Делани встал на колено и начал вынимать инструменты из сумки.
— Здесь все в порядке, мистер Патерсон, — сказал он. — Можете уходить, а мы приступим к работе.
По команде Патерсона все работающие в туннеле собрали инструменты и направились к полукруглому светящемуся выходу. Патерсон и Айвс подождали, пока туннель опустел, и ушли, оставив Ченса вдвоем с Делани.
Они приготовили буры, Делани рассмотрел два отверстия, пробуренные заранее в стене туннеля, на расстоянии двух футов друг от друга. Место для отверстий было выбрано вполне правильно. Если добавить еще одно, отверстия образуют треугольник, а вся сила взрыва будет направлена в глубь скалы.
— Надо немного расширить их, — предложил Делани.
Они одновременно вскинули буры и принялись расширять приготовленные отверстия, но вскоре Делани остановился.
— Кили, здесь чертовски темно. Никогда еще не видел такого длинного туннеля. Может, возьмем еще несколько фонарей и расставим их вокруг? Сходи за ними, а я пока продолжу работу.
Ченс кивнул, отложил бур и направился к выходу из туннеля, бормоча:
— Должно быть, тебя подводят глаза, Делани. Здесь светлее, чем…
Внезапно взрыв расколол скалу там, где стоял Делани. Волной Ченса швырнуло на землю, на него посыпались осколки камня, и он машинально закрыл голову руками.
Едва пыль улеглась, еще один взрыв потряс туннель ближе к выходу. Ченс услышал ужасающий треск подпорок и понял, что новые крепления сломаны. С трудом выбравшись из-под обломков, он сел, откашливаясь и отплевываясь. Пыль душила его, лезла в глаза. Ченс не понимал, то ли он ослеп, то ли взрывом погасило все лампы. Он повернул голову в сторону выхода из туннеля — там тоже было темно. Его окружала кромешная тьма. Туннель превратился в преисподнюю.
— Делани!
Ченс бросился вперед, оступаясь и падая на острых обломках, не замечая, что они до крови ранят его. Встав на четвереньки, он принялся искать. Дым по-прежнему душил его, и Ченс натянул на лицо платок.
— Делани, отзовись! Здесь ни черта не видно!
Вскоре послышался шорох, затем сдавленный стон, переходящий в кашель. Ченс дюйм за дюймом продвигался на звук, чувствуя, как дым и пыль обжигают ему легкие. Наконец он прикоснулся к пальцам Делани, в отчаянном порыве отодвинул в сторону упавшую глыбу и ощупью нашел лицо друга.
— Делани, держись, я вытащу тебя.
Ченс принялся оттаскивать в сторону обломки, напрягаясь изо всех сил, и наконец опустился на колени рядом с ирландцем.
— Кили? — Делани вздохнул и закашлялся. — Это ты?
— Я здесь, Делани, рядом с тобой.
— Мне трудно дышать, Кили.
Ченс стащил платок через голову и закрыл им нос и рот Делани.
— Так тебе будет легче.
Пальцы Делани прикоснулись к его руке.
— Здесь темно, как в могиле, Кили. Может, я ослеп?
— Тогда и я ослеп. Не знаю, что случилось.
Я слышал два взрыва — один здесь, а другой — ближе к выходу. Взрывами погасило фонари.
— Но отчего произошли эти взрывы? — слабо спросил Делани.
— Все, что я знаю — ты начал бурить отверстие, и после этого послышался взрыв. Должно быть, туда уже положили заряд.
— Значит, мы попались в ловушку.
— Похоже, ты прав.
Пыль и дым начали рассеиваться по всему туннелю. Друзья надеялись, что где-нибудь в скале есть щель, через которую уйдет удушливый дым. Ченс закрывал нос и рот руками. Оба понимали, что при таком завале понадобится несколько дней, чтобы их нашли.
Вокруг воцарилась полная темнота и тишина. Минуты казались бесконечными. Внезапно Ченс пожалел о том, что не успел признаться Дженне в любви.
— У меня болит все тело, — слабо произнес Делани. — И рука кровоточит.
Ченс ощупал лицо Делани и почувствовал на нем липкую влагу, затем провел ладонями по массивным плечам и груди и наконец вдоль рук.
Внутри у него все перевернулось от ужаса. Рука Делани была залита кровью, выше кисти Ченс ощутил рваную рану.
Встряхнувшись, он решил действовать — расстегнул пояс, снял рубашку и принялся рвать ее на полосы.
— Кили, что случилось? Что ты делаешь?
— У тебя кровь, Делани, я хочу остановить ее.
Ченс вытащил из револьвера патроны и отбросил их. Он осторожно ощупал обрубок руки — она заканчивалась пониже локтя. Все его чувства словно обострились, пальцы заменили зрение. Ченс торопливо забинтовал обрубок, пользуясь барабаном револьвера вместо шины. Он волновался и молился одновременно: волновался потому, что Делани мог истечь кровью до смерти, и молился, чтобы их откопали прежде, чем это произойдет. Еще никогда в жизни Ченс не испытывал такого ужаса. Если Делани погибнет…
— Что ты делаешь? — слабым голосом спросил Делани.
— Бинтую твою руку. Лежи тихо.
Делани поднял правую руку и осторожно прикоснулся — там, где полагалось быть кисти левой. Поняв, что случилось, он испустил вопль ужаса.
— Моя рука, Кили! Боже мой, она пропала!
Делани попытался подняться, но Ченс удержал его.
— Все будет хорошо, Делани. Чем меньше ты двигаешься, тем слабее течет кровь.
— Черт бы тебя побрал, ублюдок! Ты что, не понимаешь — я потерял руку! И ты еще говоришь, что «все будет хорошо»? Найди руку немедленно!
— Нет, — Ченс придавил его к земле. — Какого черта теперь она тебе сдалась? Ее уже не пришьешь!
Делани разразился целым потоком ругательств, а потом затих. Ченс по-прежнему удерживал его, не уверенный, что сумел успокоить друга.
В туннеле повисло тяжелое, гнетущее молчание. Время от времени слышался только угрожающий треск уцелевших подпорок. Делани лежал неподвижно, как мертвый, но Ченс понимал, что он прислушивается, оцепенев от потрясения и глядя в темноту широко раскрытыми глазами. Ченс боялся, что потрясения хватит, чтобы убить Делани.
— Давай выбираться отсюда, Делани. Пойдем. Ты сможешь идти сам?
Ответа не последовало.
Чувствуя, что Делани теряет сознание, а может, и умирает, Ченс поднял его и взвалил на спину. Пробравшись между камнями, он нашел место, где на полу туннеля почти не было обломков. Ченс сел, привалившись к стене, и уложил голову Делани к себе на колени. Внезапно ирландец затрясся всем телом. Ченс прижал его к себе, согревая своим телом, — в туннеле постепенно становилось все холоднее.
— Им ничего не стоит разобрать этот завал, — произнес он ободряющим тоном. — Скоро мы покажем тебя врачу.
Делани издал странный звук. Ченс проклял темноту, которая мешала ему разглядеть друга, понять, что с ним случилось. Он обнял ирландца крепче, словно пытаясь удержать в нем жизнь.
— В чем дело, Делани? Что с тобой?