Читать интересную книгу Создатели Империи - Франс Гампл

Эта претензия на предводительство христианским народом, которая, к слову сказать, глубоко укоренилась во франкском самосознании, сыграла определяющую роль в отношениях короля франков с Византией. Карл политически никогда не ставил под вопрос византийскую императорскую власть, хотя и стремился к признанию его равным по рангу византийскому императору. Противоречия имели религиозную причину.

На территории древней империи, где в высшей степени дифференцированная теология была тесно связана с жизнью государства, спор о почитании икон неоднократно приводил к потрясениям в церковной и государственной жизни, причем в этом споре Запад, кроме папы, не принимал деятельного участия. Но положение изменилось, когда в 787 г. императрица Ирина и император Константин VI созвали в Никее Вселенский Собор, который должен был положить конец этому спору. Именно тогда к нему подключился Карл Великий. Так как этот Собор был объявлен Вселенским, а Карл, претендовавший на руководство западным христианством, был просто-напросто обойден, он, во-первых, оспорил его ойкуменическое [27] значение. Во-вторых, он выразил протест против его решения, хотя Собор не высказывался ни за уничтожение икон, ни за их почитание, что в плохом переводе на латинский язык, который Карл получил от папы, было неточно отражено. Король поручил своим придворным теологам составить ответный документ: так называемые Libri Karolini (книги Карла), которые прославились благодаря заметкам на полях, сделанных, вероятно, самим монархом. Даже если их подлинность сомнительна, весь документ следует признать подтверждением королевской воли и мнения Карла. В нем теологи от имени Карла доказывают, что Никейский собор не только неправомерно был назван Вселенским, но и в своем решении выступил против католического учения (это было одновременно выражением и собственной позиции ученых). В документе говорится, что правоверие сохранилось только на Западе, поэтому Карл Великий мог претендовать на то, чтобы быть единственным легитимным поборником христианства. В силу этого Карл сопоставляется с византийским императором: он не оспаривает его императорское положение, потому что и без того как «король франков, правящий Галлией, Германией, Испанией и соседними провинциями» равен ему и даже превосходит. Libri Karolini, важнейший церковно-политический документ того времени, является свидетельством каролингского имперского мышления, которое представлено там как германское и христианское, однако явно отличается от представления о Римской Империи: очевидно, что Карл Великий во время написания Libri Karolini еще не стремился к римской императорской власти.

В 794 г. Синод во Франкфурте решил спор, еще раз осудив, правда, неправильно понятое решение Никейского Собора о поклонении иконам. На нем, кроме папского легата и франкских теологов, присутствовали представители Англии, Италии и Испании; председательствовал Карл. Как сообщают Libri Karolini, Синод признал, что король действительно является предводителем христианского мира.

Правда, христианский мир не совпадал с его королевством, но оно было ядром этого мира. Помощники и друзья Карла многозначительно называли владения монарха «imperiale regnum» (императорским королевством), и есть высказывания, которые прямо характеризуют франкское королевство как «imperium christianum» (христианскую империю).

В то время как правление Карла было преисполнено имперскими представлениями, Византия (где императрица Ирина в 797 г. приказала ослепить собственного сына и соправителя и лишила его трона) сотрясалась от внутренних кризисов. Нет ничего удивительного, что при этом положении вещей папа освободился от своих обязательств по отношению к Византии и не замедлил предоставить могущественному франкскому королю то положение в Риме, которое прежде занимал византийский император.

Есть сведения, что даже в самой Византии была партия, которая задумала предложить Карлу власть вместо императрицы Ирины. Дело дошло до переговоров, но они не дали никаких результатов. Нет никаких сомнений, что Карл отклонил это предложение. Он никогда не пытался вытеснить византийского императора. Став императором, Карл не заступил на его место. Он придавал гораздо большее значение тому, чтобы быть императором Запада, равным по рангу императору Востока. Власть, которую Карл сосредоточил в своих руках, была такой огромной, что он еще до 800 г. главенствовал над всей Западной Европой. И хотя он вовсе не нуждался в императорском титуле, чтобы утвердить себя в глазах могущественнейших держав своего времени, его фактическое могущество породило имперские мысли, и независимо друг от друга в Риме и Византии вызрело мнение, что Карл движется к императорскому престолу.

