Читать интересную книгу Рисорджименто - Олеся Шеллина

правда? — он опустил взгляд и сложил руки на стол, а мне нужно было знать правду, чтобы больше не оглядываться на безопасность сына.

— Да, сеньора. Это было рационально, когда его величеству предложили именно этот вариант официального договора, который до этого использовал Людовико Сфорца. Особенно после вашей не слишком понятной просьбы поспешить с венчанием и на тот момент неопределенности с вашим состоянием и здоровьем. Я посоветовал принять именно эту форму, чтобы не оттягивать вступление в права регента, потому что наличие герцога всегда уберегает герцогство от довольно большего количества ненужных проблем. Сеньора, я, как и его величество, в тот момент думал только о вашем сыне и его благополучии. — Он, наконец, посмотрел на меня.

— Спасибо, Томмазо. Я всегда знала, что могу довериться вам, и даже, несмотря на мою импульсивность, вы все равно примете верное решение. Если бы я тогда не смогла выжить, то с Джироламо все стало бы хорошо. Только есть небольшая проблема, я осталась жива и теперь мне, судя по поведению народа Милана, нет здесь места. — Я смотрела на заходящее солнце в раскрытом окне, вспоминая неприязненность ко мне, наверное, всех жителей замка, надеясь только на то, что этот водоворот негатива не захлестнет Ивана и он не поменяет свое отношение ко мне.

— Сеньора, в вас говорят сейчас эмоции, дождитесь его величества, которого буквально атаковали со всех сторон, и он каждому должен уделить время.

— Мне только это и остается, Томмазо, — я ему улыбнулась. — Чем занимается Джакомо?

— Он так же ухаживает за лошадьми, — удивленно вскинулся кастелян, не ожидая такой смены разговора.

— Вы можете попросить его приготовить моего коня к небольшой поездке за город к ночи? Возможно, он мне понадобиться только к утру, но не хотелось бы ждать, если лошадь мне срочно понадобится. Только не говорите никому о моей просьбе, — я снова повернулась в сторону окна.

— Конечно, сеньора. — Он встал и, поклонившись, направился к двери.

— Кто новый Миланский архиепископ? — задала я ему вопрос, когда он уже взялся за ручку.

— Асканио Сфорца, — поморщился Томмазо и вышел за дверь. Вот так плевок мне в лицо от Рима в ответ на нежелание Ваньки отдать меня на сожжение. Было бы смешно, если бы не было так грустно, особенно Асканио, которого буквально выгнали из Ватикана на его родину, которую он ненавидит.

Я открыла дверь и позвала Лорна, который вместе с Бордони о чем-то живо переговаривались практически на повышенных тонах возле моей двери. Они так были увлечены этим занятием, что даже не сразу услышали, как я к ним обращаюсь.

— Сеньора, то, что вы сказали капитану не допустимо, мы не согласимся и никогда не оставим… — Я подняла руку, останавливая его обвинительную речь, которая потоком вылилась на меня.

— Мы обсудим это завтра, как я и сказала вашему капитану. У меня есть только несколько вопросов. Вы сможете найти десять людей, которые смогут сопроводить меня за город ненадолго, если на то возникнет необходимость, с условием, что, после небольшого дела, мы вернемся обратно. — Он кивнул, не задавая никаких вопросов. — Хорошо. Есть ли выход из города, минуя главные ворота? — он снова кивнул, так же подозрительно глядя на меня. — И последнее, вы можете не говорить его величеству о нашем разговоре, приступая ваши принципы?

— Сеньора, я…

— Да или нет.

— Да, сеньора, я соберу людей. — Он коротко поклонился и вышел из комнаты, оставляя меня одну. Правильно ли я поступаю? Нет, не правильно, но с этим нужно закончить, чтобы прошлое перестало уже довлеть надо мной.

Я вернулась к сундуку и уже более внимательно начала рассматривать все вещи. Искомое я нашла сразу и, вытащила две небольшие коробочки, одну из которых успела переложить на стол. Когда уже все начнут стучаться, прежде, чем входить?

— Не ожидал, что ты спокойно будешь ждать меня в своей комнате, — я повернулась к Ваньке, едва не выронив коробку из рук, но все же смогла взять себя в руки и переложить найденное обратно в сундук.

— А что еще мне остается делать? — я пожала плечами, отворачиваясь, чтобы захлопнуть крышку этого неподъемного гроба.

— Посмотри на меня, — князь подошел ко мне и положил руку на мое плечо, не решаясь что-либо сделать, чтобы не причинить мне боль. Я глубоко вздохнула и повернулась к нему, стараясь не смотреть в глаза. — Я несколько раз приходил к тебе, но ты спала, я не решался тебя будить и избивать твоего лекаря, который как маленькая собачка кидался на любого, кто к твоей комнате подходил ближе, чем на пять шагов. Я не знаю сколько ты слышала и что именно, но забудь. Это политика, и слова, сказанные непосредственно при переговорах, редко отражают всю суть. И да, я не сказал тебе о том, что переговорщиком будет Чибо и не стал бы говорить тебе даже после того, как он уехал. Для меня он не представляет угрозы, а поддаться жажде мести и похерить любые начинания даже о видимости мира в настоящий момент не входит в мои планы, извини. — Я, наконец, перевела на него взгляд. Уставшим он не выглядел. Он вообще не излучал никаких эмоций, а светлые глаза, если и не обжигали холодом, то ощущения были очень к этому близки. Хотя, возможно, я себя просто накручиваю.

— Я понимаю. Я все понимаю, правда. Я только не понимаю одного, скажи мне честно, что будет со мной?

— Все будет так, как мы и планировали раньше. Ничего не изменилось и не изменится, ни по отношению к тебе, ни по отношению к нашей свадьбе, или ты передумала? — он прищурился, от чего мне сильно захотелось въехать ему в нос, чтобы смыть это привычное ехидство с его лица.

— Дурак, — я прижалась к нему, стараясь сдержать нахлынувшие слезы. Он довольно нежно приобнял меня за плечи и погладил по голове.

— Если я тебя еще чем-то расстроил, например, тем, что не устроил венчание в тот же день, то у меня были вполне веские основания этого не делать. Почему-то я сомневался, что ты сможешь пережить первую брачную ночь и не оставить меня вдовцом прямо на брачном ложе. Нет, мне было бы без разницы, когда эта самая первая брачная ночь состоится, но средневековье