Читать интересную книгу Элвис Пресли: Реванш Юга - Себастьян Даншен

С самой своей встречи в мае 1966-го оба рванули с места в карьер, и вскоре родился альбом «Велико искусство Твое». Доброе согласие с новым продюсером пошло на пользу Элвису: к нему вернулась давно утраченная энергия, о чем говорит сеанс, на котором предстояло записать песни к «Пикнику у моря», в феврале 1967 года. По заведенному порядку Пресли, особо не торопясь, приехал в Студию «Б» Ар-си-эй в Нэшвилле. Прошел медосмотр, предварявший каждые новые съемки, потом встретился с Фредди Бинстоком, который пробежал с ним список песен для фильма. Держа в руках тексты, Элвис машинально записывал песню за песней, но вдруг решил выдать свою версию шлягера Эдди Арнольда 1956 года — «You Don’t Know Me» («Ты меня не знаешь»), и к нему вернулся задор. В то время как с предыдущими песнями он расправлялся за несколько минут, с этой он повозился, делая дубль за дублем с той дотошностью, какая была ему свойственна в начале карьеры.

Этот случай показал Фелтону Джарвису, что угасающее пламя легко раздуть. Неизбежное падение продаж говорило о потребности в качественных песнях, и продюсер решил взять дело в свои руки, снабдив певца репертуаром, достойным его ожиданий, на сеансах звукозаписи, которые наметили на сентябрь в Нэшвилле.

Во время недавнего пребывания в Голливуде Элвис услышал по радио проходной шлягер «Гитарист» — историю бродячего сельского музыканта, которая была словно создана для него. Автор песни Джерри Рид был студийным музыкантом, связанным с миром столицы кантри, и Джарвис предложил обратиться к нему: тот выдал бы весьма характерный аккомпанемент на гитаре. Рид охотно откликнулся на приглашение, и после дюжины дублей Джарвис получил искомое. Он предложил Элвису продолжить в том же духе, переписав по-своему «Big Boss Man» — эталон чикагского блюза. Как каждый раз, возвращаясь к своим музыкальным корням, Пресли просто искрился, и его продюсер, убежденный в том, что движется по верному пути, не скрывал своей радости.

Однако приходилось ловчить с Фредди Бинстоком, который четко следовал инструкциям полковника, навязывая песни, сочиненные записными авторами «Хилл энд Рейндж». Уладив эту формальность, Пресли начал новый сеанс на следующий день с вдохновенного прочтения «Hi-Heel Sneakers» («Туфли на высоких каблуках») — хита трехлетней давности афроамериканского певца Литтла Томми Таккера. Гитара Скотти Мура образовала прекрасный ансамбль с губной гармоникой Чарли Маккоя и саксофоном Бутса Рэндолфа, придав этой длинной импровизации искомую атмосферу блюза, удачное сочетание звучания кантри и энергетики соула, свойственной негритянской музыке того времени.

Но в то время как все участники события выражали свое удовлетворение, Фредди Бинсток кривился, ибо все решилось в последний момент и он не успел обговорить права на песню с заинтересованным издателем. Во второй раз за последние сутки Джарвис и Элвис поставили его перед свершившимся фактом: накануне Бинсток уже вступил в жаркий спор с Джерри Ридом, отказавшимся наотрез уступить свою долю «Хилл энд Рейндж». Хотя Бинсток и давал ему понять, что «Гитарист» не будет издан, если они не договорятся, Рид отказывался уступать: его упорство подогревало сознание того, что Ар-си-эй не допустит такой ошибки, как спрятать в запасники столь перспективную запись.

Бинсток и полковник пришли в ярость, и Фелтону Джарвису пришлось вернуться к устоявшимся порядкам осенью 1967 года, когда записывали песни к новому фильму Элвиса — «Вали отсюда, Джо». По сценарию, в фильме было всего четыре песни, но когда Джарвис и Пресли увидели «Доминик», предложенный Бинстоком, который Элвис должен был исполнять на экране под фонограмму, стоя лицом к лицу с быком — вершина гротеска, — они поняли, что дальше ехать некуда. Униженный Пресли не скрывал своего намерения вернуться к более приличному репертуару, что объяснялось возвращением в студию Джерри Рида. В тот день он принес с собой красивый блюз под названием «U.S. Male» («Американский мужчина»), и Элвис представил захватывающее прочтение этой песни под одобрительным взглядом Джарвиса.