Это были предпосылки, которые хотя и не послужили непосредственной причиной императорской власти Карла, но в определенном смысле подготовили и позволили ее осуществить. Только на фоне этих предпосылок становится понятным, почему такой относительно незначительный повод, как личная безопасность папы Леона III и прибытие Карла в Рим, имел столь далеко идущие последствия.

Красной нитью в череде этих событий проходит defensio ecclesiae Romanae — защита римской церкви, которую взял на себя Карл как римский патриций. Защита эта стала настоящей необходимостью, когда 25 апреля 799 г., в день святого Марка, римские противники папы напали на него. После того как франкские королевские гонцы помогли ему бежать в Сполето, папа в спешке направился дальше через Альпы, чтобы просить о помощи могущественного франкского короля, под чьей защитой он находился со времени своего избрания. Карл, находившийся в Саксонии, устроил Леону III в Падерборне торжественную встречу. Это был тот папа, которому Карл уже сообщил, какую роль он предназначил ему и себе внутри христианского мира. Леон III не только подчинился, он по собственной инициативе укрепил положение Карла в Риме и к тому же на картине в Латеранском триклинии велел изобразить себя и Карла у ног апостола Петра, а рядом папу Сильвестра и императора Константина у ног Христа. Это было явным свидетельством того, что он связывал франкского короля с императорской традицией.

Вскоре после Леона в Падерборн прибыли послы восставших римлян, которые на жалобы и просьбы папы возразили тяжелыми обвинениями. Карл, призванный на помощь обеими сторонами, оказался в роли третейского судьи, которому надлежало восстановить в Риме справедливость. Сначала он дал указания послам доставить папу в Рим в почетном сопровождении и подготовить судебный процесс. Но с судебным процессом у них ничего не вышло, и Карл осенью 800 г. отправился на юг, чтобы на месте исполнить свои обязанности патриция. Сразу же по прибытии он приступил к проверке обвинений. Начало положил папа, который 23 декабря дал очистительную клятву, освободившись тем самым от вменяемой ему вины. Противники папы предстали перед судом после Рождества. Вот тогда-то это и произошло: по окончании службы отец церкви подошел к Карлу, который еще не закончил молиться, и возложив на его голову золотую корону под радостные возгласы народа, славящего «благородного, увенчанного Богом, великого и миролюбивого императора римлян», преклонил колена. Этой аккламацией[28], «признанием Карла Великого императором» (Штамм), была основана средневековая империя. К власти, которую он уже имел, Карл прибавил императорский титул.

В своем «Жизнеописании Карла» Эйнгард заметил, что это произошло против желания короля, который с досадой заявил, что несмотря на большой церковный праздник, он не пришел бы на богослужение, если бы знал о намерении папы. Странное высказывание, которое не согласуется с тем фактом, что Карл все-таки принял императорскую власть. Следовательно, он вряд ли от нее категорически отказывался. Это противоречие пытались устранить разнообразными объяснениями и решили, что недовольство Карла вызвали или выбранное время, или папа, или роль римлян. Наконец, здесь могла иметь значение оглядка на Византию. В любом случае, слова Эйнгарда нельзя принимать безоговорочно, тем более, что, как показали новейшие исследования, в своем сообщении биограф следует античной схеме, согласно которой было принято, чтобы вновь избранный император сначала сопротивлялся своему возвышению. Возможно, что Карл у Эйнгарда высказался отрицательно просто по традиции. Так или иначе, фразу из «Жизнеописания Карла» нельзя понимать буквально.

Кроме того, можно считать достоверным, что Карл не был поставлен папой (который именно в эти дни особенно нуждался в его поддержке) перед свершившимся фактом. Лорские анналы прямо сообщают, что коронации предшествовали предварительные переговоры в соборе святого Петра, где существенную роль играли отношения с Византией. Обсуждался и был подготовлен церемониал, особенно слова аккламации, в которой, как указывают Лорские анналы и Эйнгард, Карл был провозглашен императором.