Фальк пристально наблюдал за отцом Элли.
— Может, тебе и удалось представить доказательства, что насчет Хэдлеров у тебя руки чисты, — сказал Фальк. — Но тебе что-то известно о том, как умерла твоя дочь.
— Следи за языком, — голос у Дикона был тихий, но напряженный, как взведенная до предела пружина.
— Так вот почему ты всегда так стремился повесить на меня смерть Элли? Если подозреваемого нет, люди начинают оглядываться вокруг. Кто знает, что бы они обнаружили, если бы повнимательнее присмотрелись к тебе? Пренебрежение родительскими обязанностями? Насилие над ребенком?
Старик бросился на него с неожиданной силой, сбив его с ног. Грязная ладонь впечаталась Фальку в лицо. Собака бегала вокруг, истерически лая.
— Я тебя зарежу! — орал Дикон. — Еще хоть одно слово об этом, и я освежую тебя, как скотину! Я любил ее, слышишь, ты! Я любил мою девочку.
Сердце так и колотилось у Люка Хэдлера в груди. Он было протянул руку к радио и замер: Южная Африка перехватила было инициативу на поле. Но тут Австралия опять пошла в атаку, и, успокоившись, он выключил приемник.
Щедро обрызгав одеколоном обнаженную грудь, он распахнул дверцы шкафа. Не задумываясь, потянулся к любимой серой рубашке. Посмотрелся, застегивая пуговицы, в зеркало, сверкнул на пробу зубами. Ему нравилось то, что он видел, но Люк по опыту знал, что это еще ничего не значит. Чтобы понять, что там творится в голове у девчонок, надо быть телепатом.
Вот сегодня, например. Образ Элли, прижимающейся своими красивыми, вечно надутыми губами ко рту Аарона, прыгнул ему в голову, и его отражение нахмурилось. В первый ли раз это случилось? Почему-то он был уверен, что нет. Люк ощутил вспышку чего-то, очень похожего на ревность. Да какое ему дело? Плевать он на это хотел. Но, черт, какой же Элли иногда бывает сучкой. Посылает его и тут же бежит к Аарону. Не то чтобы это сильно его беспокоило, но и ежу понятно: в этой картинке явно было что-то не так.
Длинные стариковские пальцы больно впились Фальку в щеку, и, стараясь высвободиться, он вывернул Дикону запястье. Столкнул с себя Дикона и, опрокинув его на спину, встал, отступив на шаг. Прошло всего несколько секунд, но оба уже тяжело дышали: в дело вступил адреналин. Дикон уставился ему прямо глаза; в уголках рта у него белыми хлопьями запеклась слюна.
Фальк склонился над ним, не обращая внимания на скалившую зубы собаку. Старый, больной человек распростерся на земле, и он стоял над ним. Позднее он будет себя за это ненавидеть. Но в этот момент ему было плевать.
К тому времени, как Аарон вернулся домой, коробка с растениями уже оттягивала ему руки, но с лица не сходила улыбка. Единственное, что слегка омрачало его настроение, — легкое сожаление об упущенных возможностях. Может, когда Элли вышла из класса, стоило пойти за ней. Люк, конечно, так бы и поступил, пришло ему в голову. Непринужденно продолжил бы разговор, убедил бы ее, что, может, ей все-таки хочется колы. Нахмурившись, он положил коробку на крыльцо. Совершенно определенно — Элли улыбнулась Люку, когда выходила из класса. Они теперь вроде едва разговаривали, и все-таки она ему улыбнулась?
После того как Элли ушла, Аарон внутренне подобрался, ожидая усмешки и язвительного комментария со стороны друга, но Люк только поднял брови.
— Смотри, с этой надо быть начеку, — вот и все, что он сказал.
Аарон предложил было пойти пошататься вместе по главной улице, но Люк потряс головой.
— Прости, дружище, дела.
У Элли вон тоже какие-то дела. Интересно, какие, подумал Аарон. Если ей нужно было на работу, она бы так и сказала, верно? Он с усилием изгнал из головы мысли о том, что за дела были у обоих его друзей в его отсутствие.
Вместо этого, чтобы чем-то себя занять, он подхватил удочки и отправился к реке. Вверх по течению, где клевало хорошо. Или, вдруг пришло ему в голову, можно пойти к дереву-скале, а вдруг Элли там? Он тщательно взвесил возможности. Если бы она хотела его видеть, она бы так и сказала. Но ее иногда так трудно было понять. Может, если бы они проводили вместе больше времени, один на один, она бы поняла. С ним ей было бы хорошо. Но если он не мог даже заставить ее это понять, что-то было серьезно не так.
— Ты думаешь, это я убил твою дочь в тот день? — спросил Фальк, глядя на Дикона сверху вниз. — Ты думаешь, это я держал ее голову под водой, пока она не задохнулась, а потом лгал всем, лгал своему собственном отцу, все эти годы?
— Я не знаю, что случилось в тот день.
— А я думаю, ты знаешь.
— Я любил ее.
— И когда это, — спросил Фальк, — удерживало кого-то, чтобы причинять боль?
— Так ты мне хоть, на хрен, намекни. По шкале от одного до тюряги. Насколько ты вляпался?
Рако орал в трубку. Фальк вдруг осознал, что никогда прежде не слышал, чтобы Рако был зол.
— Ни на сколько. Слушай, да все в порядке. Остынь.
Фальк сидел в полицейской машине в километре от дома Дикона. На дисплее его телефона болталось семь пропущенных вызовов от Рако.
— Ни на сколько? — переспросил Рако. — Думаешь, я в ванной упал, когда в последний раз душ принимал? И головой стукнулся? У меня тут жалоба на тебя лежит, приятель. И мне прекрасно известно, где ты сейчас, думаешь, нет? Думаешь, я просто тупой деревенский осел, вообще ничего не соображаю?
— Что?! — сказал Фальк. — Нет. Рако, дружище, конечно, нет.
Он сам был потрясен собственной неспособностью держать себя в руках. Было ощущение чего-то неправильного, будто он носил чужую личину.
— Свалил, стоило только разговору закончиться, — мне, кстати, прекрасно известно, что ты слушал, — и я по голосу слышу, что ты успел влезть в какую-то заварушку с Диконом. Так что нет, не все в порядке. Насколько мне известно, я до сих отвечаю за этот участок, и если ты полез к человеку, который уже подал на тебя жалобу, то Бога ради, приятель, у нас большие неприятности.
Последовало долгое молчание. Фальк представил, как Рако шагает взад-вперед по участку, а Дебора и Барнс прислушиваются к разговору. Фальк медленно вдохнул. Выдохнул. Сердце у него до сих пор колотилось как сумасшедшее, но здравый смысл начал постепенно возвращаться.
— Неприятностей у нас нет, — сказал Фальк. — Прости. Я сорвался. Это уже прошло. Если будут какие-то последствия, я за них отвечу, не ты. Обещаю.
Ответа не было так долго, что Фальк уже не был уверен, что Рако все еще здесь.
— Слушай, дружище, — Рако говорил тише, — мне кажется, все это для тебя немного чересчур. Учитывая твое здешнее прошлое.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});