В начале 1997 года на дипломатические и псевдодипломатические должности в иранских представительствах в Восточной Африке были назначены опытные сотрудники разведки. Эти назначения точно отражали приоритеты Тегерана.
Посол Ирана в Танзании — Али Сагаян. Прежде он занимал пост иранского посла в Аргентине, где был замешан во взрыве в 1994 году здания Еврейского центра в Буэнос-Айресе, который унес жизни 104 человек (ранено было около тысячи). Атташе по культуре — Мохаммад-Джавад Ташкири, опытный офицер разведки, который был отозван со своего предыдущего поста в Иордании за поддержку местных исламистских организаций. Его брат, мулла Мухаммад Али Ташкири, возглавляет «Организацию исламской культуры и связей». А представитель организации «Конструктивный джихад» в Танзании Реза Мухаммад-Роур — полковник ИРГК; до того, как стать гражданским инженером, он служил в «Отрядах аль-Кудс».
Дипломатическое представительство Ирана в Кении создано по тому же принципу. Посол в Найроби — Казем Табатаи, офицер разведки, служивший в Багдаде. Атташе по культуре — Ахмад Даргахи, бывший генеральный директор отдела Европы и Америки в «Организации исламской культуры и связей», являющейся одним из важнейших орудий Тегерана по поддержке исламистов в разных регионах.
Весной 1997 года официальный Тегеран знал, что он движется к кризису в Африке, ускоряя стратегическую конфронтацию с Западом. Поэтому стало крайне необходимым еще раз изучить как гибкость местных исламистских организаций, так и общую дипломатическую ситуацию. В конце мая — начале июня 1997 года Хосейн Шейх-ол-Ислам, опытный террористический руководитель и заместитель министра иностранных дел Ирана, возглавил делегацию руководителей разведки, посетившую африканские страны. Здесь он встречался с местными мусульманскими лидерами и изучал состояние местных систем материального обеспечения. Другой его целью было составить впечатление о степени готовности африканских лидеров поддержать Соединенные Штаты и встать на пути Ирана и исламизма. Эту цель он осуществил в Хараре, где присутствовал в качестве гостя на 33-м саммите Организации африканского единстве. Здесь он беседовал с рядом африканских руководителей об африкано-иранских отношениях. Среди этих руководителей были президент Конго JIорент Кабила, южноафриканский президент Нельсон Мандела и президент Зимбабве Роберт Мугабе. Все они пришли к власти в результате долгой и упорной национально-освободительной борьбы, которую характеризуют как антиимпериалистическую (то есть основанную на антиамериканской и антизападной идеологии). С начала 1980-х годов правительство Хомейни оказывало этим движениям широкую финансовую, военную и гуманитарную помощь. Африканские лидеры и боевые командиры установили с Тегераном тесные отношения — отношения, от которых теперь Тегеран получал крупную выгоду. Теплый прием, оказанный Шейху-ол-Исламу, интерес, проявленный к улучшению отношений с Ираном, и неприкрытая враждебность к Соединенным Штатам убедили Тегеран в том, что в случае серьезного противостояния Соединенным Штатам в Африке дипломатические и экономические проблемы ему не грозят.
Но не все шло так, как хотелось Тегерану. Хотя стратегические задачи успешно решались, возникли неожиданные препятствия на тактическом уровне. В июне-июле 1997 года иранская контрразведка и служба безопасности бин Ладена начали подозревать, что Хуссейн Айдид стал «опорой американской разведки на Африканском Роге». Сначала бин Ладен сменил круг своих союзников в Сомали. Он возобновил контакты с Отманом Гату, сомалийским миллионером, с которым у семьи бин Ладенов давно установились коммерческие отношения в ряде стран Персидского залива, — отношения, приносившие Гату уйму денег. К несчастью для бин Ладена, Гату был сторонником Махди Мухаммада — соперника Айдида еще с начала 1990-х, когда они боролись за контроль над Могадишо, — и даже поставлял отрядам Мухаммада оружие. Кроме того, вскоре было раскрыто убежище бин Ладена в доме Гату, и теперь бин Ладену было небезопасно оставаться в Могадишо. Летом 1997 года он вернулся в Судан.
