Читать интересную книгу Корона клинков - Елизавета Берестова

— Вчера я послал Флорестану донесение обо всех твоих художествах в Лероне и уже получил ответ, — сенатор посматривал на собеседника со сдержано довольным видом.

— Блефуешь, — сощурился Бестия, у него ещё теплилась слабая надежда, что Тит Северус ведёт хитрую игру, старается потянуть время.

— Ничуть не бывало. Это не в моих привычках. Вот можешь убедиться.

Он прошептал парольное слово и несколько театральным жестом протянул руку к огню. Тут же в пламени соткался свиток пергамента с горящими письменами. Бестия наклонился пониже, он сразу узнал почерк Флорестана. Первый консул писал чётко и убористо, но любил украшать заглавные буквы завитушками. Без сомнений, документ в камине подлинный. От волнения Бестии пришлось дважды перечитать пламенеющие строки. Так и есть, подготовлено специальное решение Сената о временном приостановлении его полномочий Второго консула, а он сам будет вызван в Рию для дачи объяснений перед Государственным советом. Причина — самоуправство и превышение власти в личных целях.

Ладони Бестии стали влажными от пота.

— Что там внизу? — хрипло спросил он. Нижняя часть свитка оставалась не развёрнутой.

— Так, всякая мелочь личного характера, — небрежно бросил Тит Северус, — во всяком случае, к тебе она не имеет никакого отношения.

— И всё же я хочу взглянуть.

— Нет.

— Надо было тебя запереть в винном погребе, — ярясь от бессилия, прошипел Бестия и плюнул в камин, — а ещё лучше, задавить сразу, как клопа.

— Надо было, — весело согласился сенатор, — но теперь ничего не попишешь. Ты проиграл Второй консул, и проиграл по-крупному. Самое разумное, что ты сейчас в состоянии сделать, это не дожидаясь голубиной почты с предписанием Сената, погрузиться на свою замечательную галеру и отплыть в столицу.

Гнев и страх волнами накатывали на Бестию. Излишняя откровенность сенатора была очень плохим знаком. Лично он стал бы делиться планами переворота только в том случае, если знал точно: его собеседник скоро умрёт. Да и спокойная насмешливость, если не сказать снисходительность, с какой Тит Северус показал письмо, только подтверждала подозрения. Выходит, его приговорили. Подлый Флорестан вертит Сенатом, да что Сенатом, всем Государственным советом, как ему удобно. Приговорили и ликвидируют, но как и когда? Наверняка об этом говориться во второй половине проклятого письма, которое, словно в насмешку, по-прежнему висело в огне камина. Значит, жизненно необходимо прочесть всё послание до конца.

— Тебя отстранят, разжалуют, — до Второго консула дошло, что сенатор продолжает что-то говорить ему, — столь милый твоему сердцу Первый Безымянный легион у тебя отберут. Ты останешься никем, Марк, никем был, никем и станешь снова. Конечно, ты можешь преподавать в Ордене, но вряд ли они захотят иметь в своих рядах бывшего консула.

Гнев горячей волной ударил в голову Бестии. Он заставит сенатора показать ему вторую половину письма, даже если для этого придётся нарезать старикана на ремни его же собственным фруктовым ножичком.

— Немедленно разверни письмо Флорестана, — приказал он.

— Ты мне угрожаешь? — прищурился Тит Северус, — не глупи, Бестия, — прозвище Второго консула в его устах прозвучало почти презрительно, — в твоих интересах, чтобы ни один волос не упал с моей головы. Ты упустил время, когда мог убить меня.

— Значит, письмо ты мне не покажешь?

— Естественно. У меня нет ни одной причины изменить своё решение. Вторая часть письма тебе не предназначена, и ты её не почтёшь.

Ответ Тита Северуса ещё крепче убедил Бестию, что вторая, скрытая от него, половина послания и содержит самую важную информацию, от коей, возможно, зависит его жизнь.

Приговорили, лихорадочно билось в висках, приговорили. Сенатские слушания — всего лишь жалкий повод заманить его в столицу, а там… Но как? Понятное дело, об этом говориться в той части письма, что закручена в свиток. Ну что же, Тит Северус, не желаешь по-хорошему, будет по-плохому.

Бестия обнажил свой меч. Однако вид оружия ни мало не смутил старого сенатора, напротив, казалось, его лишь забавляет поведение собеседника. Тит Северус улыбнулся, скрестил на груди руки и покачал головой, будто укорял расшалившегося ребёнка.

— Силой ты ничего не добьёшься, Марк. Поезжай в Рию, а угрожать сейчас мне глупо и бессмысленно.

— Посмотрим, как ты запоёшь, когда я отрублю тебе пальцы, — прорычал Второй консул, делая шаг вперёд, — двадцать пальцев — это чертовски долго. Обычно хватает двух, чтобы самый упрямый человек передумал.

