– И этому тоже, – распорядился тот, кто стоял над мальчиком. – На всякий случай. Да… возьмите с собой светлейшего…
Темный узкий лаз. Под ногами хлюпает грязь, с низкого потолка свисают клочья паутины. Двое ратников впереди, двое позади. Да еще один – освещает путь факелом. Между двумя парами – Топорик, Матей и Тремьер. Кляпы из ртов мальчика и проповедника уже вытащили. У всех троих связаны руки за спиной.
– Куда нас ведут? – шепчет на ухо Янасу священник.
Мальчик не отвечает. Чего тут говорить, и так все понятно.
– Я, конечно, могу ошибаться… – снова вкрадывается в ухо шепот проповедника. – Но ратник, который идет впереди… справа… не из дружины Грода или Буграда. Видишь, отрок, у него одно плечо толще другого? Там, под кольчугой, повязка. Я читал молитвы над его раной, полученной в деревне упырей. Он – из дружины Гульда.
– Как? – вскинулся мальчик.
– Тш… Я ж тебе говорю – я не уверен.
Впереди замаячил огненный свет пламени, и под ногами идущих появились вырезанные в сырой глине ступени. Пленников вывели из подземелья на небольшую площадку среди скал, круто обрывающуюся в пропасть. На площадке их ждал человек, завернутый в черный плащ, с факелом в руках.
Священник слабо вскрикнул, когда порыв налетевшего ветра рванул его рясу. Топорик задрал голову и посмотрел во мглу, наполняющую небо.
«Значит, здесь… – невольно подумал он. – За пределами форта. И трупы – в пропасть…»
Ратники, вытолкнув мальчика и священника на середину площадки, сами отступили к скале. Человек в черном плаще шагнул вперед и поднял факел над своей головой, осветив лицо.
Топорик ахнул. А отец Матей, не удержавшись, всхлипнул. Тремьер замычал. Один из ратников шагнул к нему, рывком вытащил кляп. Тремьер, застонав, несвязно выругался.
– Я счастлив, что мои люди успели, прежде чем Барлад сумел осуществить задуманное, – проговорил княжич Дранк, опуская факел.
Ратник, освободивший рот Тремьеру, пошептал на ухо княжичу.
– Убит? – воскликнул Дранк. – Где его тело?
Поднесли тело. Несколько секунд Дранк смотрел в застывающее лицо кровного своего врага, потом несильно махнул рукой. Двое ратников подтащили труп к обрыву. Через минуту они вернулись с пустыми руками.
– Ключ… – выговорил Топорик, с трудом шевеля онемевшими от кляпа губами. – Неужели Ключ у Пелипа?
Лицо княжича вздрогнуло. Вместо утвердительного кивка у него получилась судорожная гримаса.
– Боже, помилуй нас, грешных… – вздохнул отец Матей. – Что теперь будет?..
Тремьер открытой ладонью стряхнул с выпачканной сажей скулы корочку подсохшей крови. Потрогал языком передние зубы и сплюнул. Это был уже прежний Тремьер. Надменный и прямой, как разжатая пружина, такой, каким Топорик увидел его в первый раз, в зале Совета Пяти.
– Барлад мертв! – резко проговорил он. – За каким чертом теперь этот дурацкий маскарад? Твой отец раздавит Грода. И этого слизняка Буграда! Я – как доверенное лицо Императора – обещаю прощение за участие в измене Гульду из рода Крудов и Гранаду из рода Рабллов, если прямо сейчас они двинут войска на оборванцев Пелипа и отнимут Ключ! Я и мои люди пойдем с вами!
– Светлейшего князь Барлада из рода Скрадаров больше нет с нами, – склонил голову Дранк.
– Светлейший… – потемнел лицом Тремьер. – Ты говоришь так об изменнике Империи и своем кровном недруге?
– Каким бы он ни был, он заботился о счастье Лакнии, – ответил княжич. – Правда, шел неверным путем… Да, светлейший Барлад мертв, и теперь мы слабее. Ты не понимаешь этого, так что ж… Герлемон никогда не понимал Лакнию. Остается молиться о том, чтобы его дружина, воспылав местью, не затеяла резню. Прости, господин, но твоих людей я не могу вывести из форта – это было бы слишком трудно…
– Недоносок!.. – заревел Тремьер, но Дранка прервать не сумел.
– Я делаю то, что велел мне отец, – говорил княжич. – Уходите к морю. Пятеро воинов проведут вас по ночному перевалу. Еще десять, с лошадьми, будут ждать вас внизу. Еще полторы сотни я вышлю за вами следом. Это все, что я и мой отец можем сделать для вас, господин, и для Императора. А мы останемся здесь – стеречь путь к морю.
– На народ Лакнии падет проклятие за деяния рода Скрадаров, – прижимая руки к груди, шагнул вперед отец Матей. – Отнимите Ключ! Отнимите, пока не стало поздно!
– Ключ! – эхом отозвался Янас.
– Пелип ушел, – проговорил княжич. И продолжал при общем молчании: – Дозорные следят за родовым замком Крудов и окрестностями. Замок вспыхнул как свечка в середине ночи… Он горит и сейчас – из форта можно видеть зарево.
– Горит? – опешил Топорик.
– Куда двинулся Пелип? – шагнул к Дранку Тремьер.
– Братья не покидали замок.
– Они что – вошли в замок и подожгли себя? Вы– глупые варвары! Неужели ты не понимаешь, что это уловка?! Пелип путает вас!
– Кто знает, что он задумал… – медленно проговорил княжич. – Ночь – его время.
Тремьер открыл рот, чтобы что-то сказать, но безмолвно отступил.
– Значит, надо уходить… – пробормотал он.
– В Герлемон! – невольно выпалил Топорик.
Вздрогнув, Тремьер пристально посмотрел на него. «Он знает! – мысленно ахнул мальчик. – Знает! И знает даже то, что я – тоже знаю…»
– А Пелип придет следом за нами, – в задумчивости, ни к кому не обращаясь, произнес отец Матей.
Один из ратников, приблизившись к Дранку, протянул ему что-то. Мальчик видел, как княжич порывисто отстранился, в защитном жесте вскинув руки. Тогда ратник обернулся к Янасу. В руках лакнийца лежал топорик с ясеневой рукоятью. Чистая, исчерченная причудливыми узорами-письменами, сталь матово сияла под лунным светом. Янас не колеблясь принял оружие.
– К Вратам придет не Пелип, – произнес Янас.
– Что ты сказал? – живо обернулся к нему Тремьер, и мальчик понял, что последнюю свою мысль проговорил вслух.
ГЛАВА 7
– Ключник, – утвердительно проговорил граф. И замолчал, вглядываясь в Николаса.
Николас вынужден был опереться спиной о стену, чтобы перехватить меч обеими руками. Ну вот они и встретились. За секунду перед тем как распахнуть дверь, он почему-то был уверен, что все так и произойдет. Прямо перед ним – граф Пелип. Хладнокровный убийца Катлины. Человек, желавший смерти самому Николасу и не единожды пытавшийся осуществить свое желание. Теперь, когда фигура Пелипа из образа памяти превратилось в реального человека, жгучая ненависть мгновенно испарилась из сердца Ключника. Голова его стала ясной, все ненужные мысли – даже промелькнувшее вдруг сожаление, что к решающей схватке он пришел полуживым, – исчезли. Он видел цель, осталось только найти способ подобраться поближе…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});