Слышу, что он распаляется. Боль его не отпускает… Я прям чувствую это. Незакрытый гештальт со мной. И не понимаю при этом, что делать, что сказать.
— Руслан, я просто хотела…
— Хватит.
— Руслан…
— Хватит, я говорю. Сорок две тысячи пятнадцатого числа переводом. Нет денег — занимай. Договор у меня на руках. Твой займ — твои проблемы.
— У меня нет денег… — тихо отвечаю я. — Может, есть ещё какой-нибудь вариант?
— Да, есть, — вдруг отвечает он.
— Какой? — я хватаюсь за его ответ, будто за соломинку.
— Секс. Заплатишь натурой. Сутки тебя трахаю — один платёж прощаю. Устраивает — пиши, дам адрес, где встречу. Не устраивает — ищи деньги. Ване привет.
Короткие гудки…
Глава 23
Несколько минут после этого я молча сижу на лавочку и тупо смотрю перед собой. Собственные мысли громче звуков вокруг. Я очень хочу понять, почему мне так неуютно. Почему нет ни чувства правоты, ни чувства дикой несправедливости, а только какое-то… опустошение.
Я проматываю всё своё общение с Русланом назад и понимаю, что то, как он общался со мной в Питере, а затем в Москве, когда снял для меня квартиру, когда приезжал ко мне до того дня, когда я ушла с работы, плюнув у лифтов ему в лицо, и то, как он общается со мной сейчас — это небо и земля.
И понимаю, что то, к чему наше общение — со стороны легко назвать взаимным равнодушием. Но только со стороны.
Он нужен мне.
И дело не в деньгах.
А в том лишь только, что без него моя жизнь стала пресной и какой-то бессмысленной, что ли. Я просто встаю, еду на работу, работаю, возвращаюсь в арендованную квартиру, которую у меня никак не получается считать домом, и всё это время жду того, что он позвонит или напишет. Или не жду. А просто как-то на автомате живу бытовой своей жизнью. Где всё примитивно, безрадостно и бесперспективно.
Да, наверное, я могу сделать карьеру. Но в последние месяцы меня не радует мысль о том, что я стану крутым эйчаром и потом, накопив денег, возможно открою свою компанию и обеспечу своей маме и сестре лучшую жизнь. Не радует и мысль о путешествиях, которых мне раньше очень хотелось. Во-многом потому, что мне не с кем ехать. Те люди, с которыми я общаюсь — это не те люди, с которыми я бы хотела поехать отдыхать. К морю, в горы, в красивые города. И одна тоже не хочу.
А чего я вообще хочу?
Вот честно, чего?
Когда я была действительно счастливой?
Разве не тогда, когда он стремился приехать ко мне и мы проводили классные вечера? Когда работали вместе и я могла банально сделать ему кофе утром, чмокнуть в щёку, когда никто не видит и заметить, как он, старательно напуская на себя серьёзный вид строгого руководителя, прячет довольную улыбку?
Разве не тогда, когда в ожидании его приезда из командировки, места себе не находила, подбирая одежду покрасивее? Когда, копаясь в Интернете, подыскивала классные рецепты необычных и вкусных ужинов, предвкушая то, что он останется со мной на ночь и мы будем танцевать, целоваться и заниматься любовью? Разве не тогда, когда встретившись с Илонкой, я впервые в жизни чувствовала себя действительно везучей и какой-то во-многом по-женски состоявшейся, что ли?
Я думаю всё это без оттенков каких-либо обид. Сожаление о потерянном есть, но обид нет.
Так же нет обид на то, что он говорил со мной так — будто я чужой ему и неприятный для него человек.
Почему — не знаю. Но их нет.
И не хочется вставать с лавочки и куда-то идти. И как-то плевать, как разрулится эта ситуация с деньгами. Ну, окей, пускай подаёт на меня в суд.
Я не буду отдаваться ему на этих условиях. Это совершенно точно. Не поеду я заниматься с ним сексом ради того, чтобы он простил мне долг. И дело не в том, что после этого он вообще перестанет меня хоть сколько-нибудь уважать. Не думаю, что он очень уж меня уважает и сейчас.
Нет. Просто я перестану уважать саму себя. А это единственное, что я могу противопоставить в ответ на его не беспочвенные претензии. Как бы я себя не вела, с собой я была честной. Даже, когда истерила.
