несколько лет после 1875 г. превратила бывшего импортера зерна в одного из крупнейших в мире экспортеров пшеницы. Иммигранты использовались здесь в качестве сельскохозяйственных рабочих и издольщиков; лишь немногим удалось приобрести землю в значительных масштабах. Аргентина стала гораздо меньшим "плавильным котлом", чем США. Испано-креольские высшие классы мало способствовали интеграции приезжих, а более 90% из них отказались от аргентинского гражданства, чтобы избежать военной службы. Итальянцы в Буэнос-Айресе были известны своими патриотическими пристрастиями. Мадзини и Гарибальди находили здесь большую поддержку, а конфликты между светскими силами и приверженцами церкви разгорались с особой страстью.
Труд по контракту
В XIX веке появились и новые миграции, которые зародились не в Европе. Они были вызваны "фактором притяжения", связанным с нехваткой рабочей силы, и происходили в основном, хотя и не исключительно, в пределах Британской империи и других территорий, находившихся под британским контролем. Локомотивом экономики стали не столько перерабатывающие отрасли, сколько три других вида капиталистических новинок: плантации, механизированная добыча полезных ископаемых и железные дороги. Количественно наиболее значимой была плантация, которая объединила аграрную и промышленную революции, применив промышленную механизацию и организацию труда к производству и переработке сельскохозяйственного сырья. Среди переселенцев были все без исключения цветные. Причем масштабы этой миграции все же превышали масштабы трансконтинентального перемещения европейцев. Индийцы прибывали в Восточную и Южную Африку, на восточное побережье Южной Америки, Карибские острова и тихоокеанский остров Фиджи; китайцы переселялись в Юго-Восточную Азию, Южную Африку, США и западную часть Южной Америки. Географический разброс очевиден из табл.4, где приведены заниженные цифры, поскольку неучтенная миграция и торговля людьми также были значительными.
Таблица 4: Основные направления использования контрактной рабочей силы, 1831-1920 гг.
Британские Карибы (Тринидад, Гайана)
529,000
Маврикий
453,000
Африка (в основном ЮАР)
255,000
Куба
122,000
Перу
118,000
Гавайи
115,000
Реюньон
111,000
Французские Карибы (Гваделупа, Мартиника)
101,000
Фиджи
82,000
Квинсленд (Австралия)
68,000
Источник: Упрощенно по Дэвид Нортруп, "Подневольный труд", с. 159-60 (табл. А.2).
До 1860 г. эта миграция заполняла пробелы, образовавшиеся после прекращения рабства на сахарных плантациях британских Карибских островов и острова Маврикий (который в середине века был крупнейшим поставщиком сахара в Великобританию). Бывшие рабы неизменно отворачивались от плантаций и пытались зарабатывать на жизнь на собственной земле, которая зачастую не могла быть намного более роскошной, чем существование раба. Сокращение предложения местной рабочей силы сопровождалось ростом мирового спроса на сахар и длительным падением цен на него, что отчасти объяснялось тем, что производство свекловичного сахара росло быстрее, чем производство тростникового.Требовалась рабочая сила, и она должна была быть как можно более рентабельной. На рынок вышли такие новые центры, как Тринидад, Перу и Фиджи. Именно в этой конкурентной атмосфере вырос спрос на дешевую и покладистую рабочую силу.
Позже азиатская миграция хлынула на новые плантации в колониях, никогда не знавших рабства, а также в горнодобывающую промышленность и на строительство железных дорог. Основы "азиатской системы контрактного труда" были заложены в 1840-х годах. Она опиралась на универсальную и легко управляемую форму дешевого труда - кабалу. Таким образом, принуждение к труду по контракту вновь появилось в Азии вскоре после того, как оно исчезло в результате новой иммиграции в США. Однако не следует недооценивать своеобразие этой новой азиатской системы. Хотя контрактников часто похищали и обманывали, как рабов, и хотя они нередко подвергались жесткой дисциплине, как ранние европейские фабричные рабочие, в глазах закона они были свободными людьми, не имеющими социального клейма и "господина", который систематически вмешивался в их личную жизнь. Они нанимались на определенный срок, и их дети, в отличие от детей рабов, юридически не зависели от отношений зависимости. С другой стороны, в новой стране они часто сталкивались с расизмом, которого не было у белых подневольных слуг.
Само морское путешествие нередко было ужасным: Джозеф Конрад в своем романе "Тайфун" (1902 г.) описал это на примере китайских "кули", возвращавшихся на родину. Особенно плохие условия были на судах, направлявшихся в Латинскую Америку и Карибский бассейн, где даже после появления пароходов из южного Китая путь до Кубы занимал 170 дней, а до Перу - 120. Парусные суда использовались здесь дольше, чем в любом другом переходе. Рабочие теснились на дощатых нарах под палубой, иногда в цепях, а нарушители спокойствия содержались в клетках и нарах на палубе. Тем не менее, условия содержания не шли ни в какое сравнение с ужасами рабовладельческих кораблей, на которых человеческий груз зачастую был в шесть раз больше при той же площади.
Во многих отношениях контрактные работники находились в более выгодном положении, чем европейские подневольные слуги раннего Нового времени, поскольку имели не только комнату и питание, но и регулярную заработную плату, как правило, бесплатное жилье и минимальное медицинское обслуживание. Контрактный труд был не продолжением рабства другими способами, а потому не архаичной практикой, а старой системой (в принципе) миграции свободной рабочей силы, приспособленной к имперским требованиям в капиталистическую эпоху. Ее не следует рассматривать как экзотическую "тропическую" форму, она должна быть отнесена к трансатлантической миграции. В тех случаях, когда предлагаемая за границей заработная плата была настолько низкой, что могла привлечь только беднейших из бедных, стоимость морского перехода должна была покрываться либо кем-то другим, либо авансом в счет будущей зарплаты.
В действительности цветные мигранты не столь резко отличались от белых поселенцев: в той мере, в какой они не были репатриированы по политическим причинам (как китайцы из Трансвааля), азиаты оставались в стране назначения в той же степени, что и европейцы, - практически в полном составе, если говорить о выходцах из Южной Азии в Карибском бассейне. К 1900 г. на Маврикии индийцы обогнали африканцев и составляли 70% населения острова; в Натале их было больше, чем европейцев, а в Тринидаде и Британской Гайане они составляли треть населения. Сорок процентов жителей Гавайских островов были японского происхождения, еще 17 процентов - китайского. В самых разрозненных уголках мира азиатские меньшинства становились устойчивым элементом местного общества, часто составляя своего рода средний класс. Азиатский контрактный труд в основном состоял из индийцев и китайцев. Из двух миллионов неевропейских контрактников, фигурирующих в статистике за период с 1831 по 1920 год, 66% были выходцами из Индии и 20% - из Китая.
Индийская миграция была единственной, которая продолжалась в значительных масштабах на протяжении всего периода. Она началась в 1820-х годах, быстро достигла пика в 1850-х и оставалась на уровне 150-160 тыс. человек в десятилетие вплоть до 1910 года. Этот экспорт