фраз и приходится составлять реплики. И не скажешь напрямую, что мама с папой выглядят как мои сверстники. К каким финтам пришлось бы прибегнуть, встреть Колди нас с Алладо — и думать страшно. Никому такой “младшей сестры” не пожелаю!
— Спасибо за предупреждение, учту.
Нисколько не сомневался в том, что Колди расшифрует сказанное и на той стороне предпочтет просто попасться мне на глаза, на случай, если это окажусь не я, а папа.
В этом доме табуретка досталась Ворчуну. Шпилька вытащила её из-под стола, согнав с насиженного места кота. После сегодняшних фокусов Олюэн я смотрел на мелких домашних животных с некоторым подозрением, но тут вроде обошлось без потусторонних штучек.
— Куда же тебя на этот раз занесло?
Во что ты вляпался на этот раз. Так должна была звучать фраза Ворчуна, несколько смягченная присутствием двух девушек.
Вместо ответа пришлось вздохнуть. Кофе тоже помог на какое-то время уклониться от ответа. Увы, Колди не вмешалась из-за чего пришлось извиняющимся тоном добавить:
— Есть многое на свете друг Горацио…
К счастью, сработало. Колди отвлеклась от своих размышлений и бросилась на выручку.
— Имярек находится под действием набора ограничений, которые не в состоянии переступить. Этакая магическая клятва, работающая как система разграничения доступа. Из-за неё он не может поделиться очень и очень многим.
А вот утвердительно кивнуть может! Без кивка Ворчун вряд ли поверит чужим словам, даже если это слова той, кто провел инициацию, одаривая его узнаванием магии.
— Это многое объясняет, — поразмыслив констатировал друг.
— Но оставляет больше вопросов чем было до этого.
— Согласен с предыдущим оратором, — подтвердил я. — Виновен.
— И надолго у нас такое бедствие?
Умеет же задавать неудобные вопросы! Я вопросительно посмотрел на Колди.
Та пожала плечами.
— Надолго, — против такого расплывчатого ответа гражданские ограничения не возражали.
— Есть шанс дожить, — перевела Колди.
— Если наш страдалец, которому я дико завидую, не провернет тот же трюк еще разок, отдалившись от нас по эволюционной лестнице.
Даже если бы не ограничения, все равно не стал бы трепаться о том, что у меня бабушка то ли тинейджер, то ли ангел. Потому что это семейное. Мы, перворожденные к этому относимся довольно трепетно. Только что узнал.
— Вот так не уследишь разок, а твой друг прыг и в супермены. Или архимаги?
Первая реакция на неожиданные известия у Ворчуна стандартная. Он берет паузу на обдумывание. Когда же этой паузы ему никто не предоставляет — отчаянно хохмит, выигрывая нужное время. И не поправишь же его сейчас. Не в архимаги, в архангелы…
— Сам еще не разобрался. Это как с такси. Вызываешь, садишься, едешь, а сам не в курсе через какую улицу повезет таксист. Только гадать можешь.
Такого рода эзопов язык магическое ограничение не трогало. А уж Ворчун отсылку на то происшествие точно не упустит. Размотать ниточку от одного события к другому — вопрос времени и настойчивости. Настойчивости ему хватает, на вопрос о времени я сам только что ответил. Магия — это навсегда.
Параноидальный приступ страха. Не знаю, как еще назвать шальную мысль, что все эти чудеса — только мнимость. Что нет никакой магии, чудес от Росси, оттенков муарового, авалонского ключа и памятника Завоевателю в далеком сквере возле управы.
Я словил момент экзистенциального ужаса, прекратившийся лишь после того как машинально обхватил рукой браслет из кожи мамонта.
К сожалению, этот жест заметил не только Ворчун.
— Ой, это что за фенечка? Какая необычная…
Колди более сдержанная, а вот Шпильке стало любопытно, и она схватила меня за руку…
— Что это было? — поинтересовался Ворчун через пару секунд, когда убедился, что девушка не ушиблась, падая на пол.
Я тоже дернулся, но меня спас холодильник, о который ударился локтем.
— Двести двадцать вольт, — сквозь сжатые зубы выдавила Шпилька. — Или что-то в этом роде.
— Скала Прометея, — выдохнул я, хотя ощущения действительно напоминали электрический удар.
— Полезный урок, — строгим голосом уточнила Колди. — Не хвататься без спросу за незнакомые предметы, принадлежащие практикам. Тут полыхнуло монет на пять, не меньше.
— То есть, это не визуальная галлюцинация от удара? В самом деле была вспышка?
Ворчун нахмурился. Он оказался единственным на кухне, кто ничего магического не увидел. Только двух людей, которых резко отбросило друг от друга.
В ответ на вопрос Шпильки о вспышке утвердительно кивнула, а затем повернула голову и стала разглядывать топологический изолятор.
— Скала Прометея… — повторила ведьма. — Оригинально. Запомню. И еще раз спасибо, Имярек. Сложись чуть по-другому, прикованной могла оказаться уже я.
— В этом случае я бы уже встречался с Леоникой.
В компании людей, слышавших это имя не впервые, гражданские ограничения позволили свободно упоминать о девушке, передавшей мне авалонский ключ.
— Прекрати с такой скоростью увеличивать мой долг тебе, — прерывая почти что минутную тишину высказалась Колди. — И так диспропорция впечатляющая.
— Ничего не понимаю, — признался Ворчун. — Вы как-то внезапно нашли общий эзопов язык…
— Придется объяснять, — вздохнула Колди. — А такие вещи проще показывать. Положи ладонь на оконное стекло, Имярек. Посмотришь на мир с нового ракурса.
Ведьмочка положила правую руку на лоб Ворчуна, а левой прикоснулась к окну.
— О!
Удивление друга было понятным. Несколько секунд за окном держалось изображение совсем другого города. Я успел найти взглядом черную пирамидку, сквер, неясную тень бывшего консульства. А затем все вернулось к обычному состоянию.
Все-таки, Колди не случайно обитала в этой высотке. Её окна порой выходили на нужную сторону.
Шпилька, которой на этот раз не досталось зрелища, расстроенно вздохнула из-за наших спин
— Иное измерение?
Я пожал плечами, глядя на то как побледнела Колди. При всем её опыте, чудо давалось ей нелегко.
К счастью, уже был похожий опыт с Росомахой. Отодвинув чуть в сторону друга, я перехватил ладонь ведьмы и произвел акт свободной воли. Легкий приступ слабости уведомил о том, что примерно три монеты утекли из моего резервуара.
— Не стоило… — начала Колди.
— Не спорь с гражданином. Мне оно дается легче чем кому-либо из вас.
— Мне папа тоже подкидывает на жизнь, — оправдывающимся тоном возразила Колди.
— Гражданин начальник…
Это уже Ворчун уцепился за брошенное в беседе ключевое слово.
К счастью, такие случаи трактовались гражданскими ограничениями не так строго, как некогда следил за мною протокол безопасности авалонского ключа. Совсем не представляю, как жил бы под столь плотной опекой.
— Представь, что только что увидел город другого государства и там живут всякие маги, чудовища и прочие персонажи из фэнтези, — вмешалась Шпилька, освободив меня от попыток обходить ограничения, а Колди — от необходимости рассказывать.
— У каждого государства есть свои граждане, законы, деньги,