– Это жестоко, – заметила Ра, глядя, как гвардия и ее Венценосный Супруг с Близкими Родственниками встречают послов у Золотых Ворот. – Жестоко намекать старику, что он ни на что не годен. И потом – они, очевидно, уже давно женаты… у них, наверное, уже внуки, для которых Время пришло.
– Рассказывают, что два глубоких старца, седой и лысый, пили чок в придорожном трактире и беседовали, – сказала Госпожа Ит-Ор с серьёзным видом и озорными искорками в глазах. – И седой, между прочими словами, спросил, каковы отношения его собеседника с юношами и молодыми женщинами. Лысый горестно ответил: «О чём вы говорите, дорогой друг! У меня давным-давно отпал этот вопрос!» – а седой в ужасе отшатнулся и воскликнул: «Ах, не может быть! Какой кошмар! Что делается на свете! Но мой-то вопрос ещё висит, слава Небесам!»
Ра и её Сестричка невольно расхохотались. Их провинциальная скромность была несколько уязвлена весёлым цинизмом Госпожи Ит-Ор, но сердиться на шалунью не мог никто во Дворце. Недаром упомянутая Госпожа быстро стала одной из любимых придворных дам Ра – её обаяние располагало к себе сердца. Весь столичный круг высшей знати говорил: больше всего Госпожа Ит-Ор любит средневековую поэзию – от мрачных баллад до площадных куплетов – свою Государыню и мужа. Князь Ит-Ор, лихой боец крохотного роста, которого даже в глаза называли Маленьким Фениксом, был любимым спарринг-партнёром Государя, княгиня до метаморфозы тоже входила в государеву свиту и считалась вышесредним фехтовальщиком; любой разговор мужа и жены превращался в шуточный поединок, где вместо клинков использовались остроты.
Господа Ит-Ор были старше Государевой Четы почти на три года – но в дружеском общении этого хотелось не замечать.
Сестричка Лью хотела что-то сказать, но тут на террасу вышла Вдова Нэр, Уважаемая Госпожа Советница, Сестра Покойного Государя и Тётка Государя нынешнего – высокая, плотная, бледная, сероглазая, всё ещё красивая женщина с белоснежными прядями проседи в косе цвета тёмного ореха. Именно эта дама взяла на себя роль наставницы юной Государыни – и её уроки точно и метко заполняли все пробелы образования Ра.
– Дорогая Тётушка, – сказала Ра, отвечая на её лёгкий поклон и улыбку, – вы пришли позвать меня?
– Вас, Маленькая Государыня, и вашу свиту, – сказала Вдова Нэр. – Желательно ваше присутствие на первой аудиенции и обеде. Не годится, чтобы Львята из Лянчина решили, будто наши женщины боятся их или мужчины боятся представить своих подруг.
– А они – Львята? – спросила Госпожа Ит-Ор, и Сестричка тут же уточнила:
– А почему они – Львята, Уважаемая Госпожа?
– Они – Львята, потому что Дети Льва и Братья, – сказала Вдова Нэр. – Лев – Государь Лянчина, а Львята – его дети и внуки – Круг Ближайших Родственников. Считается, что при Лянчинском дворе вообще не может быть чужих: титулов и званий там не жалуют за заслуги, все Львята друг с другом в тесном родстве. Пойдёмте со мной, пожалуйста.
Сестричка смущённо спрятала порозовевшее лицо в муфту, поклонилась и убежала с террасы в дворцовую галерею. Вдова Нэр с чуть заметной улыбкой проводила её взглядом – Сестричка трогала гранитные сердца высших аристократов и тем, что порой вела себя, как добрая и наивная деревенская девочка, и драматической красотой своей истории, и вышитым защитными знаками капотом, который начала носить, ещё не успев заметно округлиться.
Ра и Госпожа Ит-Ор вошли в тёплый покой. Женщины из свиты забрали их плащи; на минутку остановившись перед зеркалом, чтобы дать Госпоже Смотрительнице Покоев поправить церемониальную причёску своей Государыни, Ра не удержалась от нового вопроса:
– Как же они могут быть в тесном родстве вообще без чужих? А их жёны? Они ведь не могут вызывать на поединки своих родных братьев? Говорят, Небеса карают за такой грех тяжело и страшно…
Вдова Нэр усмехнулась невесело и, пожалуй, жестоко – но ласково сказала Ра:
– Вы проницательны и умны, моя дорогая Племянница. Поединок с Братом – преступление в землях Братства, как и поединок с Настоящим Мужчиной или Прирождённым Мужчиной вообще…
– «Прирождённый» – это Всегда-Господин?
– Да. И это сам Лев, конечно, это Львята, это Волки-воины со своими Волчатами, это вся знать Лянчина поголовно. Двое лянчинских аристократов не запятнают себя, скрестив клинки в поединке за любовь – они же считаются кровными братьями, даже если это не совсем так.
Сестричка и Забияка Ю-Ке, подойдя ближе, слушали слова Вдова Нэр, как недобрую сказку; Госпожа Ит-Ор скрестила руки на груди, прикрывая душу от зла. Ра спросила, хотя чувствовала – ответ будет неприятен:
– Но, дорогая Тётушка, вы не ответили, с кем они вступают в брак. Если со своими нельзя, то с чужими, очевидно, низко?
– Вы будете настоящей Государыней, – сказала Вдова Нэр нежно. – Вы понимаете суть и задаёте правильные вопросы. Всё верно. Жён у них нет, и в брак они не вступают.
– А дети?
– Как же можно без детей? Ведь им нужны новые Львята и Волчата, хищники, рождаемые для грабежей и убийств, натаскиваемые на грабежи и убийства, готовые грабить и убивать, стоит их Льву подать знак. Грабители и убийцы, расширяющие границы войнами – вот кто они. Их очень много, все они зовут себя Прирождёнными Мужчинами, а их несчастные рабыни, те, кто рожает им детей, никогда не становясь возлюбленными – это любые Юноши, не входящие в Братство и оказавшиеся на дороге Братьев в недобрый час.
– Хок! – не выдержала Сестричка. – Как это возможно?!
– Боевые трофеи, – продолжала Вдова Нэр. – Пленные. Дети крестьян, дети ремесленников, дети купцов, дети всех работяг Лянчина, которые считаются рабынями хищных зверей просто потому, что звери имеют право их взять – потому, что несчастным не повезло родиться Настоящими Мужчинами. Государыня должна знать, с кем именно граничат наши южные земли. Они впервые прислали послов, наши добрые соседи. До этого они лишь вламывались на нашу территорию с боями.
– Что же привело их теперь? – спросила Ра. – У них проснулась совесть или появилась добрая воля?
Госпожа Ит-Ор рассмеялась и Вдова Нэр улыбнулась.
– Маленькая Племянница, – нежно сказала Вдова, – таких приводит лишь страх и ненависть. В последней приграничной стычке в руки наших солдат попал Львёнок, молодой зверёныш, ещё не научившийся остерегаться. Мой покойный Брат написал Льву письмо, где пообещал поступить с этим зверёнышем, как с воришкой, попавшемся на мелкой кражонке – если Лев не начнёт переговоры. Это подействовало. Они же – Братья: бросить Брата в таком положении, если есть шанс что-то изменить – тяжкий грех. Если бы мы обещали убить маленького мерзавца, они огорчились бы, но не приехали бы сюда; мысль о том, что их Прирождённый Мужчина, да ещё львиной крови, будет рабыней какого-нибудь простака, если не хуже – нестерпима их самолюбию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});