Меня допрашивали самой последней.
- Садись, пиши давай! Как дело было, что видела, как собака покусала – отрывисто сказал полицейский и дал мне самописку.
И что писать? Тележка с Донатием осталась за решёткой. Я задумалась. С чего начинать? «Давай с начала» - хмыкнул мужчина. Я важно кивнула и аккуратно вывела:
«Поскольку продуктов в квартире моей не наблюдалось, посетила меня мысль сходить на местный рынок, да принесть оттуда пару фунтов мяса, молока кринку и яиц лукошко. Споро собравшись и вышедши на улицу, я поинтересовалась у своего любимца, желает ли он составить мне компанию в этом позднем путешествии. Ответ был утвердительным, так что я…»
Господин дознаватель, который прочёл моё сочинение из-за плеча, тяжко вздохнул, буркнул что-то о «шизанутой интеллигенции», забрал бумагу, и жёстко сказал ещё раз: «Пиши, что продиктую».
- После того, как я вышла из магазина самообслуживания, прошла около трёхсот метров по направлению к моему месту проживания. Заслышав женские крики и просьбы о помощи, я поспешила исполнить свой гражданский долг…
Я старательно писала под диктовку, господин дознаватель внимательно прочёл, и сказал, что мне нужно ещё немного задержаться, и открыл дверь. В коридоре, по очереди припадая ко всем дверям, метался Донатий.
- Ох, ти ж божечки мои! Оставил девку, не успел увидеть, в какую кабинету тебя увели, споймали нас вороги, вон тот тип в «аквариуме» так и сказал тому оперу: бабку, говорит, пострадавшую, нарика одного, и бабу-убийцу сегодня приволокли. Небогатый урожай.
Так то ж мы были, вот же ей, боле некому! Значится так! Ты присутствия духа не теряй! Я до дома и обратно! Принесу тебе ножовку по металлу, в кладовке видел, и мы выберемся из темницы…
Хотя тебе пилить будет неудобно. Могут увидеть. Я пилить тогда буду.
Я шла по коридору в сопровождении господина дознавателя, в полной растерянности. Единственное, что вертелось в моей голове – почему убийца? Ведь тот парень оставался в живых. Жемчуг покусал его сильно, но не насмерть же. От укуса волка не умирают, я это точно знаю… и вторая мысль, не менее странная - как мне скрыть звук напильника? Даже если Донатия не будет видно, то его будет слышно. Поэтому я ловко ухватила за ворот рубахи уже собравшегося драпать нечистика, и мы втроём вышли в приёмник.
Там нас уже дожидался молодой человек, представившийся оперуполномоченным Авдеевым.
- Посодют тебя, Анька, вот же ей, посодют. Я взад к деду Юрасю не вернусь. Опер дурак зелёный, тот в аквариуме далеко – шваркни его чем и побёгли! Будем мы скитаться с тобой по теплотрассам – зачастил Донатий.
- Добрый вечер! Оперативный дежурный Авдеев Дмитрий Константинович. С вас уже взяли объяснения? – улыбался тот парень, которого я должна была немедленно «шваркнуть» - вот и хорошо. А собачка у вас молодец! Нападавший сегодняшний ещё по трём делам проходит, так что вы, можно сказать, доброе дело сделали, а собака ваша, так и вовсе герой! Как вы так хорошо справились с дрессурой?
Я осторожно выдохнула – неужто мне не придётся скитаться по неведомым теплотрассам? Но Донатий снизу продолжал замогильным голосом говорить о поджидающих нас несчастьях, да так, что я сказала резче, чем хотела:
- Что означают ваши слова? Что я могу быть свободна? Как же тогда быть с обвинениями меня в убийстве? И не стоит столь непонимающе на меня смотреть! Я в курсе переговоров с вашим товарищем о том, что задержана женщина убийца!
- Ну да… - с удивлением протянул господин оперуполномоченный – вот как раз перед вами в обезьяннике тётка была, так она сожителя своего ножичком кухонным пырнула по пьяной лавочке. С кем не бывает…
Донатий осёкся на полуслове. Дело в том, что он как раз рассуждал о том, какие тёплые вещи стоит взять с собой для более комфортного мытарства, а тут такая неожиданность – нам и не планировалось вменять каких-либо обвинений.
Мне же самой было так стыдно, что я не знала, куда девать глаза. И что сказать, я не знала тоже.