Я и сейчас хочу быть с собой честной.
Я выбрала неправильную политику. Я жду того, что мужчина, который мне нужен, будет за мной бегать. И я действительно пальцем не пошевелила для того, чтобы пойти ему навстречу. В том числе тогда, когда он навстречу шёл.
Выдвигала ультиматумы за ультиматумами.
Аборт делать не буду. И плевать, почему ты считаешь, что его делать надо.
Не нравится моя истерика? Вот тебе харчок в рожу. Я оскорблённая женщина, имею право.
Работать больше не буду, уволюсь одним днём. Идите все нафиг.
Не устраивает меня эта тоскливая жизнь после выкидыша. Плохо мне. Так что, давай-как закончим отношения.
Хочешь быть со мной? Разводись на ней и женись на мне. В ином случае, иди на хрен.
А получилось так, что на хрен пошла я. Причём, именно в переносном смысле.
Его предложение унизительно. Как и мои попытки его разжалобить.
И в обоих случаях унижаюсь именно я.
Ну что ж. Я поступлю иначе. Переступлю через гордость и сделаю не так, как привыкла.
Терять-то мне всё равно в данном случае нечего. Ну, пошлёт по итогу ещё раз, скажет снова, что заебела его. Ну и что? Хуже не станет.
Я сейчас позвоню ему снова. Да, я сама позвоню. После того, что он мне сказал. После того, как дал понять, что ему на меня плевать.
Я не верю в то, что ему на меня плевать.
Было бы плевать, не приехал бы он тогда к офису, не приехал бы потом к ресторану.
И сейчас, во время этого разговора, было не плевать. Иначе не сорвался бы на эмоции.
Теперь главное только одно. Чтобы взял трубку и выслушал.
Конечно, мне страшно ему звонить. Я ведь понимаю, что запросто может и послать. Это вообще, если этот диалог состоится.
Поэтому минут, наверное, пять я просто собираюсь с силами. Морально настраиваюсь.
А потом ещё секунд двадцать смотрю на экран смартфона, где ровными чёрными буквами написано "Руслан".
Нажимаю кнопку вызова и прикладываю телефон к уху.
Длинный гудок.
Ещё один.
Ещё.
Снова.
И снова.
Сердце колотится. От волнения я, наверное, даже вспотела. Стараюсь привести дыхание в порядок. Хотя бы для того, чтобы голос звучал нормально.
Ещё один длинный гудок.
— Алло.
— Алло, Руслан, — я стараюсь говорить спокойно и выдержанно. — Мы можем встретиться и поговорить?
— О чём?
— О нас.
— А есть "мы"?
— Думаю, что да, есть.
Несколько секунд молчания. Сердце учащённо долбится изнутри в грудную клетку.
— Хорошо. Через час в кафе "Мио" тебе будет удобно? Это метро Октябрьская, метрах в трёхстах от него. Дорогу надо перейти. Там подземный переход.
— Да, хорошо, — торопливо отвечаю я, — я найду.
— Тогда договорились. Я буду там. Как зайдёшь, иди в зал налево, скажи, что тебя ожидают.
— Хорошо.
— Всё, до встречи.
Гудки.
Меня колотит — так я переволновалась… Не думала, что это будет так просто. Просто взял и согласился встретиться. Окей, хорошо, первый шаг сделан, и в пропасть я не упала. Ну что ж, надо приехать и сделать второй.
Глава 24
"Мио" — это не только кафе. Это ещё и паб и ночной клуб. Немного пафосное и очень стильное заведение, о котором гости столицы обычно не знают. Поэтому в основном тут едят и тусуются москвичи.
Я узнаю это из отзывов по дороге в метро. Отзывы разные, в том числе и ругательные. Несколько человек жалуются на то, что их обсужили там не по высшему классу и влепили заведению единицы. Листаю ленту, рассматриваю фотографии. Очень приятно всё выглядит, современно и классно в плане сочетания цветов. Темновато только, пожалуй. Ну да ладно, темнота друг молодёжи.
На самом деле мне плевать, насколько это заведение классное. Я просто пытаюсь как-то заранее подготовиться к этому разговору, чтобы не растеряться в незнакомой обстановке.