Читать интересную книгу Реймунд Стург. Лабиринт верности (СИ) - Чуринов Владимир

Зарплата чиновника оказалась вполне сносной — около сотни золотых оров в месяц, плюс премиальные за особо сложные задания, а также сверхурочные. Для примера, зарплата офицера в чине лейтенанта армии составляла в Ахайосе от сорока до семидесяти золотых. А простой крестьянин острова Калистис зарабатывал не более десяти-пятнадцати золотых в год.

Дейцмастер де Маранзи ясно дал понять, что относится к новичку весьма неплохо, и за это отношение ожидает много от своего сотрудника. Однако первые пара месяцев службы шли как испытательный срок. В основном Фредерику доставалась нудная, рутинная, но совершенно необходимая работа, которая обеспечивала Канцелярии необходимые ресурсы для бесперебойного функционирования.

Первым заданием Вангли получил слежку за шваркарасским торговцем, тучным дядькой лет сорока, отличавшимся завидным постоянством, свойственным устроенной жизни. Торговец, а вернее, купец, уполномоченный государством на торговлю в колониях, но лишь между колониями, а не с метрополией, регулярно посещал бордель «Розовое Сердце», несколько трактиров в своем районе и игорный дом «Престиж». Но с некоторых пор стал мрачен, с каждым днем все меньше ел, чрезмерно много пил и почасту обижал до этого любимую жену. Поскольку купец этот к тому же был доносчиком Канцелярии, обеспечивающим ее свежими новостями о жизни биржи, изменение поведения вызвало вопросы.

Оказалось, впрочем, все довольно несложным. Одна из шлюх в борделе была вампиршей, работавшей на Банду Трупоедов — сборище городской нежити всех мастей и видов, державшей район неподалеку от Торгового. Она сосала из похотливого толстячка кровь в разумных пределах, а также превратила его в дойную корову для банды.

Вампиршу пришлось пожурить серебряной плетью и, объяснив ей всю неправедность ее пути, убедить честно и часто рассказывать все тому же купцу новости о насущной жизни мертвяков города и планах банды, кровь в разумных пределах позволили сосать и дальше.

Далее довольно долго пришлось заниматься курьерской работой, собирая сведения от различных доносчиков, как оказалось, во множестве расставленных по городу Гийомом и Канцелярией, с изяществом фехтовальщика и стратегическим подходом умелого шахматиста.

Тут Стервец получил весьма ценный урок — бери в доносчики лицо заинтересованное и уязвимое.

Например, в квартале Крыс доносили рядовые бойцы банд, которым нужны были деньги для поддержки семей, если бы их раскрыли, то тут же живьем распяли на воротах пагоды главы банды.

В Банде Безумцев доносчиками служили самые слабые и ущербные из ее членов. Общество безумных бойцов, берсерков, отморозков и костоломов с одной стороны держало их в черном теле, с другой стороны — просто не замечало. А доносительство, во-первых, хорошо вознаграждалось, а во-вторых, Канцелярия иногда помогала своим внештатным сотрудникам сводить счеты с особо борзыми ущемителями доносчика.

В то же время в Банде Ножей доносчиками, как правило, были видные члены банды, достаточно нечистые на руку и готовые на сговор с совестью, заинтересованные в том, чтобы именно работающим на них тартанам контрабандистов учиняли минимальный досмотр, пропуская порой такие вещички, которые были под запретом даже в беспутном Ахайосе.

В Банде Корона, состоящей из ублюдков различных аристократических родов Шваркараса, романтических безродных бретеров и ленивых магов-недоучек, сбежавших из своих школ и гильдий ради «красивой» жизни, шпионили все. Причем добровольно — банда объявляла о своей открытой поддержке Короне Шваркараса, но потому пользы от нее было мало.

В прочих бандах закономерность вывести было сложнее — как правило, это были самые различные «взятые за задницу» деятельными работниками Гийома личности, часто сотрудничающие неохотно, но не имеющие иного выбора.

В банде могучих мужененавистниц-Дев доносила девица, близкая к главе банды. За что ей иногда дозволяли видеться с Мадмуазель Жаннет — лучшей куртизанкой Ахайоса, к которой доносчица имела просто-таки нездоровую страсть.

В Банде Демониц, отличающихся схожей с Девами политикой, но к тому же занимающейся демонологией, доносчицей была вздорная девица, активно косящая под опытную оккультистку, на самом деле фальшивая до мозга костей неумеха, которой люди Гийома помогали держать образ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В таинственной и зловещей банде убийц-Призраков, тесно общающихся с миром духов, шпионил боец невысокого ранга, чья сестра содержалась под надзором Канцелярии. Информация о Призраках была очень важна — они, да еще банда убийц-Темных, как правило, стояли за большинством насильственных смертей излишне упрямых шваркарасских чиновников в Ахайосе.

Сложнее всего было, как ни странно, с Кварталом Отбросов, где жили самые нищие люди города. Они были столь несчастны, что их фактически нечем было привлечь. Если платить им, они быстро переставали работать и становились бесполезны. А запугать их было нечем, ни смерти, ни угроз, ни вымогательств они ввиду своего положения не воспринимали.

Так же не шпионили туземцы из Банды Колдуна — древний и опытный Колдун выявлял доносчиков среди своей паствы быстрее, чем они становились полезны.

