что может быть стоит дать Торнвальду шанс выйти на свободу, не нарушая закона. Что если нам устроить смертельный поединок между узниками за право быть освобожденным? Мы можем выставить в первый же бой старикашку и девку – они всё равно слишком хилые и не годятся для работы на рудниках. А у Торнвальда появится вполне законный шанс выйти на свободу. Мы так и народ повеселим и справедливость восторжествует. Пусть дерутся на ножах. Как говорится, дайте народу хлеба и зрелищ.
– Хлеба и зрелищ? Кто это сказал?
– Ювенал, мой господин. Он тоже был великим вождем своего времени, не таким большим как вы, но всё же известным…
– Довольно! – оборвал его пират. – Капитан, а не господин! Неужели так трудно запомнить?! Пошел прочь со своими советами! И принеси мне еще вина!
Смит покорно поклонился, и скрывая улыбку, вышел за дверь. Он был уверен, что оброненное им зерно лжи упало на благодатную почву. Нельзя чтобы друзья Стоуна получили свободу! А против гиганта Торнвальда у них не было никаких шансов – в этом Смит нисколько не сомневался.
* * *
Бредя по поселку, Джек в очередной раз удивлялся огромному несоответствию между гигантской, величественной статуей вырубленной в скале и неказистыми хижинами островитян. Его занимал один вопрос – кем были те люди, которые воздвигли столь внушительное сооружение и где они сейчас? Сколь бы воинственны и свирепы ни были грешники, вряд ли они смогли бы попросту истребить предыдущих жителей этих мест и захватить бухту. С учетом имевшихся у строителей монумента технологий, они должны были иметь достаточно возможностей, чтобы постоять за себя. Если только не вымерли по естественным причинам, уступив место нынешним обитателям острова. Хотя Имани сказала, что здесь все бессмертны – значит обычное вымирание им не грозило. Тогда что с ними стало? Что-то не сходилось и Джек нахмурился.
Почему его в принципе мучают такие вопросы? Беглому преступнику как-то не пристало озадачивать себя подобными вещами. Может мулатка права и Смит всех обманул и в действительности он был кем-то другим? Но зачем? Действительно ли знал этот человек его в прошлой жизни или попросту хотел выслужиться перед капитаном? Вопросов было довольно много и Стоун решил, что теперь, когда он обрел свободу, пришло время ему лично побеседовать с советником Ван дер Деккена. Но сначала у него было одно важное дело.
Джек поднялся по кривым, но в то же время чисто выметенным ступенькам деревянного дома, стоящего одним из последних на береговой линии. Осмотревшись, он обратил внимание на аккуратно посаженный куст с большими розовыми цветами, источающими тонкий аромат. За небольшой оградой из редких прутьев и палок, виднелись тонкие веревки из высушенных лиан, на которых висело женское белье. Чуть дальше был расположен огород, поделенный на несколько частей. В каждом прямоугольнике росли какие-то овощи и растения, и Стоун вспомнил, что Тинаша увлекалась сбором целебных трав. Имани говорила, что попав на остров, её сестра потеряла способность лечить животных – точнее она попросту не помнила об этом, да и животных, кроме индюков, здесь никаких не было. Зато она переключилась на травы и разговаривала с ними. Как же это должно быть тяжело – иметь сестру, над которой всегда будут смеяться окружающие?
Джек откашлялся и аккуратно постучал в дверь. Обождав немного и не получив никакого ответа, он медленно отворил её, и пригнувшись чтобы не задеть головой о низкую притолоку, вошел в дом. Внутри было тепло и приятно пахло свежеиспеченным хлебом. Стоун даже слегка зажмурился от удовольствия, настолько вкусным был этот запах. В животе заурчало. Насколько же давно он не ел ничего кроме фруктов.
– Имани, ты здесь? Это Джек. Я пришел, чтобы…
Слова застряли у него в горле, когда Стоун увидел полуобнаженную девушку, лежащую на кровати. Её тело содрогалось от плача и когда он подошел к ее постели, мулатка даже не обратила на него никакого внимания.
– Я… я пришел, чтобы отдать тебе это… – Стоун аккуратно положил на старую деревянную поверхность стола небольшой кусочек зеленоватого минерала. На фоне потемневших, иссохшихся досок с многочисленными царапинами и порезами, виридис выглядел словно драгоценный камень. Его острые грани блестели в темноте, отражая слабый свет, идущий из крохотного оконца, и казалось будто минерал слегка светился в темноте. – Я получил сегодня награду… поймал двух вновь прибывших для капитана… Ты – единственная, кто был добр ко мне пока я был узником и я решил отблагодарить тебя… Этот минерал – твой по праву…
– Он мне не нужен, – всхлипывая произнесла девушка. – Я хочу умереть!
– Ты переживаешь из-за сестры? Она так и не вернулась?
– Нет, – коротко ответила Имани и обернулась, когда Джек присел на край кровати. Он обратил внимание на необычный амулет из ракушек и цветных камушков, висящий на шее мулатки. Она перехватила его взгляд, и вытерев рукой слезы, сказала: – Мы с Тинашей сделали такие друг для друга… еще там… в прошлой жизни…
Девушка поднялась и села на кровати, ничуть не смущаясь своей наготы. Затем накинула старую домотканую циновку на плечи. Поджав колени к подбородку, она грустно смотрела на кусочек виридиса, но Джек понимал, что ее мысли были далеки отсюда.
– Я была у капитана сегодня. Просила его о помощи…
– Он согласился?
– Нет… Филипп сказал, что сестру видимо похитили отшельники или ее разумом завладели Шуршуны. К тому же у него сегодня какое-то “представление” для островитян. В любом случае он не видит смысла рисковать жителями поселка, отправляя их на поиски в чащу леса.
– А что еще за шуршуны?
– Это злые духи, живущие вдоль гнилых болот. Голоса… – девушка печально вздохнула. – Они похожи на шепот. Он разговаривает с человеком, незаметно пробираясь в его мозг и высасывая сознание. Шепот трудно заметить потому что он часто появляется как собственный внутренний голос, воспоминания, иногда как образы других людей. Легенды гласят, что шуршуны часто возникают неподалеку от Линзы. Именно поэтому те, кто подолгу искал линзы часто теряли рассудок. А это худшее, что может быть с человеком, потому что на проклятом острове ты и умереть-то толком не сможешь. Потерявшие рассудок искатели линзы подолгу бродят по лесу, натыкаясь на сучья, камни и остальные преграды. Они невольно наносят себе увечья, которые Остров неизменно и безжалостно лечит, постепенно превращая тебя в подобие циклопа. А циклоп без рассудка – страшное существо.
– Морху?
– Не знаю, Джек. Это всего лишь легенда острова.
– А отшельники тогда кто такие?
– Говорят, среди грешников когда-то были те, кто отказался от употребления спайса. Поскольку зеленый