Читать интересную книгу Дипломатия Франклина Рузвельта - Анатолий Уткин

На рубеже 1942 - 1943 годов ожесточение в войне японцев и американцев достигает высшего предела. Японцы обрекают пленных на медленную смерть в лагерях, расстреливают летчиков, бомбивших Токио. Со своей стороны президент Ф. Рузвельт санкционирует казнь планировщика атаки на Пирл-Харбор - адмирала Ямамото Изороку.

* * *

В канун нового, 1943 года, Рузвельт, как обычно, принимал узкий круг друзей в Гайд-парке. Гостей удивил неожиданный тост президента: "За Объединенные Нации". Именно тогда, зимой 1942 - 1943 годов, в верхнем эшелоне власти начался процесс осмысления возможностей будущего, началось собственно долгосрочное планирование на послевоенный период. Тон этому, безусловно, задал Рузвельт, обратившийся к окружению с "провоцирующими" вопросами об их взглядах на отдаленную перспективу. В архивах зафиксировано, что в ноябре 1942 года Рузвельт обсуждал послевоенное мироустройство с К. Эйшельбергером. В это же время он пишет письмо ветерану дипломатии XX века - премьер-министру Южной Африки Я. Сметсу о своем желании обсудить проблемы "создания планов на случай прихода победоносного мира". В декабре 1942 года президент в течение нескольких часов обсуждал послевоенные планы с премьер-министром Канады Маккензи Кингом. Эти дебаты выходят и на официальную поверхность. В ежегодном послании президента конгрессу от 7 января 1943 года Рузвельт отметил: "Победа в этой войне является первой и главнейшей целью для нас. Победа в последующем мире следующая задача".

Первый эскиз нового мира: Германия, Италия и Япония будут разоружены, их заставят отказаться от их "философии", принесшей миру столько страданий.

Президент очертил перед широкой аудиторией свои планы на грядущий год. В Европе главной задачей ушедшего, 1942 года, говорил он, было ослабление давления на СССР и попытка нейтрализовать часть германских сил, используемых на восточном фронте. Северную Африку Рузвельт определил, заимствуя выражение Черчилля, как "мягкое подбрюшье" стран "оси". В Азии "период наших оборонительных действий на Тихом океане подходит к концу. Сейчас наша главная цель - вовлечь японцев в сражение. В прошлом году мы остановили их. В этом году мы намереваемся наступать". Президент подтвердил, что европейский театр будет пользоваться приоритетом. "Я не могу сказать вам, когда Объединенные Нации собираются нанести следующий удар в Европе. Но мы намерены нанести этот удар - и ударить со всей силой. Я не могу вам сказать, где мы его нанесем, в Норвегии или в Нидерландах, или во Франции, или через Сардинию и Сицилию, или через Балканы, или через Польшу - а, возможно, и в нескольких местах сразу. Но мы, как и англичане и русские, будем крушить противника с воздуха жестоко и неутомимо".

По мнению президента, "арсенал демократии работал хорошо". В 1942 году американская промышленность произвела 48 тысяч военных самолетов и 56 тысяч танков и орудий, армия была увеличена до 7 миллионов человек. За 1942 год был создан флот водоизмещением восемь миллионов тонн, это в семь раз больше, чем в 1941 году. Со стапелей сошло более десятка линкоров. Бюджет, который предложил Рузвельт в январе 1943 года, был беспрецедентным для американской истории - сто миллиардов долларов (рост на 23 миллиарда со сравнению с 1942 финансовым годом). За два с половиной предшествующих года основная масса безработных "рассосалась": десять миллионов человек либо получили работу, либо вступили в армию. В течение 1943 года предполагалось трудоустройство или зачисление в армию еще шести миллионов человек.

Именно в этой речи 7 января 1943 года Рузвельт широковещательно объявил, что к изоляционизму нет возврата, что Америка принимает новый курс, ее целью становится контроль за главными, критически важными регионами. Некоторые американцы "полагали, что эта нация по окончании данной войны может забиться назад в свою американскую нору и закрыться в ней. Но опыт учит нас, что мы никогда не сможем выкопать нору такой глубины, которая обеспечивала бы нашу безопасность в отношении хищных животных". Франклин Рузвельт торжественно обещал, что он не повторит ошибки первой мировой войны с ее поисками формулы постоянного мира на основе "возвышенного идеализма". Конгрессмены слушали президента затаив дыхание. Но Рузвельт предпочел остановиться на этой ноте, не уточняя свой образ видения американских политических целей после войны.