Согласно близким к бин Ладену арабским источникам, он сказал, что «обладает информацией о том, что Соединенные Штаты во всех своих действиях на Африканском Роге опирались на сына Айдида» и что «американские разведслужбы могли помочь Айдиду утрясти ситуацию в Могадишо и Сомали». Но летом 1997 года бин Ладен уже был уверен в том, что «время разрешения проблем еще не пришло, потому что если проблемы будут разрешены, то будет учреждено государство, у которого будут свои обязательства и ответственность». Бин Ладен доказывал, что если оставить вещи так, как они есть, это «создаст хаос и поможет в проведении ряда операций и лик-видаций прямо под носом у сыновей Айдида без всяких последствий». Отряды исламистов покинули область, контролируемую войсками Айдида, и вернулись в лагеря в соседних странах — Судане, Кении и Эфиопии.
Весной 1997 года поддерживающие терроризм государства и исламистские лидеры начали длительный процесс разработки тщательно продуманной стратегии и оперативного планирования, сопровождаемых теологической пропагандой. Этот процесс был направлен на развитие всемирной террористической кампании и вылился во взрывы в Восточной Африке в 1998 году.
Иран всерьез взялся за подготовку стратегических операций в Африке в июне 1997 года. Огромный успех поездки Шейх-ол-Ислама в Африку убедил Тегеран в том, что эффектные операции почти без риска можно начинать прямо сейчас, и прежде всего в Восточной Африке. После того как об этом сообщили Тураби, он собрал тайную встречу руководителей суннитских террористов у себя дома в аль-Маншияхе (пригород Хартума), участники которой постановили резко изменить плачевное состояние исламистского движения, начав наступление на Запад и дружественные ему режимы в мусульманском мире.
Конференция также решила сделать несколько конкретных шагов для начала этой кампании. Первостепенное значение было отдано расширению и обновлению учебных лагерей для арабских «афганцев». Здесь мусульманская молодежь должна была проникаться духом приверженности «афганцев». Бин Ладен и Завахири согласились контролировать управление и финансирование этих лагерей. Большая часть денег должна была переправляться через Европу. На руководящие роли в новом мероприятии были назначены доверенные лица Тураби. Ибрахиму аль-Сануси было поручено наблюдать за лагерями от лица Тураби, а Гази Салах-аль-Дин был назначен ответственным за местные фонды и другие учреждения. Тем временем Нафи Али Нафи получил указания разработать детальный оперативный план для эритрейского джихада, направленный на свержение правительства президента Афверки.
Но система исламистского терроризма серьезно пострадала в результате утечки информации. В середине мая 1997 года органы госбезопасности Саудовской Аравии арестовали Сиди Таиба — бизнесмена, женатого на родственнице бин Ладена. Таиб предоставил следователям сведения о банковских счетах бин Ладена, о его бизнесе в Пакистане и Афганистане и о переправке денег оттуда исламистским организациям в Лондоне, Бруклине, Джерси-сити (штат Нью-Джерси) и Детройте. Таиб также сообщил имена нескольких человек, принимавших участие в отмывании и переправке денег для бин Ладена. Хотя этот список был неточным и разнородным, он позволил ФБР и британской разведке приступить к расследованиям за границей. Одна из наиболее эффективных операций была проведена в Найроби, где информацию Таиба можно было проверить с помощью сведений, полученных от арестованных в Египте исламистов, и получить доступ к местным ячейкам террористов.
Также в середине мая Абдалла Мохаммад Фазиль, которому предстоит сыграть центральную роль во взрыве американского посольства в Найроби в августе 1998 года, отправил бин Ладену и руководству исламистов отчет о положении дел. (В августе 1997 года кенийские органы безопасности нашли этот отчет на жестком диске компьютера в доме Вадиха Эль Хейджа в Найроби и предоставила его ФБР.) Фазиль писал, что его беспокоит безопасность террористической сети ввиду активизировавшейся деятельности органов безопасности. Исламистским организациям в Восточной Африке следовало «знать, что американская, кенийская и египетская разведки ведут в Найроби деятельность, направленную на выяснение имен и адресов людей, связанных с Шейхом [бин Ладеном], поскольку американцы отлично знают, что именно молодежь, жившая в Сомали и являвшаяся членами ячейки Щейха, участвовала в убийстве американцев в Сомали». Деятельность контрразведки была сосредоточена в Найроби не случайно. «Они знают, что поскольку главными воротами для этих молодых людей была Кения, то и центр их деятельности должен находиться в Кении, — отмечал Фазиль. — Нам всем действительно угрожает опасность».