стрелков, которые, как и я с Лавром, разместились на замаскированных позициях на склонах вдоль тропы. Их задачей было выбивать противников, находящихся возможно дальше от линии первой цепи противника. И поражать в первую очередь офицерский и унтер-офицерский состав. Меткий выстрел «ниоткуда», поразивший человека, чувствовавшего себя в полной безопасности, повергает других солдат противника в состояние шока и ступора.
Как я понимаю, на этой тропе можно сегодня наступления не ждать, и надо сходить узнать, как дела на другой тропе. Оттуда ружейная канонада продолжалась, и даже было несколько выстрелов из орудий. Здесь же трое пуштунов, забравшись без всякого альпинистского снаряжения на горный карниз, оттуда перестреляли обслугу орудий, которые сипаи пытались установить на единственной возможной для этого удобной позиции для обстрела кишлака с дальней дистанции.
Храбрецы оказались отрезанными от всех на этом карнизе, но как сказал Курбад-хан, у них хватит патронов и провизии, чтобы неделю, а то и больше не давать покоя англичанам. Сковырнуть их с того карниза можно было только прямым попаданием артиллерийского фугаса. Только вот стрелять из пушек было уже некому.
– Ну что, Лавр Георгиевич, пойдём узнаем, не нужна ли наша помощь на другой тропе, – произнёс я и, развернувшись, пополз к валуну, за которым можно было уже передвигаться пригнувшись.
* * *
– Значит, Лойя-джирга объявил Исмаил-хана новым эмиром Афганистана и не признал Насруллу-хана? – Генерал-губернатор Субботич, оторвав взгляд от листа бумаги, который держал в руках, посмотрел на уставшего и еле стоящего на ногах Худайкули.
– Да, ваше превосходительство. Лойя-джирга объявил джихад англичанам, который должен возглавить Исмаил-хан как новый эмир Афганистана. В провинциях Мазари-Шариф, Сарыкуль, Шабирган и Андхой ждут прихода его дивизии, а также оружие, которое обещал Белый царь. Афганцы готовы выставить только под Мазари-Шариф до двадцати тысяч всадников для поддержки нового эмира, а потом ещё тридцать тысяч и даже больше, – Худайкули покачнулся и неожиданно, широко открыв рот, зевнул. – Извините, ваше превосходительство, я больше двух суток не спал, проведя их в седле.
– Генерал Аленин-Зейский и полковник Корнилов остались в кишлаке? Как долго они могут продержаться в осаде? – не обратив внимания на извинения гонца, быстро задал вопросы Деан Иванович.
– Полковник Корнилов сказал, что не больше двух недель, если к англичанам не подойдёт помощь. В кишлаке мало воды с продовольствием, и одна неделя уже прошла, ваше превосходительство.
– Хорошо, Худайкули. Иди отдыхать. Мой адъютант разместит тебя на квартире полковника Корнилова.
Дождавшись, когда шатающийся и смертельно уставший туркмен выйдет из кабинета, Субботич вновь посмотрел на лист бумаги. Если честно, никто не рассчитывал, что Лойя-джирга примет такое решение. Признание Исмаил-хана новым эмиром, разрешение русским войскам войти на территорию Афганистана, согласие принять оружие и вести совместные боевые действия против англичан меняли военно-политический расклад в Русском Туркестане и в Афганистане кардинально. Такого подарка от совета никто не ожидал.
Генерал-губернатор смотрел на лист бумаги, весь в печатях и подписях, а в голове уже скакали мысли о том, какие распоряжения необходимо отдать для начала боевых действий на территории Афганистана. Жаль только, что за неделю прийти на помощь к Ермаку и Корнилову воины Исмаил-хана и русские части не успеют. Вся надежда на жителей провинции Кундуз, где начались два дня назад волнения.
* * *
– Да, Лавр Георгиевич, конину есть приходилось, а вот осла вкушаю в первый раз, – произнёс я, после чего по примеру Корнилова впился зубами в жесткую, как подошва, полоску вяленого мяса, аккуратно обрезав её кинжалом у самых губ.
Просто откусить таким образом приготовленное мясо было очень проблематично. А чего вы хотите? Воды нет, только попить и то не досыта, большая часть её уходила для оставшихся ещё в живых коней. Дров нет, готовить не на чем. Поэтому на выбор или сырое, или вяленое мясо. Вяленое, даже не соленое, всё-таки лучше. Шёл уже тринадцатый день осады. Англы потеряли больше батальона только убитыми, про раненых и говорить нечего. Но заканчивалось всё: и еда, и патроны, и люди. А помощи всё не было. Точнее – помощь подошла к британцам. Ещё две батареи горных, но уже десятифунтовых орудий, из-за которых осажденные откатились к последнему рубежу обороны, потеряв убитыми и ранеными почти половину защитников кишлака. Эти пушки били шрапнелью почти на три километра, а орудийная прислуга состояла из сикхов, которые оказались куда лучшими артиллеристами, чем сипаи.
– Ну что, Лавр, кажется, как поется в «Интернационале»: это есть наш последний и решительный бой, – я похлопал по стволу «мадсена». – Триста патронов – и амба. Если ещё удастся их выпустить.
– У меня ещё в кольте семь патронов осталось и для Ли-Метфорда две обоймы, – не переставая жевать, ответил Корнилов.
Вся цивилизация за эти дни слетела с нас, как шелуха. Сидели и набивали пузо два матерых хищника, на счету которых за эти дни набралось столько убитых, что афганцы смотрели на нас с некоторым испугом. Жаль, патроны к винтовкам с оптикой закончились ещё десять дней назад, но и потом мы неплохо работали в паре. Корнилов даже сказал, что если останемся живыми, то обязательно обобщит на бумаге опыт этих боев по работе пары снайперов.
– Не помешаю?! – задал вопрос подошедший Курбад-хан.
– Садитесь, куда хотите, князь, – я указал на парочку валунов, на которые можно было присесть. – Мясо вяленое будете?
– Спасибо, в горло не лезет. Да и не хочется перед боем, – Курбад-хан сел на валун. – Сколько ещё продержимся, генерал?
– Одну атаку должны ещё выдержать с этой стороны, – я вновь похлопал по стволу «мадсена». – А вот на другой тропе не знаю. Надо туда больше народа поставить, у кого патронов ещё много. Можно и отсюда часть людей снять с позиций. Сегодня англичане познакомятся с тем, насколько хороший пулемёт сделал генерал-майор Мадсен.
– Слышал, и вы, генерал, приняли в этом участие?
– Было дело, князь. Хотя я бы сейчас не отказался от парочки пулемётов Максима – и к ним много, много патронов. Тогда бы точно продержались столько времени, пока патроны не кончились бы или стволы пулемётов не расстреляли… – Я посмотрел на кусок мяса и задумался, отрезать ещё или достаточно насиловать свои зубы и горло, через которое еле-еле прошла последняя порция.
– Кто же знал, что Насрулла-хан так поступит. Ему теперь в любом случае не удержаться на троне. Племена не простят ему гибель такого количества старейшин и князей, пускай и от рук англичан, – Курбад-хан грустно улыбнулся.
– Кто-нибудь из проводников вернулся ещё? – задал вопрос молчащий всё это время Корнилов.
– Пять дней никого не было. Но я не верю, что они