– Кстати, я не пытался бы воспользоваться потайной дверью, чтобы уйти отсюда. Ее обнаружили во время обыска, когда искали клеветнические бумаги вашего кузена. Я поставил там своего человека на случай, если вы захотите… нарушить свое обещание.
– Вы просто молодец, – ответила Эннабел, стараясь не показать, как сильно это расстроило ее.
Хотя она и не собиралась убегать, все же, зная о потайном ходе, она рассчитывала на него. Теперь этот путь был закрыт.
– Я не сомневаюсь, что вы позаботились обо всем.
– Обо всем, – эхом отозвался Дерек. – В конце концов, я не мог думать ни о чем другом, кроме вас, с тех пор, как впервые увидел. Моя дорогая, у вас есть несколько минут. Используйте их. В конце концов, у вас нет другого выхода. Почему бы нам не насладиться друг другом?
Эннабел хотелось бросить что-нибудь в дверь, закрывшуюся за Дереком.
– Чудовище! Гнилое, грязное чудовище!
Затем девушка вспомнила о Фальконе, о том, как он обещал защищать ее.
– Но не сейчас мой дорогой! Никто не может спасти меня от этой ужасной ночи!
Эннабел сидела неподвижно, потеряв всякую надежду, и вдруг словно услышала чей-то голос «Не забывай о талисмане, девочка!» Она подошла к столу и, сняв блюдо с фруктами, рассыпала их по полу, на тот случай, если войдет Лансфорд и увидит ее ползающую на коленях под столом. Эннабел легко подняла камень. В тайнике она увидела старый серый мешочек. Девушка взяла его в руки. Он оказался достаточно тяжелым, словно там лежал какой-то металлический предмет.
Ей так хотелось поскорее увидеть его содержимое, что она не заметила пакет, спрятанный Джереми в тайнике.
– О! – Эннабел достала тяжелый кулон, думая о том, что где-то она уже видела нечто подобное.
Огромный лунный камень сиял, притягивая лунный свет в свои волшебные глубины, отражаясь в глазах Эннабел.
– Лунный камень! Греймалкин, как ты узнала, что с помощью этого камня я попала сюда? – В ее голове все перепуталось, но одно она знала точно: в своих руках она держит билет в другое время.
Она крепко прижала кулон к груди.
– Сейчас? – прошептала она.
– Нет еще, – услышала она в ответ – Когда луна осветит камень и на мгновение ослепит твоего врага, – вот тогда.
Эннабел спрятала лунный камень под подушку, которую Лансфорд так заботливо положил на диван.
Фелиция Фенмор столкнулась с большими трудностями, убеждая человека, охранявшего потайной ход, что у нее есть личное приглашение Лансфорда на ужин. Она просила, угрожала, но охранник был неумолим.
В конце концов, леди Фенмор отступила, дрожа от злости. Ее ревность была настолько сильной, что женщина не могла совладать с ней. Она пошла к главному входу и неожиданно для себя обнаружила, что он открыт.
– Этот мерзавец так мечтал поскорее уложить в постель свою новую любовницу, что забыл даже закрыть дверь. Хорошо, лорд Лансфорд, увидим, как далеко ты зашел с этой шлюхой.
На цыпочках Фелиция поднялась по лестнице, и как раз в тот момент, когда она ступила на верхнюю площадку, дверь в комнату закрылась за человеком, которого она искала. Значит, Дерек еще не соблазнил Изабеллу. Сердце женщины забилось, когда она увидела, как тщательно он продумал все детали свидания с этой девкой. Сквозь щель она рассмотрела остатки изысканного ужина, а также шелковые подушки и простыни, которые превратили комнату в залитый лунным светом будуар.
– Он ухаживает за ней, черт бы его побрал! Он никогда не ухаживал за мной, просто сбрасывал штаны и… – Вульгарная сцена подхлестнула ее злость.
Кого из них убить первым? Фелиция дотронулась до кинжала, спрятанного в корсете. Безопаснее убить Изабеллу. За убийство Лансфорда можно попасть в тюрьму и гнить там до самой смерти. Кроме того, убрав Изабеллу, она сможет вернуть себе любовника.
Сможет ли? Если эта американская шлюха обманет его, – это другое дело. Лишившись ее, в порыве гнева Лансфорд может убить Фелицию.
Леди Фенмор разработала менее рискованный план, как убрать Изабеллу. Сквозь приоткрытую дверь она видела, как задрожало пламя свечи, когда Лансфорд прошел мимо.
– Мерзавец, он снимает с нее платье, как с невинной невесты, а не рвет одежду в клочья, как всегда поступает со мной.
Лансфорд ласкал девушку, а Фелиция, видя это, кипела от злости и проклинала негодяя. Ласковые слова, которыми он называл Эннабел, еще больше разжигали гнев отвергнутой любовницы.
– А для меня самое ласковое слово «шлюха».
Однако Фелиция была потрясена этим ласковым обращением. Лансфорд был так нежен с Эннабел. Фелиция всегда делала вид, что презирает нежности в сексе. Наблюдая за ними, леди Фенмор почувствовала, как ее охватила безумная страсть.
«Боже, я люблю этого мерзавца», – с удивлением осознала она. Она не могла видеть, как Лансфорд поднял Эннабел в белоснежном пеньюаре на руки и бережно уложил на залитую лунным светом кровать.
Фелиция закрыла глаза. Слезы текли по ее щекам.
Неожиданно послышался раскат грома, от которого задрожала башня. В момент ослепительной вспышки света Фелиция открыла глаза. Когда к ней вернулась способность видеть, она, приоткрыв дверь, заглянула в комнату. Свечи на столе погасли, луна, освещавшая башню, скрылась за облаками.
– Изабелла! Изабелла! Где ты? – Лансфорд ощупью передвигался в темноте. – Выходи, дорогая, я не обижу тебя, просто я на минуту потерял контроль над собой. Этого больше не случится, моя девочка. Обещаю, я буду нежным и терпеливым. Изабелла, черт побери, где ты?
«Изабелла сбежала, – подумала про себя Фелиция. Несомненно, этот побег она спланировала со своим придурковатым телохранителем, который поддался ее чарам».
Сбрасывая с себя платье и распуская волосы, Фелиция улыбалась. Она вошла в комнату и ласково прошептала:
– Я здесь, любовь моя. Меня напугал гром и те чувства, которые ты вызываешь во мне.
С победным криком Лансфорд бросился к ней и отнес на кровать.
Пока не рассвело, Фелиция выскользнула из объятий Лансфорда, посмеиваясь над тем, что он никогда не узнает, что всю ночь обнимал другую женщину. Фелиция вела себя очень осторожно и на его ласки отвечала с девичьей скромностью. Как ни странно, ей понравилась роль сексуальной инженю.[40] Она была уверена, что Лансфорд остался доволен.
– Как жаль, что я не могу признаться тебе, что это была я, дорогой, – прошептала она изнуренному любовнику, которого, может быть, и ввели в заблуждение, но не одурачили.
Драгоценности лежали на столе. Взглянув на Лансфорда и удостоверившись, что он все еще спит, Фелиция торопливо засунула сверкающие украшения за корсет. Почему только эта дурочка не прихватила гранаты с собой?