— Заперт в ловушке с компанией праведников, — жаловался долговязый, — а увольнительной и не пахнет. Дрянь жизнь.
— Ты прав, — согласился с ним капрал, между делом листая журнал, обнаруженный в убежище. — Твоя жизнь станет дрянью, если ты получишь увольнительную, по которой ты стонешь, я не дал бы и полушки за то, что ты вернулся бы из нее живым.
Солдат насмешливо хмыкнул:
— Ты что, тоже испугался оранжевых шаров?
— Если они могут перерезать глотки — да! И если от огнемета им ничего не делается.
Долговязый с удивлением покачал головой:
— Ты действительно веришь во всю эту чушь?
— Я верю в четыре мертвых батальона, — парировал капрал. Затем, меняя тему: — Смотри, портрет Мадриджа из Верховного Совета. — Он сосредоточенно разглядывал текст под портретом, а затем передернул плечами. — Хотелось бы научиться читать по-реккски, интересно знать, что они думают о старине Мад…
Гудение спрятанных машин усилилось, чтобы компенсировать волну холодного воздуха, неожиданно вкатившуюся в убежище со стороны лестницы. Воздух этот слабо отдавал дождем, некоторые запахи были знакомы, другие же были чужими.
— Интересно, — сказал долговязый, — откуда сквозняк? Я считал, что в таких местах сплошная герметичность.
— Кто-то, вероятно, открыл дверь, — ответил капрал рассеянно, поглощенный разглядыванием журнала.
— Й-ио? Кто? — Рядовой посмотрел вокруг. — Нас здесь семеро — все на месте. Кто же тогда открыл?
Машины продолжали гудеть, но звук изменился. Плотный солдат, который выиграл у рядового пятнадцать спящих, как раз подошел и услышал его вопрос.
— Может, это был оранжевый шар, — прошептал он.
Рядовой непроизвольно вскочил, и плотный издал неприятный звук.
— Очень смешно, — сердито проворчал рядовой. — Очень смешно.
— Кто-то, — вставил капрал, — не закрыл за собой дверь. Сокскин, почему бы тебе не пойти и не заняться этим пустяком, — только на этот раз убедись, что она закрыта надежно, хорошо?
— А почему я? — спросил рядовой, ему явно не хотелось идти.
— Потому что я выбрал тебя! — сказал, как отрезал, капрал. — Ну, живо!
Рядовой с ненавистью посмотрел на него, взял свое оружие и вышел из помещения. Шум от его шагов по стальным ступенькам стих, и капрал вернулся к своему журналу, вполуха прислушиваясь, когда стукнет закрываемая дверь.
Вместо этого в колодце лестничной клетки появилось внезапное свечение, за которым последовал душераздирающий вопль, наполненный неподдельным, настоящим ужасом.
Прежде чем свечение исчезло, капрал уже решительно вел своих парней вверх по лестнице. Они обнаружили Сокскина на верхней площадке: он лежал, скрючившись от боли и злобно бормоча, как будто в умопомешательстве. Они промчались мимо него, взяв оружие на изготовку.
Снаружи косые струи дождя в сгущавшихся сумерках секли высокие шпили города, и капли громко барабанили по крышам автомобилей на улице. И… все. Никаких светящихся оранжевых шаров, никаких завернутых в саван призраков. Просто дождь, и ветер, и город.
— Капрал! — позвал тот, плотный, по фамилии Ворджен, наклонившись над скорчившимся у их ног Сокскином.
— Что там?
— Он постоянно повторяет, что это был один из тех шаров-головорезов, — сказал Ворджен. Он прислушался еще, затем продолжил: — Сокскин говорит, что шар появился прямо перед его лицом, когда он пошел закрыть дверь.
Капрал торопливо рывком закрыл дверь, и они внезапно оказались в чернильной темноте. Он ругнулся.
— Никто не захватил с собой фонарь? Разумеется, никто. — Он снова выругался и ощупью пошел по ступенькам вниз. — Мы должны доложить об этом, — сказал он, а его голос дрожал почти так же, как и его колени. Он замолчал и собрал волю в кулак, чтобы дойти вниз живым.
Где-то приглушенно громыхал тягач по сельской дороге, за которой тянулись заснеженные поля и извилистые холмы. Свет от его фар то исчезал, то появлялся снова. В лучах фар плясали причудливые тени.
— Ради Сирри, осторожнее! — закричал, перекрывая рычание двигателя, радист, который сидел рядом с водителем. — Не гони так, а то ты всех нас угробишь.
— Некогда осторожничать, — коротко бросил водитель. Его глаза были прикованы к дороге, а руки в перчатках цепко держались за руль. — Капитан велел торопиться.
— Йио, однако вряд ли мы принесем ему много пользы, если окажемся мертвыми в придорожной канаве, — сердито возразил радист.
Водитель осторожно опустил армированное боковое стекло.
— Нам очень надо попасть туда. Мы сейчас проехали дорожный знак — ты заметил, что на нем?
— Каким образом? — полюбопытствовал радист. — Я не могу читать на земном языке. Подожди минуточку… — Он включил свой ларингофон, поговорил с кем-то, кто был на их пути, впереди. Затем: — Если на следующем перекрестке будет знак с тремя вертикальными полосами, это тот, который нам нужен. Здесь — поворот налево.
Наконец они прибыли на нужное пересечение дорог, и водитель, притормозив, вписал огромный грузовик в поворот.
— Вот теперь, — сказал он, — вперед!
Мотор взревел, и машина устремилась вперед.
— Лучше бы тебе ехать помедленней, — опять забеспокоился радист. — Если вообще это здесь, оно должно сразу же показаться. Вот оно!
Водитель проследил за его указательным пальцем.
— Сирри!
Наперерез машине скакал громадный черный зверь, он мчался во весь опор на четырех стройных, работающих, как поршни, ногах, его хвост напоминал темное облако, хлеставшее по бокам. А верхом на нем, припав к спине этого чудовища, сидел человек, и за его спиной развевалась широченная пелерина.
— Он гонится за нами, — прошептал радист.
— Еще посмотрим, кто кого, — сердито ответил водитель.
Тягач ринулся вперед, но зверь и его всадник начали сокращать расстояние, в упорной гонке подбираясь все ближе и ближе. Казалось, копыта чудовища еле касались земли… Радист заметил бледный конус света, который появился откуда-то из-за заднего борта автомобиля и следовал за мчащейся диким карьером тварью от определенной точки. Этот конус напоминал что-то очень знакомое…
Но что? Он должен был бы узнать это, похоже, это входило в его курс обучения… Он пытался вспомнить, но тварь приближалась и увеличивалась в размерах. Он уже не мог думать связно: суеверный страх льдом сковал его мозг. Он знал, что его ждет, слышал о судьбе других, которые ехали по этой дороге, знал, что никакие самые изощренные и безумные маневры не по могут.
Так и случилось. Когда тварь пересекла дорогу и попала в свет фар тягача, она приняла ужасающие, гигантские размеры. Затем она встала на дыбы, а всадник бросил что-то прямо в ветровое стекло. Оно пульсировало, светилось ярко-оранжевым светом и прямо на глазах раздувалось до неимоверных размеров…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});