно найти неуловимого доктора Воркеи. Который задолжал ей космический корабль, а вождям металлистов – новую порцию оружиенейтрализующего газа. И теперь она, наконец, поняла, где его искать. И подсказал это, внезапно, Спектр.