своим трудом. Таким образом, суть системы выкупа по-прежнему заключалась в добровольном вступлении в кабальные отношения. Она оставалась легальной вплоть до начала ХХ века, но после 1820 г. ее значение вскоре уменьшилось. Иммигранты - например, немцы раньше, чем ирландцы, - все меньше были готовы соглашаться на такую форму службы, а американская общественность, которая сама часто недолго жила в этой стране, все больше считала такое "белое рабство" унизительным. В 1821 г. Верховный суд штата Индиана вынес знаковое решение против долговой кабалы белых иммигрантов. Условия в Европе по-прежнему вынуждали миллионы людей пересекать Атлантику, но в глазах закона эта эмиграция теперь была свободной.
Тем временем по обе стороны Атлантики происходили процессы, которые должны были привести к созданию «интегрированной системы полушарий», объединяющей различные старые модели миграции в Европе и за ее пределами. Эта подсистема формирующегося международного рынка труда заполняла огромное пространство от еврейской колонии на западе России до Чикаго, Нового Орлеана и Буэнос-Айреса, соприкасаясь на своих границах с сибирской и азиатской миграционной системой. Мобильность внутри системы порождалась дисбалансами: между бедными и богатыми регионами, между низкооплачиваемыми и высокооплачиваемыми экономиками, между аграрными обществами и ранними промышленными центрами, между обществами с жесткой иерархией и ограниченными возможностями для восходящей мобильности и обществами, где все было наоборот, а также между репрессивными и либеральными политическими режимами. Все эти аспекты определяли меняющиеся ритмы движения внутри системы, так что разные части Европы в разное время направляли в нее избыточное население. За редким исключением, миграционные потоки носили преимущественно пролетарский характер. Простые люди, ищущие лучшей жизни, были более характерны, чем искатели приключений из благородных семей.
Чистая иммиграция в США за весь период с момента их основания до 1821 г. оценивается в 366 тыс. человек, более половины из которых (54%) были выходцами из Ирландии, а чуть менее четверти - из Англии, Шотландии и Уэльса. В 1820 году ежегодный объем экспорта рабов в Бразилию все еще более чем в два раза превышал объем экспорта свободных эмигрантов в США! До 1820 г. миграция в США носила ручеек. После 1820 года она превратилась в постоянный поток. В 1840-е, 1850-е, 1880-е и 1900-е годы она превратилась в потоп.
Число новых иммигрантов в США выросло с 14 тыс. в год в 1820-х годах до 260 тыс. в 1850-х и достигло пика в 1911 году, составив около миллиона человек. Главной движущей силой на протяжении всего столетия был бурный рост американской экономики, кривая которого примерно соответствовала кривой иммиграции, и постоянное снижение транспортных расходов. После 1870 года доля иммигрантов из Северной и Западной Европы уменьшилась, а из Восточной, Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы - увеличилась. Это была драматическая тенденция. Если в 1861-70 гг. на восточно-центральных и восточных европейцев приходилось всего 0,5% иммигрантов, а на южных - 0,9%, то в десятилетие 1901-10 гг. их доля составила 44,5% и 26,3% соответственно. Это оказало колоссальное влияние на культурный и особенно религиозный состав американского общества.
Показательными являются национальные доли миграции европейцев через Атлантику. Среди стран Западной и Южной Европы в последние три десятилетия XIX века первое место занимала Ирландия, второе - Великобритания и Норвегия, третье - Италия, Португалия, Испания и Швеция, а Германия шла с небольшим отставанием. И наоборот, насколько важна была трансатлантическая эмиграция для отдельных европейских стран? За десятилетие после 1870 г. из Ирландии эмигрировал 661 человек на 100 тыс. местного населения, из Великобритании - 504, из Норвегии - 473, из Португалии - 289, из Германии - 147. В абсолютных цифрах наибольшее число пересекших Атлантику составили британцы, итальянцы, немцы и подданные Габсбургов, хотя примерно до 1880 г. итальянцы чаще мигрировали внутри Европы, чем за ее пределы. Лишь одна крупная европейская страна не приняла участия: Франция. Разумеется, средние показатели по странам дают лишь картину с высоты птичьего полета; на самом деле эмиграция была сосредоточена в определенных регионах внутри стран - например, в Калабрии, западной Англии, западной и южной Ирландии, восточной Швеции или Померании.
Непринужденная миграция через Атлантику также может быть оценена лишь приблизительно. По обоснованным предположениям, за весь период с 1820 по 1920 год их число составило около 55 млн. человек, 60% из них (33 млн.) - в США. Вторым по значимости направлением была Аргентина, в которую с 1857 по 1924 год эмигрировало около 5,5 млн. человек (10%), далее следовали Канада и Бразилия. Эти цифры не учитывают возвращенцев. Хотя европейская эмиграция, в отличие от трудовой эмиграции индийцев или китайцев, обычно считалась окончательной, всегда существовал определенный процент тех, кто возвращался обратно или переезжал в другую страну. Канада имела огромные незаселенные территории, но не оправдала надежд на то, что часть огромного миграционного потока в США повернет на север. Действительно, к концу века Канада отправляла в США больше людей, чем принимала. Канада была классической перевалочной базой, демографическим ситом.
Аргентина - крайний случай в истории эмиграции. Нигде в мире, включая США, к концу XIX века иммигранты не составляли такой большой доли населения. В 1914 году из восьми миллионов человек, проживавших в стране, площадь которой в пять раз превышала площадь Франции, около 58% либо родились за границей, либо были детьми иммигрантов в первом поколении. На протяжении десятилетий половина жителей столицы страны Буэнос-Айреса не были уроженцами Аргентины. Иммиграция из Испании в регион Ривер Плейт, за исключением чиновников и военных, началась только середине века; она была мало связана с тем, что страна когда-то находилась под властью Испании, и поэтому не должна рассматриваться как постколониальное явление. К 1914 году Буэнос-Айрес был третьим по величине испанским городом в мире после Мадрида и Барселоны, но основную группу иммигрантов по численности составляли итальянцы. Многие из них переезжали сюда лишь на время, причем переезд из Италии был настолько прост, что был возможен даже на сезонной основе. Итальянские музыканты - от деревенских хоров до знаменитых примадонн - останавливались здесь на время затишья оперного года на полуострове, превратив Буэнос-Айрес в крупный центр итальянской оперы. Поскольку иммиграция в Аргентину почти не была связана с колониальным прошлым, она не была отмечена, как в Северной Америке, старой практикой кабалы, и в отличие от Бразилии африканское рабство было почти незначительным. Поэтому она была "современной" в том смысле, что не была обременена несвободными трудовыми отношениями. За неимением адекватного внутреннего рынка экономика с самого начала была ориентирована на производство продукции для международного спроса: сначала овцеводство (до 1900 г. скот играл незначительную роль), а затем сельскохозяйственная революция, которая за