Из занимательных мелких поручений Фредерику также запомнился поход в детский бордель, расположенный в Квартале Наемников, обворожительная хозяйка которого передавала чиновнику канцелярии списки своих клиентов с именами, чинами и пристрастиями, и в списки эти входило множество людей, могущественных и незаинтересованных в разоблачении их мелких пристрастий.

Небезынтересной была операция по вербовке одного из пиратских капитанов — сначала ему дали наводку на баснословную добычу, которую, по слухам, вез на своем побитом судне его коллега из берегового братства. А после того как амбициозный и алчный юноша захватил и потопил собрата по цеху, да к тому же пытал, не обнаружив на борту сокровищ, а потом в ярости зарезал… Парня на берегу встретил Фредерик с отрядом бойцов. Отвез к де Маранзи в Канцелярию, где толстячок-дейцмастер объяснил капитану, что теперь только его честная служба на благо Короны Шваркараса позволит юноше сохранить свою репутацию незапятнанной в Братстве, не будучи раскрытым.

Были и другие, ситуативные, но иногда довольно мрачные дела. Например, пустить слух о монстре, появившемся в Правительственном квартале — это потребовалось для того чтобы произвести ночной незаметный арест одного важного лица. Вызов на дуэль ригельвандского торговца, к сожалению, закончившийся летальным исходом, а нужен-то был только для того чтобы отвлечь его от собственного склада, где отравили часть товаров, предназначавшихся для вывоза из Ахайоса. Заказ местным наемникам нескольких взрывов в Торговом Квартале сделал на время местное купечество доверчивее к сотрудникам Канцелярии. А в нескольких подконтрольных Гийому театрах, по причине смены текущего политического курса, комедии, высмеивающие государственных чиновников, заменили на социальную сатиру про аристократов. Де Маранзи устраивал профилактику благородных дармоедов и обеспечивал поддержку в городе, чтобы все прошло естественно и незаметно.

«Боевым крещением» же, доказавшим, что Вангли готов для более серьезных операций, стало дело о «крысе» среди сотрудников Канцелярии, которой оказался один из опытных шпионов Гийома, перевербованный ригельвандскими деньгами. Фредерик выполнил все не совсем чисто, но зато довольно эффективно. Многодневная слежка, выяснение новых и старых знакомств, исследование маршрутов ежедневного движения шпиона, аккуратные обыски в квартире и прочие штатные мероприятия… ничего не дали. Тогда Стервец последовал принципу интуиции и был вознагражден удачей — он просто прижал агента Канцелярии, затащил в подвал и отрезал пальцы, пока тот во всем не сознался. Получив сорок плетей за непрофессионализм, Фредерик Вангли Стервец смог добавить к титулу сейцвера звание специального агента Тайной Канцелярии Ахайоса. Теперь его начали допускать к серьезным и важным делам.

С каждым днем, проведенным на службе, Фредерик чувствовал себя все уверенней. Он с самого детства был пиратом. Впервые попав на корабль в 12, он научился жить в обществе, где ценится жестокость и суровый нрав. Плавая на больших и малых судах, Фредерик убедился, что капитаны-герои, смелые и принципиальные — это сплошная кость в горле, они не занимаются ремеслом, а «мучат жопу», все время находясь в размышлениях о том, что позволительно, а что постыдно. С такими не сваришь каши, скорее сложишь голову. А голова была Стервецу дорога, он очень ценил этот предмет своего тела. Из всех вожаков он больше всего ценил таких, которые понимали скотскую природу человека. Человек, взявший оружие и пошедший на кровавое дело, по определению зверь, а значит, не надо рядить его в кружева и бархат морали и этики. Вангли не был кровожаден, но он был пиратом, он наслаждался страхом в глазах противника во время абордажа и сокрушенной покорностью в глазах пленников, особенно пленниц, после боя. Он любил такую жизнь, и не собирался от нее отказываться. Стервец не считал себя плохим, просто подходящим для той роли, что назначила судьба, в 12 лет разрушившая набегом туземцев колонию, где он жил с семьей, убившая отца и ритуально насиловавшая три дня подряд сестер и мать на алтаре. Судьба, позволившая отомстить краснокожим, служа проводником кучке оборванцев с холодными глазами и хорошим оружием, и принявшая затем его на борт «Шлюхи ветра» решением капитана Альфонсо Хромого. Теперь судьба, как и много лет назад, давала Фредерику новый шанс потакать собственным порокам и давала нового вожака, такого же эффективного, как старик Альфонсо, распявший туземцев на воротах их же храмов и добивший безумных, изнасилованных женщин, зная, что иногда смерть милосерднее жизни. И Фредерик не противился судьбе. Он знал, что лидером быть не сможет никогда — не умеет сводить концы с концами, не любит людей и не желает нести ответственность за кого-то кроме себя. Но в Гийоме де Маранзи и службе Короне он увидел новое жизненное призвание, имя которому наслаждение узаконенным насилием. Это призвание и начальник нравились Стервецу, на время он нашел свое место. И потому он познавал премудрости нового дела с таким же рвением, как когда-то учился драить палубу, взбираться по вантам или стрелять по чайкам из мушкета.