На крышке сундука лежал листок бумаги, на котором изящным женским почерком было написано: «Четырнадцатого ожу. Через два дня. В семь утра. Ресторан «Седьмое небо». Правая Сестра. Я буду там».
И подпись. «Кармин Эллинэ»».
Глава 53
Несколько часов спустя
- Положительно, это уже наглость. Вы должны были благодарить уже за то, что остались живы… Причем – дважды. А вместо этого пытаетесь забрать то, что мы имеем и так в ограниченном количестве…
- Я благодарна вам. И, насколько я помню, в качестве благодарности я вам кое-что пообещала. И даже поклялась. Но не смогу выполнить свою клятву, если погибну.
- Пока что все, что мы слышим от вас – это клятвы. Слова. Взамен же вы получаете вполне конкретные услуги.
- Которые будут оплачены в соответствии с договоренностями. Ланнистеры всегда платят свои долги.
- Кто?
- Эллинэ. Эллинэ всегда платят свои долги.
- С кого началась эта славная традиция?
- С меня.
* * *
Два дня спустя.
Положительно, такой суматохи ажурные башни Сестры не видели никогда за всю свою, впрочем, не такую уж и долгую жизнь. Разве что во время Международной выставки, к которой и были построены. Но тогда суета была другой. Гораздо более многолюдной, но, хотя бы, понятной.
Сейчас же…
Ранее утро, солнце только-только встало над крышами домов, улицы безлюдны, разве что мерно размахивают метлами дворники, иногда сбивающие с ритма целые кварталы, и только возле правой Сестры наблюдается некоторое оживление.
Ажурную красотку пересекают семь поперечных полосок-ярусов (отчего с определенного ракурса она выглядит как ножка в полосатом чулке, а не просто в сетчатом): смотровая галерея с буфетами, ресторан, технические помещения, квартира, в которой жил архитектор башни – умер два года назад – ресторан «72 метра», расположенный на высоте, внезапно, в 7 метра, метеорологическая лаборатория и самый дорогой ресторан Мэлии – «Седьмое небо».
И в настоящий момент все эти помещения планомерно обыскиваются людьми в серых костюмах. Особенно тщательно – «Седьмое небо». Если бы какой-то злодей решил спрятать в нем адскую машину или еще какую-нибудь ловушку – его план провалился бы. Снует вверх-вниз, перевозя серых людей, лифт с замученным и ошалелым лифтером. Остальные помещения осматриваются не так тщательно, но и спрятаться в них ни у кого бы не получилось. Распорядитель башни уже не возмущается, ибо его не просто выгнали наружу, но и заплатили внушительную сумму денег за беспокойство.
Хорошо быть богатым.
Из-за шторок автомобиля, припаркованного возле витрин оружейного магазина братьев Мега, на весь этот муравейник смотрела Кристина.
- Он просто не придет, - удовлетворенно произнес Мюрелло, глядя на все принятые предосторожности.
- Он придет. Спектр не сможет проигнорировать брошенный вызов.
- Для него это – самоубийство.
- Для него это – вызов. Твой брат смог бы сдаться, если бы ему сначала утерли нос, а потом предложили бы встречу?
- Смог бы… Нет, не смог бы. Но это же Бато…
- А это Спектр. У них был один учитель и схожая психология.
- Но ведь это – явная ловушка!
- Ловушка и есть. Рассчитанная именно на хитрого лиса, который полезет внутрь только для того, чтобы доказать, что сможет сбежать из нее. Даже не столько мне, сколько себе.
- Это невозможно.
- Что именно?
- Выбраться из башни… да даже проникнуть в нее! Вокруг нее наши люди в три кольца!
Насчет «трех колец» Мюрелло, конечно, преувеличил, охранники семьи Эллинэ не стояли вокруг Сестры плечом к плечу, но плотно контролировали окружающую ее часть Поля Крови и пройти не только внутрь башни, а и просто мимо нее без проверки – невозможно.
- И даже если он пройдет к вам – он точно не сможет выбраться. И Спектр не может этого не понимать.
-Могу поспорить, он придумал не только способ пробраться внутрь, но и убраться после.
