Читать интересную книгу Элвис Пресли: Реванш Юга - Себастьян Даншен

Рождение Лайзы Марии 1 февраля 1968 года, ровно через десять месяцев после свадьбы ее родителей, ничего не изменило в отношениях, зашедших в тупик. На первых страницах газет Элвис заявлял о своей гордости, а полковник понимающе подмигивал, объявляя, что уже составил контракт будущей звезды, но парадный фасад дал трещину: удрученная поверхностным интересом Элвиса к Лайзе Марии, Присцилла вскоре решила восстановить попранное самолюбие в объятиях мускулистых и сочувственно относящихся к ней мужчин.

Парадоксальным образом Пресли выбрал именно этот момент, чтобы вернуть своей карьере певца блеск, утраченный с начала десятилетия.

Глава десятая. ВОЗВРАЩЕНИЕ КОРОЛЯ. 1968–1969

С гордостью барышника полковник Паркер взял в привычку сообщать во всеуслышание о финансовых достижениях своего «трехлетки» в конце каждого сезона. 1967 год ознаменовался существенным увеличением прибылей по сравнению с предыдущим, за год доходы Элвиса увеличились с 3,1 миллиона долларов (из них 2,5 миллиона от кино) до 3,5 миллиона. Этот внушительный рост (почти 13 процентов), казалось, подтверждал, что карьера Элвиса процветает, как и исключительная компетентность его менеджера. Если добавить к этому растиражированную в прессе свадьбу звезды с хорошенькой девушкой, десятью годами его моложе, и скорое рождение ребенка, можно было предположить, что к тридцати восьми годам Пресли получил от жизни всё, что хотел.

Однако стоило лишь слегка поскрести эту залакированную идиллическую картинку, чтобы понять: действительность была не так лучезарна. Помимо семейной жизни, которая начала давать сбой еще до рождения Лайзы Марии, Элвис не испытывал удовлетворения ни от кино, ни от грамзаписей: он был прежде всего певец, а уж потом актер, а поэтому больнее всего переживал неудачи именно в этой области. Несмотря на все потуги Ар-си-эй, сделавшей на него долгосрочную ставку, по многим признакам можно было понять, что между Пресли и широкой публикой разверзается пропасть. Последний большой успех он пережил шесть лет назад, весной 1962 года, когда «Good Luck Charm» («Очарование удачи») целые две недели занимала первую строчку в хит-парадах поп-музыки журнала «Биллборд».

С тех пор «сорокапятки», преодолевавшие символический рубеж в миллион распроданных экземпляров, выходили всё реже и реже: четыре — в 1964-м, три — в 1965-м, две — в 1966-м, а в 1967 году — ни одной… Всё это указывало на пробуксовывание карьеры Элвиса как певца. Мыслящие головы в Ар-си-эй прекрасно сознавали посредственность вялых композиций, написанных для его фильмов, и предпочитали извлекать из запасников записи, более согласующиеся с его образом короля рок-н-ролла. «Crying in the Chapel» («Плач в часовне»), записанный в 1960 году вскоре после возвращения Пресли из армии и принесший ему самый большой успех в середине десятилетия, а также «Ain’t That Loving You Baby» («Разве это не любовь, детка») и «Tell Me Why» («Скажи мне почему») — два заимствования из ритм-энд-блюза, записанные соответственно в 1958 и 1957 годах, — позволили состряпать два лидера продаж в эти годы тощих коров.

Губя себя на экране в роли бедного певца и не получая позволения импресарио вернуться в свою естественную среду — на сцену, Элвис в конце концов превратился в карикатуру на самого себя. Замкнувшись в бездарном репертуаре, он утратил связь со своей изначальной музыкальной средой. Вот парадокс: большинство артистов, пришедших ему на смену на верхние строчки хит-парадов, открыто заявляли о том, что испытали его влияние, будь то «Бич Бойз», «Роллинг стоунз», «Битлз», «Раскалз» или «Троггз», солист которых показательным образом взял себе псевдоним Per Пресли. Тем, кто попытался бы приписать охлаждение публики жестокому и неизбежному велению моды, достаточно указать на карьеру Фрэнка Синатры, по-прежнему находившегося в центре внимания благодаря «Strangers In The Night» («Путники в ночи»), «That’s Life» («Такова жизнь») и «Somethin’ Stupid» («Глупость») в 1966–1967 годах, через двадцать лет после первого успеха.

Фирма грамзаписи была настолько уверена в неизбежном закате звезды Элвиса, что в начале 1967 года пересмотрела его контракт. Продлив его до 1980 года, Ар-си-эй-Виктор тем не менее решила сэкономить: певец и его менеджер сохранили гарантированные 300 тысяч долларов в год до 1970 года, однако в последующие пять лет эту сумму предполагалось сократить на треть, а начиная с 1976-го — никаких авансов с авторских отчислений.

