него.
Этос остановился в дверях.
Что здесь происходит?
Внезапно его грубо толкнули сзади, и он чуть не упал от удара. Крупный мускулистый мужчина, одетый как докер, стоял прямо позади него.
– Это он! – сказал мужчина толпе. – Тот, который стоит пятнадцать миллионов золотых!
Пятнадцать миллионов золотых монет?
Податливо накатившись на ближайший столик, Этос обратил инерцию толчка этого человека в дальнейшее движение и приземлился на ноги, рассыпав посуду. Толпа поднялась. Те, кто находились ближе, услышав, что сказал мускулистый мужчина, волной бросились вперед в атаку, а те, кто были позади, поняли, что намечается драка.
Едва успев подняться на ноги, Этос прыгнул к следующему столу. Он приземлился легко, даже не разбросав тарелки и кружки, и плавно продолжил движение, перенеся его с первого прыжка во второй.
Когда юноша приземлился, мужчина схватил его за лодыжки. Этос пнул его в лицо, откинув назад, и с таким же успехом уклонился от хватки второго нападающего. Тот прыгнул снова.
Юноша перескочил через третий стол, и едва приземлился на барную стойку, как владелец таверны – обветренный приземистый дварф – направил ему в лицо заряженный арбалет.
Этос отбил его в сторону, скатился со стойки и приземлился позади неё, болт пролетел мимо его головы и вонзился в плечо неудачливого наёмника в толпе, который размахивал коротким мечом. Неудачник завизжал от боли, поскольку удар сбил его с ног.
Кинжал Этоса вылетел из ножен, прочертил красную линию через горло дварфа и молниеносно вернулся обратно. Мгновением позже дварф взмахнул руками и, умирая, свалился назад, а его последние конвульсивные движения отбросили арбалет в толпу.
Этос оглянулся, ища пути к бегству. Он знал, что потерял драгоценное время, расправляясь с дварфом, и был готов к тому, что толпа обрушится на него в любое мгновение.
Вместо этого он удивился, увидев, что они дерутся между собой.
– Он мой! – закричал один из нападавших, долговязый лысый боец с повязкой на одном глазу и длинным мечом в руках, прыгая вперед.
Другой, пониже, возможно просто высокий хафлинг, зарубил долговязого бойца сзади прежде, чем тот сделал три шага. Другая пара душила друг друга, катаясь по полу.
Этос не остановился, чтобы посмотреть на свою удачу; он использовал её.
Слева от него, на расстоянии приблизительно в четыре ярда, находилось маленькое окно. Это была единственная возможность спасения, которую он видел. Однако путь к ней преграждали несколько сражающихся мужчин.
Он посмотрел вниз.
На стойке были два больших кувшина дварфской выпивки. Он схватил один и швырнул в лицо бросившемуся к нему мужчине. Кувшин разбился, а мужчина, раскачиваясь, снова отправился в толпу. Своей быстрой реакцией Этос выиграл себе некоторое время; возможно, несколько секунд. Он должен был максимально использовать их.
Второй кувшин он поднял левой рукой, вслепую нащупывая позади себя маленький фонарь, висевший рядом с зеркалом за стойкой справа от него. Этос видел, что фонарь висел там раньше, когда вошел в таверну, и он не хотел отводить глаз от драки, в то время как дотягивался до него.
Его рука нащупала фонарь почти мгновенно. Он была там, где его мысленный взор сказал, что он должна быть.
Ловко, одной рукой, он снял верхнюю часть фонаря с нижней, оставляя пламя открытым для воздуха. Потом швырнул стекло и металл, которые составляли верхнюю часть фонаря в лицо еще одному мужчине, бросившемуся вперед.
Он направил второй кувшин дварфского спиртного в ту же сторону, поскольку бросил его в том же направлении, и тонкая струйка жидкости вытекала из кувшина, когда он плыл по воздуху.
Затем Этос поднял фонарь, соединяя открытый огонь со струйкой. Он двигался так быстро, что она только упала на несколько скудных дюймов.
Свистящий звук заполнил комнату, когда пламя прыгнуло на нее и исчезло в кувшине, который всё ещё находился в воздухе.
Мгновение спустя он взорвался, разбросав горящие куски фарфора во всех направлениях.
Огонь осветил все помещение, когда загорелся также и алкоголь из первой кувшина.
Толпа моментально отодвинулась назад от огня, воя – некоторые от боли, а другие от жажды крови.
Этос прыгнул через маленькое окно, жестко приземлившись на землю снаружи. Его дыхание тяжело вырывалось из легких, и острый боль пронзал руку, порезанную хрупким оконным стеклом. Он оказался в пыльном узком переулке, который бежал около таверны.
Сердцебиение спустя, огонь вырвался из теперь-разбитого окна, так как весь бар и напитки в нем загорелась.
Этос поднялся на ноги и бросился бежать.
Позади него, он слышал панический визг и крики, поскольку огонь бушевал, распространяясь от таверны до соседнего здания.
* * * * *
– Артемис, взгляни туда! – сказал Джитиндер, указывая.
Она посмотрела в указанном направлении.
– Что это? – спросила она, нахмурившись.
– Мемнон.
Она закусила нижнюю губу и нахмурила брови, поскольку пыталась понять то, что увидела. – Там должен идти дождь – над городом темные тучи.
Джитиндер серьезно покачал головой. – Это не тучи. Это дым.
Она засмеялась. – Дым? Все это? Практически весь город должен был бы гореть, чтобы создать так много дыма.
Джитиндер кивнул. – Я думаю, что…
Ее улыбка исчезла, затем умерла. Это был дым.
Через мгновение она глубоко вдохнула и посмотрела на Джитиндера. – Вы думаете…
Он кивнул. – Я думаю, что Этос здесь.
* * * * *
Этос, спотыкаясь, шел по темному проулку, озадаченный.
Пятнадцать миллионов золотых монет?
Как они его узнали?
Он остановился на мгновение в затененном дверном проеме, оглядываясь, чтобы посмотреть, преследовался ли он.
Позади него городское небо было черным на полуденном солнце, и густые облака дыма позволяли видеть не дальше, чем за тридцать футов.
Он повернулся и начал взбираться по неровной, высушенной солнцем саманной1 стене ближайшего дома.
Наверху он остановился и отдохнул.
Запах горящей древесины ударил ему в ноздри, но он был рад пожару. Это было хорошее отвлечение внимания, к тому же огонь создавал дым, который мешал видеть.
Как они его узнали?
Он застыл, поскольку группа мужчин с криком пробегала по проулку, ниже него. Он наклонился подальше от края, прислушиваясь. Через минуту они пробежали мимо и исчезли вдали.
Он оглянулся на пылающую часть города. Густой темный дым покрыл ее искусственной ночью.
Он посмотрел на остальную часть города, освещенную полуденным солнцем, отметив невероятно быстрый переход от тьмы к свету. В этом городе все желали