Америка начинает активно привлекать в военное дело науку. Уже в 1940 году Национальная академия наук потребовала большего своего участия в создании эффективных вооружений. Рузвельт сформировал из гражданских специалистов Комитет по исследованию проблем национальной обороны, во главе его был поставлен В. Буш. Этот комитет немедленно начал взаимодействовать с Пентагоном. Американская армия хотела получить невиданные прежде виды оружия. Нужно было резко ускорить массовую подготовку пилотов, создавать беспрецедентные по масштабу танковые заводы. Армия требовала изобретения оружия для ведения боевых действий в джунглях, в пустыне, в горах. Рузвельт прилагал большие усилия, чтобы сократить срок прохождения новой модели от опытного образца до конвейера. С этой целью был образован Отдел научных исследований и их реализации, получивший большие лаборатории и внушительные полигоны. Оружие и боеприпасы создавались на довольно неожиданных направлениях. Так, странное сотрудничество Гарвардского университета с нефтяным гигантом "Стандард ойл" произвело не менее странное вещество, смесь стирального порошка и бензина - напалм, эффективность которого особенно ощутили на себе японские города. Для противодействия германским Фау-1 американские специалисты создали наземный радар. Специальным радаром были оснащены самолеты, борющиеся с подводными лодками. Начиная с 1943 года основной ударной силой военно-морского флота США окончательно становится авианосец. Весной 1942 года Рузвельт подписал приказ о создании Объединенного комитета по новым видам оружия и оборудования.

В речи 7 января 1943 года Рузвельт, имея в виду растущее материальное могущество Америки, сказал конгрессу: "Страны "оси" знали, что они должны выиграть войну в 1942 году или они потеряют все". Выступая в Москве 6 ноября 1942 года, Сталин выразил меньший оптимизм: "Наши союзники не должны ошибиться в понимании того, что отсутствие второго фронта может иметь плохие последствия для всех миролюбивых стран, включая самих союзников".

И хотя Советское правительство тепло поздравило союзников с успешной высадкой в Северной Африке, оно запросило Вашингтон и Лондон о перспективах открытия второго фронта в Европе в 1943 году. Впервые мы читаем в донесениях западных дипломатов из Москвы, что задержка открытия второго фронта в Европе может иметь серьезные последствия для будущего, для позиций СССР в отношении западных союзников.

В Лондоне Черчилль начинает размышлять над темами, которые с тех пор стали постоянными для него до конца войны. Что случится, если вермахт потерпит серию тяжелых поражений и Советская Армия выйдет в Центральную Европу? В союзных штабах уже не могли не считаться с возможностью такого поворота событий. Ответом на него со стороны Запада должен был быть план "Раундап", предполагавший спешную высадку во Франции. Однако Черчилль (а его мнение имело важнейшее значение, операция должна была осуществиться с английских баз) считал, что нужно отодвинуть "Раундап" по времени, сместить его к осени 1943 года.

Лорд Аланбрук, судя по его дневниковым записям, полагал, что Рузвельт и Черчилль поступают близоруко, имитируя "второй фронт" в Северной Африке и максимально удаляя "Раундап". Такой результат 1943 года имел бы негативные последствия во многих отношениях. Москва освобождалась бы - в свете нарушения союзниками слова - от всяких формальных (или подразумеваемых) ограничений, Советская Армия получала возможность самостоятельно решить судьбу Европы. Аланбрук не знал, что пишет Идену в эти же дни Черчилль: "Мои мысли сосредоточены на Европе - на возрождении славы Европы. Было бы безмерным несчастьем, если бы русские варвары получили контроль над культурой и независимостью древних государств Европы".

В этой ситуации стратегическая линия президента Рузвельта приобретала критическое значение. Рузвельт уже сделал выбор, поддержав идею операции "Торч". Важно в данном случае отметить, что в начале 1943 года американский президент пришел к выводу, которому Черчилль мог только аплодировать - о необходимости отложить прямую высадку в Европе.

Чем объясняется нежелание Рузвельта бросить все силы на решающий участок борьбы? Частично ответ дают оценки американских военных стратегической ситуации в Европе в 1943 году. Аналитики полагали, что Германии скорее всего удастся нанести Советскому Союзу ряд тяжелых поражений и вероятие выхода Советской Армии за пределы своих границ еще крайне мало. Разумеется, поведение Лондона, отнюдь не склонного пока ринуться в бой на континенте, а удовлетворенного страшным напряжением как Германии, так и Советского Союза, также принималось во внимание американцами. И когда Рузвельт писал Черчиллю, что "русский фронт имеет для нас сегодня величайшее значение, он самая большая наша опора", он вкладывал также и тот смысл, что напряжение на восточном фронте дает Америке время и возможности для развертывания своих сил.