закончилось. Потому что девица с тонкими ручками ловко убрала меня с пути «она – фотограф», просто столкнув помеху к краю сцены.
Этот край оказался неожиданно близко – прямо за спиной, и, ощутив под собой пустоту, я вскрикнула и качнулась назад. Взмахнула руками, приготовившись упасть… Но меня внезапно поймали.
– Ветерок! Какого черта вы здесь делаете?! – услышала я у самого уха сердитый, но знакомый голос… и чуть не расплакалась от облегчения, осознав, что лежу в сильных и мягких руках.
Орловский.
– Ты?
– Да один черт, Геля! Что ты на сцене забыла?
Соображать надо было быстро, а врать – убедительно.
Хотя, почему сразу врать? Я сказала совершеннейшую правду.
– Я искала… Спиридона! Мы с ним договорились встретиться, но я задержалась у Крапивиной и опоздала. А потом…
– Что потом, Ветерок? Решила попробовать себя в роли модели? У нас за столом челюсти отвисли, когда мы тебя увидели! О таком сюрпризе ты меня не предупредила, секретарь!
– А я и не собиралась там быть! – возмутилась. Чего это он на меня негативом дует? – Просто перепутала вход и вошла… не в ту дверь! А потом пришлось импровизировать. Отпусти уже меня! – выдохнула резким шепотом, посмотрев на Максима и обнаружив его лицо в нескольких сантиметрах от моего, – а то люди смотрят…
Он тоже на меня смотрел, и это странным образом действовало на самоощущение. Дыхание вдруг опустилось, ресницы тоже, взгляд зацепился за мужские губы, и в животе запорхало что-то легкое и томительное, очень похожее на…
Нет, никаких бабочек! Только не с ним!
– Что с твоим пиджаком?
Орловский поставил меня на пол, но ладонь со спины не убрал.
– Порвали, когда я боролась за место под солнцем. Там на входе стоят настоящие церберы! – пожаловалась. – Я думала, они мне руку оторвут.
Горячая ладонь спустилась ниже.
– Спиридон недавно вышел. Ему зачем-то понадобилось узнать, приехали ли в «Замок рыцаря» корейцы из «Choki Woki».
Мне это тоже было очень интересно узнать! Настолько, что я подняла лицо и не отреагировала на пальцы Максима, невзначай погладившие мою талию.
Или не смогла отреагировать. Надеюсь, он понимал, что делает у всех на глазах лучше меня.
– А… а они приехали?
– Не уверен. Господин Сонг не обещал принять наше приглашение. Минджи сразу сказал, что идея фиговая – мы получили контракт, но не успели заручиться их доверием. Но я должен был попробовать.
– Ясно.
Ореховые глаза блеснули в приглушенном свете.
– Геля, пойдем за наш столик? Не стоит здесь стоять.
Я кивнула и успела сделать шаг, прежде чем до меня дошел смысл сказанного и то, каким тоном приглашение прозвучало.
– Куда? Нет! – остановилась. – Здесь же места именные! Или ты хочешь, – догадалась, – чтобы я рядом постояла? Как твой секретарь.
– Зачем? – искренне удивился Максим. – Посидишь у меня на руках. После услышанного в номере, не думаю, что отец удивится.
Что-о?! Вот же… ловелас хвостатый! Мало ему нашего представления в люксе, так он решил с пользой для дела закрепить результат? И снова за мой счет!
Я повернулась и сняла с себя руку парня. Поправила очки серьезным жестом.
– Э-м, нет уж… Максим Богданович. Я сюда не рассиживать на ваших коленях пришла. Я тут по делу, и мне нужен Котик!
– Геля…
Но я уже обернулась, сжала в руке сумочку и пошла.
Правда, ушла недалеко. Орловский снова меня остановил. Легко поймал за талию и вернул обратно.
– Да стой ты, юла! Замерзнешь так Спиридона искать. Держи вот!
Он снял с себя пиджак и надел на меня. Причем заставил и руки в рукава продеть.
А я, чтобы не смутиться в момент, когда широкая грудь Максима вдруг закрыла собой кругозор, упрямо буркнула:
– Держи…те! – напоминая шефу о субординации.
– Ах, простите, Гельятина Людовиковна. Забылся-с.
И снова скалится и бесит одновременно!
– Прощаю.
– Я сам найду твой пиджак и принесу позже в номер – хватит с тебя общения с охраной. Только вряд ли он годится к носке, так что пользуйся моим.
Спасибо не сказала. Повернулась и пошла, хотя в чужой одежде стало намного уютнее и теплее.
А еще вдруг горло сжалось и слова пропали. Хитрым был Орловский или нет… но Мерзляев обо мне никогда так не заботился. Даже в лице его девушки, не то что секретаря.
Так и быть, не стану Кентавру хвост обрезать, пусть ходит, красуется… пижон! Знает ведь, что в рубашке и брюках он еще симпатичнее…
Спиридона нашла на входе в зал. Как я и думала, сидел Гвидонович не за столиком с Орловскими, а с совсем другой компанией, но тоже с очень важными людьми.
Несмотря на то, что блондин не забыл обо мне и разузнал о корейцах, он лучился воодушевлением и настроением, и было ясно, что ему по-настоящему интересно здесь находиться.
– «Choki Woki» в отеле нет, я узнал, – сообщил мне мужчина. – Но они будут в офисе «Империала» во вторник. У тебя ведь не горит к ним вопрос?
– Н-нет, Спиридон, и забудь! Спасибо, что хотел помочь.
– Да не за что. А где Кира Ксантьевна? Разве не с тобой? – Спиридон огляделся. – Ты задержалась, и я подумал, что вы придете вместе.
Логично, если бы делу не помешали детали.
– Она не очень хорошо себя чувствует и осталась в номере, но пообещала спуститься к трем в вестибюль на встречу с журналистами, – обрисовала я действительность на данный момент. – Слушай, Спиридон, у Киры сегодня не самый легкий день. Ты не мог бы при встрече сделать ей комплимент? Ничего особенного, просто скажи что-нибудь приятное, как ты умеешь. Мне кажется, она волнуется перед презентацией.
– Конечно, – кивнул блондин, качнув локоном. – Она мне тоже во время завтрака показалась расстроенной. Но «Замок рыцаря» – это прежде всего праздник, и только потом работа, – улыбнулся и пообещал: – Сделаю всё, что смогу, Геля!
Я тоже улыбнулась. Есть же в мире приятные люди!
– Спасибо, Гвидонович!
Блондин поправил брошь на галстуке и посмотрел в зал. Отвесил вежливый поклон мимо проходящей нас даме с такой грацией и достоинством, что незнакомка, засмотревшись на мужчину, едва не села мимо стула. Судя по тому, как от него благоухало парфюмом, он успел не только разузнать про корейцев, но и заглянуть в туалетную комнату, чтобы поправить свой идеальный лук.
Мы кратко обменялись информацией (правда, о своем конфузе на сцене я другу рассказывать не стала. Все равно позже узнает подробности) и разошлись. Мешать Спиридону производить впечатление на элиту не хотелось, и я нашла место в дальнем ряду.
Просидела там час, а потом сбежала. Захотелось свободы и просто