Эти условия стали отражением постепенного сокращения продаж, которые еще более снизились в 1967 году. Сборник «How Great Thou Art» («Велико искусство Твое»), разошедшийся весной лишь в двухстах тысячах экземпляров, стал провальным, по мнению маркетологов Ар-си-эй, которые рассчитывали на новый сборник гимнов, чтобы подстегнуть продажи альбомов: в прошлом Элвису всегда удавался госпел. Продажа саундтреков к фильму «Двойная проблема» несколько месяцев спустя шла не лучшим образом, и хотя альбом, выпушенный осенью после выхода на экраны «Пикника у моря», чуть поправил положение, в основном это была заслуга маркетинговой команды, которая вложила в обложку фотографию Элвиса и Присциллы в день свадьбы.

В плане «сорокапяток» и ЕР результаты выглядели еще тревожнее, ведь этот сегмент рынка был самым надежным показателем популярности Элвиса с самого начала его карьеры. «Indescribably Blue» («Неописуемый синий цвет»), выпущенный в январе 1967-го, разошелся только в трехстах тысячах экземпляров, a «Long Legged Girl (With the Short Dress On)» («Длинноногая девочка в коротеньком платье») с трудом нашла 200 тысяч покупателей. Громкий провал ЕР, поступившего в продажу в марте после выхода на экраны фильма «Легко пришло, легко ушло», позволил соизмерить охлаждение поклонников Элвиса: разошлось менее тридцати тысяч пластинок — самый низкий показатель за всю карьеру Короля.

Все, казалось, указывало на то, что политика общего знаменателя, которой придерживался полковник, чтобы превратить Элвиса в эстрадного певца без яркой индивидуальности, оказалась несостоятельной. Стремясь к консенсусу и не обращая внимания на изменение вкусов покупателей пластинок, Паркер в конце концов добился оторванности своего артиста от рыночной реальности. В 1968 году уже невозможно было выпустить «сборную солянку» из песен, как три года тому назад, под заглавием «Элвис для каждого» и изображением кассового аппарата на обложке. Создавалось впечатление, что Пресли окончательно утратил популярность, и цепкая коммерческая политика Ар-си-эй не сможет продлевать до бесконечности состояние благодати, отошедшее в область воспоминаний.

Находясь в изоляции, Элвис не осознавал в полной мере равнодушия к нему публики. В Мемфисе вокруг Грейсленда постоянно толклись фанатки, и ему казалось, что ничего не изменилось, но в последнее время его поездки по стране уже не сопровождались сценами буйства. Один проделанный опыт открыл ему глаза на реальное положение дел: он на спор согласился пройтись по улицам Голливуда без охраны. В противоположность тому, что произошло бы еще несколько лет тому назад, никто не попросил у него автограф, и несмотря на все его усилия обратить на себя внимание, прохожие, к его ошеломлению, шли мимо, словно не замечая его.

Кроме полковника, изощрявшегося, чтобы создать впечатление, будто ничего не изменилось, все в окружении Элвиса, начиная с руководства фирмы грамзаписи, тревожились.

Здесь тоже в воздухе витали перемены. В 1966 году Стив Шоулс поднялся по служебной лестнице, достигнув поста вице-президента по эстраде. Это была справедливая награда за мудрую издательскую политику, благодаря которой он превратил Нэшвилл в музыкальную столицу кантри.

Преемника Шоулса при Пресли звали Чарлз Фелтон Джарвис. Поклонник первой волны, этот бывший певец в 1959 году записал свое «приношение» — «Don’t Knock Elvis» («Не обижайте Элвиса»). Хороший шоумен, но заурядный исполнитель, Джарвис впоследствии сменил амплуа и проник в мир южных студий звукозаписи в качестве художественного руководителя. Хорошо знавший музыку соул из Атланты, раскрутивший такие группы, как «Tams», «Gladys Knight&the Pips», он сделал себе имя, став продюсером песни «Шейла» певца Томми Ро — одного из хитов сезона 1962 года.

Этот подвиг принес ему работу в Нэшвилле, поначалу — в Эй-би-си-Рекордз, где Джарвис следил за творческим ростом Марвина Бенефильда, он же Винс Эверетт, — клона Элвиса, позаимствовавшего свое сценическое имя у героя-преступника из «Тюремного рока». На него положил глаз Чет Аткинс, заправила студий Ар-си-эй в Нэшвилле, и Джарвиса взяли на работу в эту компанию. В 1966 году он сменил Шоулса при Элвисе и играл эту роль до самой кончины Короля. Словоохотливый и забавный оригинал (он держал в своем кабинете анаконду и разделял с полковником Паркером страсть к розыгрышам) превосходно «спелся» с Элвисом. В студии он отдавал предпочтение округлому и всезаполняющему звуку, обеспечивающему главенство оркестра над голосом.