Капитан Кунцл хотел посмотреть в глаза своим подчиненным, но это ему не удавалось. Бойцы переминались с ноги на ногу, многие из них смотрели в землю. Потом к ним обратился командир батальона Седлачек. Он тоже начал без вступления:
- Я помню лучшие времена, когда фрицы драпали от вас. Вы гнали их с польской земли через Дуклю до этих гор, и тут вдруг - тпр. Почему вы вешаете головы и трепещете перед их позициями? Неужели вы хотите, чтобы Безымянную брал кто-то другой, а не вы? Ведь мы здесь находимся давно, и никто лучше нас не знает противника, стоящего здесь. Мне звонил генерал Свобода. Он сказал, что мы должны взять Безымянную и открыть ворота в Чехословакию. В 14 часов 5 минут мы пойдем в наступление. В этом районе - в последний раз! Наша разведка провела большую работу, и теперь мы знаем о гитлеровцах то, чего раньше не знали: знаем, где у них оружие и минометы, знаем их маневры и места отдыха. Наши канониры пойдут вместе с нами в эту последнюю атаку! Будет непростительно, если мы позволим сбросить себя вниз. Генерал верит нам и будет следить за нашими действиями...
Командир батальона замолчал. Хмурые лица солдат начали понемногу светлеть, мрачная атмосфера рассеивалась. Возвращалась уверенность в собственных силах. Седлачек с Кунцлом вернулись на командный пункт с чувством, что сегодня они добьются своего. На командном пункте Кунцл разгреб огонь и подбросил сухих сучьев.
Около двенадцати часов я услышал в трубке голос Свободы:
- Франтишек, вы должны взять высоту... Слышишь? Взять!
С наблюдательного пункта на Комарницкой горе я еще раз коротко переговорил с капитаном Кунцлом.
- Верьте артиллеристам! - сказал я ему. - Приспособьтесь к нашему огню. Он будет точен. Насколько это возможно.
Было 13 часов 45 минут. Ничто не говорило о том, что через несколько минут здесь начнется страшный бой. Ударная группировка чехословацких частей разместилась по обеим сторонам гребня от Обшара к Безымянной с направлением главного удара вдоль хребта. Семью ударными группами из остатков 2, 3 и 5-го батальонов командовали опытные воины - подпоручики Гроуда, Баланда, Матятко, Парма, Поспишил, Гунда и старший сержант Йонес.
В 14.05 все втянули головы. Над седловиной засвистел воздух. Шумело и свистело на все лады. Казалось, снаряды и мины соревновались между собой за первенство приземления. Некоторые снаряды так низко проносились над гребнем, что солдаты, лежавшие там, в страхе зарывали свои носы в снег. Ударная волна прыгнула наверх. Все почувствовали, как пришел в движение воздух. Первый уничтожающий удар чехословацких батарей и приданных для усиления советских батарей предназначался резервам противника, так сказать подвижным целям, и минометным и артиллерийским батареям, поскольку те всегда наносили пехотинцам большие потери. После боя обнаружилось, что минометные батареи противника на боевых позициях в долине и у шоссе на Бодружал были совершенно уничтожены артподготовкой.
Потом огненный смерч понесся на вершину горы и передний край немецкой обороны. Желтоватое пламя разрывов вздымалось над землей. Взрывы сливались в сплошной грохот, звуковые волны сталкивались и расходились. Теперь огонь велся по переднему оборонительному эшелону противника. Истекали последние минуты перед атакой. Затем направление стрельбы было перенесено наверх. Воспользовавшись создавшимся хаосом, пехотинцы вслед за саперами, пригнувшись, пошли в атаку на передние немецкие позиции. После минутного замешательства оставшиеся в живых фашисты открыли яростную стрельбу. Наши бойцы начали метать гранаты. И опять длинная серия взрывов вздымала почву, и опять под ногами атакующих дрожала земля. Ударные группы поднимались и сквозь туман и дождь шли вперед.
На правом крыле группировки, на южных склонах высоты, обращенных к Бодружалу, бешено застрочили автоматы, застучали тяжелые пулеметы. Здесь яростный бой завязала группа подпоручика Гунды. Группа Пармы после стремительной атаки острым клином врезалась в оборону немцев. Противник усилил сопротивление. Подпоручик Гунда хладнокровно руководил боем. Выждав момент, он крикнул "ура" и, стреляя на ходу, бросился вперед. Его солдаты последовали за ним. Они падали, вновь вставали и все время стреляли. Завязался рукопашный бой. Слева раздались взрывы, послышались крики раненых. Из-за шума не было слышно, что они кричат. Оказалось, что атакующие попали на минное поле. Несколько солдат, корчась от боли, катались по земле.
Группа Гроуды пробивалась на главном направлении в тыл пулеметного гнезда. Подпоручик Гроуда, приблизившись к доту, увидел, как из ствола вырвался огонь. Будто подброшенный пружиной, рванулся он к амбразуре и бросил гранату прямо в нее. Пулемет сразу замолчал. Ударная группа во главе с Иржи Гроудой с громкими криками "ура" устремилась вперед на вершину горы. В этот момент в самой гуще ударной группы раздался оглушительный взрыв, и подпоручик Гроуда упал на землю.
Бой продолжался. Вдруг раздался страшный рев. Да, это был настоящий рев, так как яростно кричали сотни людей. От него по спине побежали мурашки. Бойцы Поспишила и Баланды вновь устремились в атаку. В это время Матятко обошел гору слева, откуда слышал стук пулемета. На этом участке вновь разгорелся жестокий бой. Остервенело строчили немецкие автоматы, гудели взрывы снарядов. Немцы попытались контратаковать,, но предпринять что-либо серьезное они уже не могли: оглушенные нашей артподготовкой, они потеряли силу для организованного удара.
Продвигаясь по освобожденной местности, наши бойцы видели страшную картину - все, что осталось от противника после артиллерийской канонады. Бой продолжался ужо час.
Один из наших бойцов бросился за убегающим гитлеровцем. Немец неожиданно исчез. Солдат осмотрелся, а потом осторожно приблизился к сваленному буку на склоне. Он заглянул за выступ... и увидел лицо немца. Оба застыли от неожиданной встречи. Автоматы опустились. Глаза фашиста впились в чехословака. В этих глазах застыли страх и ненависть. Рука немца шевельнулась, но он опоздал на какую-то долю секунды и через мгновение рухнул на ствол. Тело его переломилось пополам, руки безжизненно повисли, волосы упали на лицо.
Боевое "ура" заполнило лес по всему фронту. Все устремились к вершине горы. Это был безжалостный бой. Гнетущая безнадежность неудач, пережитые страдания, боль утрат - все это как-то сразу переплелось и взывало к расплате. Атака была яростной. Уцелевшие гитлеровцы мелькали между деревьями, стараясь уйти от преследователей.
Ударные группы уже пробивались к вершине. Парма первым прыгнул в главную траншею, бросил гранату в дзот, дал очередь по толстому фельдфебелю, который вел подкрепление. Бойцы Пармы уже находились на высоте. Но им еще предстояло преодолеть небольшой участок открытой местности. Однако едва они на него выскочили, как заработал, правда в одиночестве, легкий немецкий пулемет. Потом послышалась стрельба по ту сторону вершины в направлении Бодружала. Это были короткие "дисциплинированные" очереди.. Через некоторое время там прозвучало мощное "ура". Минутой позже этот клич атакующих раздался слева от Прикры. Отовсюду солдаты батальона Седлачека шли в последнюю атаку. На вершине они встретились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});