Парень тяжело вздохнул, немного помялся, и неожиданно сказал:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Вы знаете, давайте я вас лучше провожу. Заодно расскажете мне, как вы так отлично выдрессировали своего пса? Ведь он даже не усомнился, прежде чем напасть на человека. Нам в кинологическую службу такие сотрудники бы очень даже пригодились! Как вы это смотрите?
Я не смотрела никак. Очень хотела есть и спать. В именно таком порядке, хотя мне было уже не принципиально.
Мы продвигались в сторону дома. Я везла с грохотом тележку, Донатий, который выглядывал оттуда, беспрестанно что-то бурчал, господин полицейский – «для тебя просто Дима» - вещал что-то о моих гениальных талантах в области дрессуры животных, которые я зарываю в землю… я устало шла вперёд, мечтая уже хотя бы просто лечь в свою постель.
Возле подъезда мы увидели Мишаню, преподавателя физики в моей школе и очень милого парня. С букетом цветов. И нервно прохаживающегося рядом Виталика.
Донатий резко бросил бубнить гадости, его настроение явно улучшилось, да так, что он даже наполовину высунулся из котомки, и страстно зашептал:
- Чтой то будет! Ох ти мнеченьки, чтой –то стрясётся!
Свои глаза-плошки он выпучил от удовольствия, и озорно мне подмигнул:
- А вечер перестаёт быть томным!
Глава 6
Глава 6
Поpа-поpа-поpадуемся
На своём веку
Кpасавице и кубку,
Счастливому клинку.
Пока-пока-покачивая
Пеpьями на шляпах,
Судьбе не pаз шепнём
Меpси боку.
Песня из кф «Три мушкетёра»
- Анна, дорогая! Я очень рассчитывал застать тебя дома сегодня вечером. Я видел вчера, что ты немного приболела. Это малиновое варенье и цветы для тебя! – расцвёл при виде меня Мишаня и всучил мне вышеуказанные предметы.
Тут же подскочил Виталик:
- А я-то думаю, что этот ботан тут трётся? Возле нашего подъезда. А он к девушке моей припёрся, пока меня нет?! Полечить тебя решил, терапевт хренов? – разорялся «женишок» - только я за дверь, значит, как вороньё налетело! Так вот вам всем!
В этом месте Виталик свернул солидный кукиш и предъявил его на наше обозрение. Донатий, прищурив глаза от удовольствия, шустро выбрался из котомки, и обошёл Виталика сзади. Ровно в том самый момент, когда он делился с нами своей душевной болью относительно моей гипотетической неверности и… от души заехал тому… дедушка Стефан называл это «поджопником». Я поняла, что Виталик тоже.
С жуткими визгами, которые бы больше подошли жеманной барышне, Виталик повернулся лицом к бедному Мишане, до которого только сейчас стал доходить тот факт, что вот этот хамоватый молодой человек имеет виды на гипотетическую подругу самого Мишани.
Он стёр вежливую улыбку со своего лица, отшвырнул букет в сторону, и выдал:
- С чего это? Где это написано, что Аня – твоя девушка? Забудь! Что упало, то пропало! Раньше надо было думать, так что всё, подвинься!
Из окна первого этажа высунулась чьё-то испитое лицо, и заинтересованно протянуло:
- Ишь ты, профура какая! А с виду вся из себя приличная, училкой работает! Только вот как ей детей теперь доверять после этого? Кто знает, чему она их там научит?
- Точно, правду ты говоришь, Митрич! Ещё вон, образину какую себе завела, собаку страхолюдскую. Кто-то снова мусор возле моих дверей поставил. Раньше я и подумать не могла на эту тихоню, а теперь… - вспыхнул свет в квартире на втором этаже, и какая-то бабушка вполне приятной внешности делилась своим ценным мнением с окружающими людьми.
Я стояла возле подъезда, мечтая только об одном – провалиться от стыда сквозь землю. Я чувствовала, как алеют мои щёки, и крепко держала Жемчуга из опасения, что он решит вмешаться в ход дискуссии.
Донатий тем делом решил, что события развиваются весьма вяло, поэтому от души пнул Мишаню, стоило тому отвернуться. Преподаватель не выдержал столь явного оскорбления и с размаху ударил своего предполагаемого обидчика в челюсть. Виталя как –то резко мотнул головой, и на время выбыл из беседы.