— Мы поедем на нем? — спросил Стефан, вытянув шею, и бросив взгляд на маленький, установленный на спине очень большого животного, паланкин.
— Придется, — уныло сказал Дамон. — Вряд ли мы сможем пройти весь путь пешком. И мы не может использовать магию или этот фантастический мастер–ключ, которым вы воспользовались, чтобы проникнуть сюда. Магия не работает, но телепатия активируется на самой вершине Темного Измерения. Эти измерения плоские, как пластины, и согласно Бонни, на крайнем севере есть разлом, другими словами, недалеко отсюда. По стандартам Измерения трещина небольшая, но достаточно большая для нас. И если мы хотим достигнуть Сторожки у Врат Семи Сокровищ, мы поедем на носильщике.
Стефан пожал плечами и сказал, — Хорошо. Что ж, в путь.
Пилат ставила лестницу. Леди Ульма, Бонни и Елена, вместе наблюдая за малышкой Адарой, и смеялись, и плакали.
Все еще смеясь, они тронулись в путь.
Первая неделя или около того была скучной. Они сидели в паланкине на спине носильщика по имени Дазар с компасом из рюкзака Елены, свисающим с потолка.
Как правило, они держали шторки паланкина открытыми, кроме шторки с западной стороны, где раздутое, кроваво–красное солнце, слишком яркое для глаз из–за более чистого воздуха, чем в городе, постоянно маячило над горизонтом.
Окружающая их картина была до ужаса однообразной, взгляду было не за что зацепиться, только несколько деревьев и много миль холмов, коричневых от высушенной травы. Ничего интересного, ни одного охотника не встретилось им по пути. Единственное изменение состояло в том, что проехав дальше на север, они заметили, что заметно холодало.
Было довольно тяжело постоянно находиться в таком тесном пространстве. Дамон и Елена успокоились, или, по крайней мере, притворились, игнорируя друг друга. Елена и подумать не могла, что такое возможно. Дамон просто ложился спать, пока другие бодрствали, и сторожил их, пока спали они, поскольку носильщик шел вперед и днем и ночью. И если Дамон бодрствовал, когда не спала Елена, то он просто покидал паланкин и ехал на огромной шее носильщика. Мы оба слишком упрямые, думала Елена. Ни один из нас не сделает первый шаг.
Между тем, остальные обитатели паланкина начали играть в небольшие игры, собирая высушенные травы в стороне от дороги, они пытались сплести из нее кукол, мухобойки, шляпы, хлысты. Стефан, оказался тем, кому удавались самые сложные вещи, и он сделал мухобойки и широкие опахала для каждого.
Также они играли в различные карточные игры, используя небольшие жесткие «карточки гостя» (не иначе как Леди Ульма решила, что по пути они могут дать званый обед?), как игральные, тщательно промаркировав их. И конечно, вампиры охотились. Иногда это занятие занимало довольно много времени, так как развлечений было немного. «Черная магия», которой Леди Ульма снабдила их, помогала коротать время между охотами.
Когда Дэймон посещал паланкин, выглядело это, словно он являлся на вечеринку без приглашения, воротя нос от хозяев.
Наконец, Елена не выдержала и Стефан, используя свои способности, помог ей подняться на спину носильщика (смотреть вниз или карабкаться самой, как варианты определенно не рассматривались), магия полета еще действовала. Она присела рядом с Дамоном, собираясь с духом.
— Дамон, я понимаю, что ты имеешь право злиться на меня. Но не вымещай это на других. Особенно на Бонни.
— Очередная лекция? — спросил Дамон, одаривая ее взглядом, способным заморозить пламя.
— Нет, это только… пожелание, — она не смогла заставить себя произнести «просьба».
Когда он не ответил, и тишина стала невыносимой, она сказала, — Дамон, для нас… мы отправились на поиски сокровищ не из жадности или жажды приключений или по другой нормальной причине. Мы отправились, потому что мы должны спасти наш город.
— В Полночь, — раздался голос позади Елены. — В Последнюю Полночь.
Елена оглянулась. Она ожидала увидеть Стефана, помогающего Бонни преодолеть трудности подъема. Но увидела только стоящую на лестнице Бонни.
Елена забыла, что боится высоты. Она встала, покачиваясь на спине носильщика, готовая спуститься вниз, если на «водительском сиденье» не хватит места Бонни.
Но Бонни была очень стройной и все трое благополучно разместились.
— Последняя Полночь приближается, — повторила Бонни. Елена знала это состояние: монотонный голос, белое, как мел лицо, пустые глаза. Бонни находилась в трансе — и в движении. Это должно быть важно.
— Дамон, — прошептала Елена. — Если я заговорю с ней, это разобьет ее транс. — Ты можешь спросить ее телепатически, что это значит?
Через мгновение она уловила ментальный вопрос Дамона. «Что значит последняя полночь? Что должно произойти?»
— Именно тогда все и начнется. И меньше чем час все закончится. И… полночь больше не настанет.
«Прошу прощения? Полночь больше не настанет?»
— Не для Феллс Черч. Никого не останется, чтобы увидеть их.
«И когда это случится?»
— Сегодня вечером. Дети, наконец, готовы.
«Дети?»
Бонни только кивнула, ее глаза смотрели куда–то вдаль.
«Что–то случится с детьми?»
Бонни прикрыла глаза и не ответила. Казалось, она не услышала вопроса.
Елене нуждалась в поддержке. И неожиданно она ее получила. Дамон, потянувшись через Бонни, взял Елену за руку.
«Бонни, дети собираются сделать что–то в полночь?» мысленно спросил он.
Глаза Бонни заполнились слезами, и она склонила голову.
— Мы должны вернуться. Нам необходимо попасть в Феллс Черч, — сказала Елена, и едва понимая, что делает, отпустила руку Дамона и спустилась по лестнице. Раздутое красное солнце выглядело иначе — меньше. Она потянулась к шторке паланкина и едва не ударилась головой о голову Стефана, который поднимал шторку, чтобы впустить ее.
— Стефан, Бонни в трансе и она говорит…
— Я знаю. Я все «слышал». Я даже не успел перехватить ее. Она вскочила на лестницу и быстро вскарабкалась, словно белка. Как думаешь, что она имеет в виду?
— Помнишь, о чем мы узнали в нашем с Бонни «бестелесном путешествии», когда мы шпионили за Алариком? Вот что произойдет в Феллс Черч. Все дети, все сразу, ровно в полночь… именно поэтому мы и должны вернуться…
— Не спеши. Не спеши, любовь моя. Вспомни, что сказала Леди Ульма. Здесь прошел почти год, а в нашем мире всего несколько дней.
Елена колебалась. Это было правдой, она не могла отрицать. Однако, внутри у нее похолодело…
Она внезапно поняла, что холод реальный. Дул сильный ветер и пробирал до костей.
— Надо достать наши меховые подстежки, — сказала Елена, тяжело дыша. — Мы должны добраться до разлома.