Фредди Бинсток рвал и метал, но не мог ничего противопоставить отклонению от курса, заданного полковником. Результат сентябрьских сеансов быстро дал о себе знать: «Big Boss Man» пробился в список сорока лучших шлягеров и разошелся в 350 тысячах экземпляров, похожие результаты показали «Гитарист» и «Туфли на высоких каблуках», вышедшие на одном сингле в начале января. Пластинка не вызвала такого ажиотажа, на какой надеялся Джарвис, но «процесс пошел», и весной «Американскому мужчине» удалось закрепить успех: он занял 28-е место в хит-парадах и стал самой продаваемой пластинкой Пресли за последние три года: полмиллиона распроданных «сорокапяток».

С 1968 года началась эпоха возрождения в плане грамзаписи. Вечером 29 февраля на ежегодной церемонии вручения премии «Грэмми» Пресли неожиданно для всех получил награду — вот это был сюрприз так сюрприз! Элвису еще ни разу не удавалось заполучить «Грэмми». Он номинировался на эту премию в 1959-м и 1960-м, но систематически «пролетал»: выборщики, отобранные консервативнейшей Академией звукозаписи США, старались оттеснить в сторонку самых буйных представителей нового поколения, давая дорогу более благопристойным артистам.

Впоследствии, в середине шестидесятых, когда рок-н-ролл наконец-то утвердился в общественном сознании, Элвис уже не обладал достаточным престижем, чтобы претендовать на эту награду, и получил свою первую «Грэмми» лишь как «Лучший исполнитель священной музыки» за альбом «Велико искусство Твое». Символичное решение, но оно говорило о возвращении артисту милости: на взгляд истеблишмента из мира грамзаписи, непослушный ребенок Америки пятидесятых окончательно присмирел, выпустив сборник, заглавная песня которого (адаптация протестантского гимна скандинавского происхождения, относящегося к концу XIX века) стала популярна десятью годами раньше во время одного из знаменитых морализаторских крестовых походов евангелиста Билли Грэма.

Тем ярче был контраст с миром «седьмой музы», как подметил критик из «Нью-Йорк таймс» после выхода той же весной фильма «Спидвей»: «Элвис Пресли в корне изменил музыку и образ жизни подростков, когда дебютировал двенадцать лет тому назад, но этого не скажешь о двадцати шести фильмах, в которых он снялся после своего прорыва с „Отелем, где разбиваются сердца“».

Сам Элвис уже даже не старался подавлять отвращение к ролям, которые ему предлагали. «Мне было от них физически плохо, — скажет он пять лет спустя в документальном фильме „Элвис на гастролях“. — Никто не хотел намеренно причинить мне боль, но тот образ, который навязывали мне в Голливуде, совершенно мне не подходил. Я прекрасно это сознавал, но ничего не мог поделать».

От скуки и депрессии Элвис действительно заболел. Весной 1967 года, когда ему предстояло сыграть отпрыска богатого семейства в «Пикнике у моря», он познакомился в Мемфисе с покладистым врачом, доктором Джорджем Никопулосом, который выдал ему вожделенное заключение, позволявшее на время уклониться от съемок. Десять дней спустя, вскоре после приезда в Голливуд, Элвис поскользнулся в ванной и очень неудачно упал. Полковник приписал эту неприятность умственному перенапряжению, виной которому был Ларри Геллер, однако в большей степени, чем гуру Элвиса, в нем был повинен коктейль из таблеток, которые певец ежедневно поглощал, чтобы развеять тоску.

Съемки «Пикника у моря» начались с опозданием почти на месяц, но это было лишь началом мучений, поскольку на горизонте уже маячили «Спидвей» и «Вали отсюда, Джо»: менеджер Элвиса был не тот человек, чтобы дать ему хоть малейшую передышку.

Как раз в это время на экраны вышел фильм «Легко пришло, легко ушло», подтвердив возрастающее равнодушие со стороны подростковой аудитории: собрав меньше двух миллионов долларов, фильм дотянулся лишь до пятидесятого места по кассовости; впрочем, «Двойная проблема» и того не смогла, не говоря уже о полном провале «Вали отсюда, Джо» и «Спидвея», которым едва удалось «отбить» свои бюджеты. Только в Индии этот жанр еще привлекал толпы кинозрителей, в США же и в других странах фильмы с Элвисом уже не котировались, в Европе прокатчики приобретали их с большим скрипом.

Разочарование Пресли нашло отклик и у полковника Паркера, чьи доходы в огромной степени зависели от потенциальных прибылей, которые давал прокат фильмов. Уже в марте 1967 года он поделился своей обеспокоенностью с прикормленными корреспондентами из «Метро-Голдвин-Майер» и посоветовал им пересмотреть рецепт, больше не делавший сборов: «Смею надеяться, что вы сейчас всматриваетесь в свой хрустальный шар, чтобы снабдить нас добрыми старыми надежными историями». Ответ студии не заставил себя ждать: на весну 1968 года наметили шпионскую комедию «Немного жизни, немного любви», в которой Элвис предстал в необычном юмористическом ракурсе.