Варвар сделал расслабленный шаг, даже чересчур расслабленный для обычной походки, и это должно было бы насторожить опытного человека, наблюдающего за киммерийцем. Но никто из гвардейцев ничего не заподозрил, и охранники двинулись вместе с ним, по-прежнему окружая пленника плотным двойным кольцом.
Вдоль спины киммерийца пробежала едва уловимая дрожь возбуждения, и он уже готов был кинуться в бой, как неожиданно совсем рядом раздался громкий скрип несмазанных колес.
— Куда ты несешься, свиное дерьмо! — заорал начальник охраны. — Ты что, не видишь, что это дворец герцога! Убирайся в гости к Нергалу!
Из-за фигур гвардейцев было видно, что сбоку на небольшую площадь на всем скаку выскочил чахлый ослик, запряженный в маленькую повозку с кабиной, сплетенной из прутьев в виде башмака. Рядом с осликом бежал Марон, замотавший голову куском белого полотна наподобие вендийского тюрбана.
При виде охранников он изобразил на лице невероятный испуг и тут же развернул повозку обратно. Что-то упало с повозки, когда он резко затормозил. Все увидели, как на камни площади грохнулась глиняная фляга довольно больших размеров, по форме напоминающая спелую тыкву. Гвардейцы невольно отшатнулись, но в первый момент ничего не произошло — сосуд не разбился, а подкатился к начальнику охраны и замер на месте.
— Забери свою дрянь, вшивый оборванец! — заорал офицер. — А не то я запихну это сейчас тебе прямо в глотку!
Он размахнулся и тяжелым кованым сапогом пнул флягу по направлению к Марону. Внезапно из ее горлышка вылетела пробка, и раздался звучный резкий хлопок, точно раскупорилась бутыль молодого игристого вина.
Из освободившегося отверстия со свистом что-то вырвалось. В первое мгновение Конану показалось, что из фляги вылетел встревоженный рой светящихся пчел. Какая-то неясная масса — дым или пар — повалила из горлышка неиссякаемым потоком и начала быстро заволакивать площадь. В воздухе запахло медом, древесным дымом, какими-то неведомыми пряностями. Варвар только успел вдохнуть дым, как голова его закружилась. В сознании точно разжалась туго сведенная пружина, и опьяняющая радость начала обволакивать мозг так же, как вылетающий из фляги светящийся пар окутывал фигуры всех находящихся на площади.
Мгновенно киммериец забыл о том, что еще недавно хотел наброситься на охранника и развязать схватку — последнюю, по всей видимости, в своей бурной жизни. Все как-то отошло на дальний план — и пленение, и встреча с герцогом, и даже грозящая казнь…
Все странно плыло перед глазами. Конан боролся с непомерной тяжестью, навалившейся неожиданно на его могучие плечи так, что они согнулись. Варвар еще держался, но понимал, что происходит что-то неладное. Окружившие его гвардейцы шатались, с бессмысленными улыбками обращали друг на друга взгляды, но как будто не осознавали, что происходит.
«Помни об амулете! В тумане он поможет тебе!» — зазвучали неожиданно в сознании киммерийца слова Астриса, произнесенные на его родном наречии.
«Туман… туман… сейчас вокруг клубится туман, — с трудом соображал Конан».
Мысли его поворачивались с огромным трудом, точно на мозг был навешен огромный тяжелый мельничный жернов. Пальцы нащупали амулет Астриса, висевший под рубахой на груди. Через мгновение он поднес валузийский желудь к носу, сильно сжал его и вдохнул. Раздался тонкий писк, и резкий запах ударил ему в ноздри, да так, что варвар даже взмахнул головой от неожиданности, когда острый холодный аромат ударил в мозг, точно обломок острой льдины уколол затылок с внутренней стороны.
Тут же все встало на свои места. Дурманящая радость исчезла, и Конан увидел, что некоторые гвардейцы еще шатаются, выронив из рук оружие, а некоторые уже сидят или лежат на земле, бессмысленно улыбаясь. Он нагнулся и схватил валяющуюся на мостовой алебарду.
— Амра! Мы здесь! — донесся из тумана голос Марона.
Сквозь дым варвар ринулся в ту сторону по площади, усеянной телами гвардейцев. Он бежал, не разбирая пути, поэтому огромные подошвы, окованные сапожными гвоздями, то и дело опускались на безжизненно раскинутые руки и ноги. Он торопился и не разбирал пути, да и не мог же киммериец заботиться о том, чтобы в такое важное мгновение все остались целы, — ничего страшного, если и похрустят слегка кости поверженных врагов.
Голова Марона, как и морда его любимого ослика, были замотаны белой материей.
— Скорее! Амра, садись в коляску! Нам нужно исчезнуть отсюда! — возбужденно просипел старик, когда увидел киммерийца. — Прошу тебя! Брось эту огромную алебарду!
— Но я не могу остаться без оружия! Кром плюнет на меня сверху, если я останусь с голыми руками!
— Марон приготовил для тебя хороший подарок, — раздался за спиной Конана знакомый голос аквилонца. — Смотри! Клянусь нектаром богов, ты никогда не получал таких даров!
Из груди варвара действительно вырвался радостный возглас, когда он увидел в руках Марона свой забарский кинжал.
— Я подобрал его на песке, — хрипло объяснил старик. — Гвардейцы так обрадовались, что забыли его захватить после того, как уволокли тебя в сетях, как дельфина. А это я вытащил из горла Харпы, чтоб Нергал вечно глодал его лицо…
Марон протянул метательный нож, заставивший наводчика замертво рухнуть на берег моря.
— Это твоя работа? — спросил киммериец у Астриса, кивая в сторону площади, по-прежнему затянутой фосфоресцирующим туманом.
— Моя…
— Клянусь Кромом, никогда я не думал, что книжник сможет спасти воина от смерти!
— Что же, бывает, и тупой камень точит острый клинок боевого меча! Но нам нужно спешить! Здесь может появиться еще кто-нибудь — на всех магического пара может не хватить…
Конан забрался внутрь плетеной корзины, ослик тронулся в путь, а Марон вместе с Астрисом подталкивали тележку сзади.
— Куда вы везете меня? — приглушенно спросил варвар, приникнув губами к плетеной задней стенке.
— На кладбище! — отозвался тяжело дышавший Астрис.
— Но я еще жив!
— На кладбище!
Ужасающе громко скрипели колеса тележки, остро стучали копытца ослика, и натужно хрипел сзади Марон. Если бы еще несколько дней назад киммерийцу кто-нибудь сказал, что от казни его будут спасать два старика в компании с грустным осликом, он сгреб бы того в охапку и смеялся бы ему в лицо до тех пор, пока тот не упал бы без сознания. Но сейчас приходилось верить собственным глазам, и если бы не эти люди, лежать бы ему около дворца герцога Фредегара рядом с грудой других безжизненных тел.
Наконец повозка остановилась, и снаружи послышался горячий шепот Астриса:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});