на их фоне смотрелся чуть более выгодно — неудивительно, учитывая, что это они меня оберегали по дороге, а самый опасный кусок я пропустил благодаря «Шагу». Закончив демонстрировать своё превосходство над «коридором-пастью», Ронан тут же взялся за перевязку себя и Милы. Я же воспользовался моментом, чтобы осмотреться.
Это был самый, пожалуй, компактный зал из всех, что мы видели в гробнице — абсолютно круглый, не более восьми метров в диаметре. Гладкие стены без каких-либо узоров и рисунков, оба выхода расположены друг напротив друга и запечатаны одинаковым образом. У предыдущих залов частенько попадались высокие потолки, но здесь складывалось ощущение, что мы находимся на дне колодца. Единственной выделяющейся деталью была своеобразная скульптура ровно по центру, укреплённая на знакомом постаменте. Я подошёл поближе, чтобы разглядеть её — это оказалась большая каменная чаша, вырезанная в виде двух сложенных «ковшиком» ладоней. Внутри виднелось древнелангийское письмо.
— «Водою вашей, до краёв», — любезно перевёл Маэстус. — В расшифровке нуждается?
— Наполнить, наверное же? — неуверенно предположил я, прикидывая глубину чаши. Глубина внушала, ширина тоже.
— Чтобы залить такой объём, понадобится около двадцати моих фляг, — заметила перевязанная Мила, подходя ближе. — Полных, а не наполовину пустых.
— Сначала они отобрали наши корешки, — недовольно сказал Ронан. — А теперь пытаются лишить воды? Слушайте, а если я туда…
— Рон!
— Уже и пошутить нельзя!
Я мрачно воззрился на стилизованную чашу. Одна из моих первых смертей в «Аниме онлайн» была как раз от жажды, и повторять её совершенно не хотелось. Паршивая, злая и очень обидная смерть.
— Если мы останемся здесь и не сможем выбраться, мы всё равно останемся без воды, — медленно сказал я. — Будем надеяться, что «до краёв» –это просто метафора, и здесь такой же подтекст, как и у глиняной статуи. Безопасный проход за жертву.
— Мы типа по пути отчаяния пошли, не? — хмыкнул мародёр. — На пути жертвы там глаза себе вырезать и всё такое.
Я молча достал бурюдк из шкуры мантикоры, мысленно отметив правоту Милы — внутри оставалось не больше половины. Драгоценная вода полилась прямо в подставленные каменные ладони, рассеивая вокруг ореол мельчайших брызг. Я тяжело сглотнул. Смертельно захотелось сделать последний глоток, но если система воспримет это как признак слабости…
— Сработало! — неверяще воскликнула Мила. — Сразу сработало. Дверь открывается!
Обернувшись, я убедился, что она права. Каменная плита, заменяющая дверь напротив того прохода, откуда пришли мы, медленно ползла наверх. Хватило всего одного полупустого бурдюка? Приятная неожи…
И тут из проёма полилась вода.
Пожалуй, «полилась» было слишком мягким словом. Выплеснулась. Хлынула. Ударила, словно ей выстрелили из здоровенной пушки. И вовсе не чистая и прозрачная, какую я пожертвовал алтарю, а грязная, рыже-бурая, перемешанная с грязью и песком. Зал заполнился моментально, и нас закружило по нему в нелепом водовороте с той самой треклятой чашей в центре. Она, кстати, не спешила погружаться под воду — одновременно с тем, как всё больше открывалась дверь, постамент с «ладошками» поднимался всё выше и выше, выдвигаясь из толщи камня. Через несколько секунд партия умудрилась уцепиться за чашу, чтобы не пойти на дно со всем эквипом. «Колодец» наполнялся водой с неприличной скоростью.
— Серьёзно? — выплюнул я, одной рукой пытаясь удержать заплечный мешок, так и норовивший выскользнуть и уплыть подальше. — Зал, который заполняется водой, прямо за коридором с ловушками? Ничего более штампованного они придумать не могли?!
— Беру свои слова назад, давайте лучше залы с «Сотней», — добавила Мила.
— Хорошо, что мы Уилла с собой не взяли, — невесело хохотнул Рон. — Он бы на ногах устоял, но потом так и не всплыл…
Мы пытались шутить, но ситуация явно была насквозь паршивая. Партия не успела отдохнуть, не успела зализать раны — а всё потому, что я поторопился с решением и ошибся. Надо было выливать все фляги одновременно? А может…
Ронан чуть не соскользнул в воду, выругался и подтянулся, уцепившись за чашу обеими руками. Та еле заметно дрогнула и вдруг прекратила подъём — а вместе с этим остановилась вода. Мила кое-как зажгла факел и подняла его повыше. Мы плавали примерно на середине высоты «колодца» — отсюда можно было даже рассмотреть потолок зала, такой же гладкий, как и его стены. Ни малейшего намёка на выход, кроме двери снизу, откуда нас затопило. Блеск. Хотя бы получили шанс передохнуть.
— Что, надо было нажать посильнее? — спросил мародёр. — Так я могу хоть с ногами в неё залезть, не вопрос.
— Нет, нет, тут явно что-то другое, — пробормотала Мила. — Мы что-то упускаем. Если я нырну и поищу дверь…
— То нихера в этом говнище буром не увидишь, без света тем более.
— Найду на ощупь. Я телосложение апнула до тридцати пяти, это полные пять минут без воздуха. Не скучайте.
Мила передала факел Ронану и бесцеремонно кинула свой мешок в чашу, через минуту туда же отправилась деревянная броня-трансформер. Сделав глубокий вздох, она погрузилась под воду, используя каменную колонну постамента как ориентир. Вскоре её было уже не разглядеть.
Я ещё раз осмотрел каждый сантиметр стен вокруг нас — никаких зацепок, рычагов и окон. Почему мы остановились именно сейчас? Мила права, мы что-то упускаем, но под водой ли это «что-то»? Намокшая мантия и мантикорий плащ каждую секунду напоминали о себе, вцепившиеся в чашу руки потихоньку начинали уставать. Я мог сколько угодно ругаться на штампы, но в псевдо-египетской гробнице на краю пустыни всё же в последнюю очередь ожидал угодить в воду.
— Ты бы вычерпал водичку назад в бурдюк, — подал голос Ронан с другой стороны чаши. — Даже если сдохнем тут, она потом ещё пригодится.
Предложение было вполне разумным, но когда я отодвинул мешок Милы в сторону, то страдальчески поморщился. То невеликое количество чистой воды, что я вылил в чашу, обрело насыщенный розовый цвет. Ронан переусердствовал, опираясь со своей стороны, надавил руками слишком сильно, и теперь из-под одной из повязок на дно «ладошек» сочилась тонкая, но постоянная струйка крови. Пить такую смесь стал бы разве что не брезгливый вампир.
— Кровоточишь, — вздохнул я, кивая на струйку. — Не больно разве?
— Да блин, у меня ща что только не болит, — сплюнул Ронан, поднимая руку и наскоро поправляя повязку. — Двадцать хитов сцедил, чтоб его…
Снова едва заметное дрожание — и постамент с