- После того, как убьет вас, хотите сказать? – Мюрелло не выдержал, схватил руку Кристины и прижал к своей щеке, - Госпожа… Кармин… Не ходи туда! Я прошу вас!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кристина погладила руку своего верного влюбленного телохранителя, наклонилась и легко поцеловала его в губы:
- Не переживай, мой дорогой Мюрелло. Я пройду туда и вернусь обратно. Живая и здоровая, целая и невредимая. Сколько времени?
Он щелкнул крышкой часов:
- Без четверти семь.
- Мне пора. Ждите меня с трофеем.
Дверь автомобиля раскрылась и на брусчатку ступила шевровая туфелька.
* * *
Кристина шагала к башне, чувствуя себя дебютанткой на сцене. На ту тоже смотрит множество глаз, ловя каждое движение.
Не нервничать!
Привычным движением она закинула в рот шарик пилюли. Потом второй, для верности.
- Госпожа, - чуть поклонился Череста, не доверивший никому обеспечение безопасности своей хозяйки. В особенности теперь, когда она – наконец-то! – не возражает. И пусть сам план рискованный, как охота на акулу с ножом, но он может поклясться: акула не сможет приблизиться к его госпоже, не сможет причинить никакого вреда, пока та не соизволит лично ткнуть злодейку в сердце.
Девушка подошла к распахнувшейся двери лифта.
- Трое охранников уже ждут вверху, дополнительно один едет с вами.
- Отлично.
- Все предусмотрено, вам ничего не угрожает.
- Я знаю.
Кристина вошла в лифт, усталый лифтер в золотисто-голубой ливрее крутанул вентиль, и дверь с чмоканьем закрылась, только и мелькнуло недовольное лицо Череста. Еще несколько манипуляций к клапанами и рычагами – пол под ногами дрогнул и кабинка взвилась к небесам.
К «Седьмому небу».
Кристина стояла, глядя на двери – резные деревянные панели, изначально были и окна, но некоторые посетители пугались и поэтому окна заделали – и думала.
Она думала о почтальонах.
* * *
«Никто не замечает почтальонов» - сказал патер Браун. И был, как всегда, прав. А вот почему? Почему их не замечают? Не всем людям в наше время, в двадцатом веке, это понятно. Что, почтальон – не человек, что ли, почему бы его не заметить? Чтобы до конца понять эту сентенцию, нужно вспомнить времена, когда она была произнесена. Начало двадцатого века, общество ЕЩЕ разделено на слои и для обитателей одного социального слоя жители другого – действительно как бы и не люди. Кто не замечает почтальона? Богатые и те, кто привык с ними общаться. Для таких людей почтальон – живое приложение к сумке с письмами, функция, придаток, на который обращают внимания не больше, чем мы – на кофейный автомат или банкомат. Что характерно: заметил почтальона именно Браун, то есть – священник, в чьи, так сказать, служебные обязанности входит общение с людьми, вне зависимости от их социального статуса.
Точно такое же разделение – а может быть даже и более жесткое – существует сейчас и в этом мире. И, возможно, люди, ищущие преступника, не смогут выйти за границы этого шаблона и не увидят не только преступника, но и человека в очередной живой функции.
Почтальон.
Уличный продавец.
Извозчик.
Лифтер.
Который почему-то не стал ждать охранника, обещанного Череста.
Пол качнулся, лифт остановился. Медленно раскрылись двери, открывая пустое фойе ресторана. В котором ее должны были ждать три охранника. И которых не было.
- Доброе утро, господин Спектр, - произнесла Кристина и обернулась.
Торжествующий взгляд синих глаз фальшивого лифтера говорил о том, что она не ошиблась, даже яснее, чем направленный на нее револьвер в его руке.
- Доброе утро, госпожа Эллинэ. Не ожидали?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Почему же? Ожидала. В конце концов, сама оставила вам приглашение… полковник Грам. Снимите грим, я вас узнала.
Глава 54
В глазах Спектра, в синих глазах полковника Грама на незнакомом лице лифтера, мелькнула тень. Примерно так бы отреагировал бы любой человек, долго готовивший изощренный розыгрыш, и столкнувшийся со скучающей реакцией «А, это ты…».