Сенатор засмеялся сухим зловещим смехом.

— Какой же ты слабак, экс-Второй консул, не знаю даже, что больше: слабак или дурак? Тебе не о чужих тайнах думать впору, а том, как защитить свою собственную шкуру. Не велика доблесть угрожать расправой пожилому безоружному человеку. Отвечать за свои ошибки гораздо труднее. Упрямство и самодурство вот-вот заставят тебя совершить ещё одну.

— Не смей поучать меня, Северус! — взорвался Бестия, — никто не может меня поучать и решать, что я должен знать, а чего нет. Разверни своё проклятое письмо, или я за себя не ручаюсь.

— Как меня утомили твои крики и безосновательные претензии, — закатил глаза сенатор, — в недобрый час я показал тебе письмо. Теперь жалею, но это легко исправить. Считай, что никакого письма просто не было, — он протянул руку к огню.

Бестия разгадал хитрый ход старика: одно слово, и послание исчезнет в огне навсегда.

— Нет! — закричал Второй консул, он не мог допустить этого. Клинок вошёл в тело сенатора слева под рёбра, тот только охнул и обмяк.

Не потрудившись вытащить меч, Бестия рванулся к камину. Уж как-нибудь ему удастся разгадать парольное слово и заставить свиток развернуться до конца.

Но как только старый сенатор умер, письмо, висевшее в пламени силой магии и крови дракона, мгновенно занялось, вспыхнуло и рассыпалось мириадами алмазных искр. Через пару мгновений оно осело на поленья кучкой обыкновенного пепла.

Бестия грязно выругался и вытащил меч из бездыханного тела. Старый лис самой своей смертью перехитрил его. Так Второй консул на собственном опыте убедился, что пламенеющие послания существуют только, пока жив тот, кому они адресованы.

Глава 15 ПРИКЛЮЧЕНИЯ НЕЛЫСОГО ВЕТЕРАНА

Несмотря на смертельную усталость спалось Осокорю плохо. Беспокойство превратило рядовые сновидения в путаницу кошмаров с участием Бестии, самоубившегося ножом для фруктов, и очистительного пламени незнакомого лепного камина. Легат много раз просыпался, ворочался, даже вставал попить воды, но крепко заснуть сумел лишь перед самым рассветом. Как и следовало ожидать, утро принесло тупую боль в затылке, вялость и полное нежелание подниматься с кровати. Жутко хотелось плюнуть на всё, повернуться к стене и не вставать до полудня. Но подобную роскошь Осокорь не мог позволить себе уже давно, поэтому он встал, умылся и спустился в общую залу, чтобы съесть что-нибудь.

За столом уже ели постояльцы и посетители. Краснолицая женщина обносила всех блюдом с тушёной капустой и мясом. Порции были щедрыми, а мясо — свежим. Хлеб каждый брал сам с плетёной тарелки в середине стола. Осокорь съел ложку еды и понял, что сильно голоден после кофейно-сладкого вчерашнего дня.

— Да, дела, — продолжил прерванный появлением капусты разговор лысый мужчина справа, — хороший был человек. Жалко.

Осокорь навострил уши. По роду своей службы он знал, что из таких вот разговоров за столом можно узнать много интересного и полезного.

— Одно непонятно, — вторил лысому худенький чернявый мужичок с торчащими вперёд зубами, — как бандиты-то во дворец пролезли? Там же ограда — без крыльев не переберёшься, и охрана днём и ночью на посту.

— Охрана охраной, — снисходительно пояснил первый, ему явно льстило, что взгляды всех сидящих за столом обращены на него, — только убийца тоже не лыком шит оказался.

Говоривший зачерпнул ложкой капусту, отравил в рот и стал жевать. Он наслаждался вниманием и собственной значительностью. После паузы сказанное им станет ещё весомее.

— Он, в смысле, убивец этот, — заговорил лысый, проглотив еду и промокнув губы корочкой хлеба, — не простой человечишко оказался, он колдовство применил. Во дворец дымом бестелесным просочился и разорвал грудь нашего бедного Тита Северуса своими жуткими железными когтями. Прямо перед рассветом это и случилось.

— Что-то ты, братец, путаешь, или привираешь, — подал голос с дальнего конца стола человек в платье ремесленника, — откуда у дыма железные когти возьмутся?

— Как легко видно человека, который разбирается в магии не больше, чем баран в старом леронском вине, — лысый рассмеялся своей шутке громко и покровительственно. — Если бы за этим столом оказался ещё один человек, разбирающийся в данном вопросе (Осокорь про себя хмыкнул), он сразу бы понял, о чём я говорю. Сенатора убил либо вампир, либо оборотень. Они очень опасны в это время года.